– Вы должны немедленно ехать к Бэкингему, – сказал Бленвиль. – Я сам провожу вас к нему. Неужели вы не осознаете, сколь тревожны отношения между нашими странами?! Ваш брат король, ваша мать, кардинал… все они стремятся к дружбе с вашим мужем. Простите меня, миледи, но ваше поведение никак нам не помогает.
Он выглядел таким серьезным и продолжал так переживать из-за коронации, что я сразу согласилась отправиться с ним.
И он без промедления доставил меня в дом к Бэкингему.
Забавно, что наши невольные оплошности раздражают окружающих больше, чем самые продуманные каверзы. Мне даже в голову не приходило, что из-за такого пустяка, как мой отказ поехать к герцогу, поднимется такой шум. Но, конечно, главным виновником раздора был Бэкингем. Не увидев меня рядом с королем, герцог – как я узнала позже от свидетелей этой сцены – пришел в ярость. Он должен знать настоящую причину моего отказа покинуть Уайтхолл, поскольку дождь не имеет к этому никакого отношения! Люди слышали, как Бэкингем заявил королю, что тот вряд ли сумеет произвести впечатление на парламент, если позволяет презирать себя собственной жене.
Услышав такое, Карл помрачнел. Он всегда прислушивался к мнению Бэкингема, а тот был столь дружен с королем, что без колебаний говорил ему самые неприятные вещи. В результате Карл отправил ко мне гонца с требованием немедленно выехать к герцогу, однако, когда гонец прибыл в Уайтхолл, я уже покинула его вместе с господином де Бленвилем.
Мне известно, что сказал по этому поводу Бэкингем. Он заявил Карлу, что я не пожелала повиноваться королю, но немедленно подчинилась указаниям своего соотечественника.
В те дни король был очень неуверен в себе. Он страшно робел и постоянно боялся уронить свое достоинство. Теперь, оглядываясь назад, я все это прекрасно понимаю. Бэкингем был фаворитом прежнего короля и сделался наставником нынешнего, так что Карл всегда выслушивал герцога с величайшим вниманием и высоко ценил советы своего друга. Итак, намеки Бэкингема возымели свое действие: Карл отправил мне второе послание, приказывая вернуться в Уайтхолл, ибо если я не явилась в дом Бэкингема в сопровождении мужа, то одной мне туда приезжать не пристало.
Ах, я была так беспечна! Я никогда не пыталась вникнуть в суть происходящего. Я отослала гонца назад, велев передать королю, что предпочитаю остаться в доме герцога, коль уж прибыла сюда в обществе господина де Бленвиля.
Однако решительный тон следующего приказа не оставлял места для споров. Я без всяких проволочек должна вернуться в Уайтхолл!
Я наконец поняла, что грядет буря, и приняла благоразумное решение подчиниться; а потому я вернулась в Уайтхолл и вместе со своими приближенными наблюдала за процессией с того самого места, с какого изначально и собиралась.
Однако это был еще не конец.
Я не видела короля весь вечер, а ночью Карл не пришел ко мне в спальню. Утром от него принесли записку, в которой говорилось, что он очень расстроен моим поведением и не желает меня знать до тех пор, пока я не попрошу у него прощения.
Я была поражена.
– В чем же моя вина? – спрашивала я у Мами.
Она сообразила, сколь превратно был истолкован вчерашний случай. Тут много шума из ничего, сказала она. Я легко смогу убедить короля в своей невиновности, рассказав ему, что я действительно заботилась о своей прическе, а когда господин де Бленвиль объяснил мне, какую обиду наношу я Бэкингему, я прислушалась к мудрому совету и поспешила к герцогу.
– Но это так глупо, – вскричала я, в раздражении топая ногой. – Сколько суеты… и все из-за какой-то ерунды! Ну, какая разница, как я появилась у Бэкингема? Я приехала к нему, разве нет? Хотя, уверяю тебя, мне совсем этого не хотелось.
– В вашем положении нужно строго следовать этикету, – сказала Мами.
– Где появляется Бэкингем, там жди неприятностей. Ты заметила? – спросила я.
– Заметила, – подтвердила Мами. – Но вы, несомненно, сможете объяснить королю, как все было. Он вам поверит. Пойдите к нему и все ему расскажите.
– А почему бы ему не прийти ко мне? – не сдавалась я.
– Он король и ваш муж, – напомнила Мами.
– Я не собираюсь становиться его рабой, – стояла я на своем. – Он сын короля, но я тоже королевская дочь… И мой отец был более великим государем, чем его…
– Тише, дитя мое, – успокаивала меня Мами. – Вы ведете себя безрассудно. Не забывайте, где вы находитесь. Вспомните о своем положении. О, моя дорогая, иногда вы меня просто пугаете!
– Но я не испугаюсь Бэкингема, который пытается настроить моего мужа против меня. Но почему, Мами, почему? – негодовала я.
– Думаю, власть Бэкингема над отцом короля была безграничной, а сейчас герцог хочет превратить в послушную марионетку и вашего мужа, – сказала Мами, с грустью глядя на меня. – Видя, как растет привязанность короля к вам, Бэкингем старается вас рассорить, пока вы не стали пользоваться большим влиянием, чем он сам.
– Привязанность короля ко мне! Мое влияние на него! Да ты смеешься надо мной, Мами! – вскричала я. – О какой привязанности идет речь? Каким таким влиянием я пользуюсь?
– Со временем оно может усилиться. Я уверена в этом. Король готов полюбить вас, – с уверенностью проговорила Мами. – И вам надлежит всеми силами сохранять эту любовь. А сейчас отправляйтесь к нему, объясните, что произошло, и, я уверена, он вас простит.
– Но ему нечего прощать, Мами! – противилась я. – Зачем мне унижаться перед ним? Пусть сам придет извиняться передо мной.
– Короли не просят извинений, – заметила Мами.
– Королевы тоже, – зло бросила я.
Мами вздохнула. Ей было известно мое упрямство.
Прошло несколько дней, а король не торопился встретиться со мной. Я удивилась, поняв, что раздосадована и слегка по нему скучаю. Я всегда была нетерпеливой и импульсивной, ненавидя долгое ожидание и полную неопределенность. Поэтому я поинтересовалась, как положено, не соблаговолит ли он принять меня.
Ответ пришел незамедлительно. Король будет очень рад меня видеть.
Приблизившись к нему, я заметила, что глаза его сияют от удовольствия. Я поняла, что стоит мне покаяться, как он сразу же простит меня, однако я не чувствовала за собой никакой вины и не собиралась просить прощения. Все, чего я хотела, – это положить конец неизвестности и ожиданию. Я не желала отправляться вечером в свою комнату, не зная, присоединится ли он ко мне. Я даже начала подозревать, что вовсе не против общества мужа. Во всяком случае, долгие одинокие ночи отнюдь не приводили меня в восторг.
Я смело встретилась взглядом с королем.
– Мне неизвестно, чем я заслужила ваше неудовольствие, – сказала я. – Я не хотела никого оскорбить. Но если я все же обидела вас, то прошу об этом забыть.
Думаю, муж мой жаждал примирения не меньше, чем я, поскольку улыбнулся неуловимой своей улыбкой и обнял меня.
