– Джон, в Селигмане есть заведение, где вроде бы вкусно готовят курицу. Как ты насчет этого?
– Не-а.
Я вздыхаю.
– Там и гамбургеры есть.
– Вот это дело.
Господи, из-за чего я бьюсь? Я и сама столько гамбургеров потребила в этой поездке, что того гляди замычу.
Селигман поначалу кажется очередным упадочным городишкой, пока мы не добираемся до сувенирного магазина и ресторана супругов Дельгадилло. В путеводителе написано, что это место “особенное”, вот только я не ожидала, что настолько.
– Что за сумасшедший дом? – изумляется Джон.
– Наверное, это должно быть весело, – говорю я.
Но он прав. Вид совершенно безумный. Все размалевано красным и оранжевым, синим и желтым, забито разномастной мебелью, тут же старые газовые колонки, вывески, даже уличный туалет. Возле двери припаркован потрепанный грошовый автомобильчик, украшенный клаксонами, флагами, пластмассовыми цветами и световыми гирляндами. И повсюду объявления:
МЕРТВЫЕ КУРЫ
ЧИЗБУРГЕРЫ С СЫРОМ
ЕШЬ И ГАЗУЙ
СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА
ИЗВИНИТЕ, ОТКРЫТО
Я хочу уж убраться оттуда, но замечаю на въезде туристический автобус – значит, не так все плохо. К тому же нам надо бы отдохнуть. Может, тут и правда весело.
Внутри безумие продолжается. После того как все туристы из автобуса дружно отхохотались, когда мы попытались войти в дверь с фальшивой ручкой (Джону это вовсе не понравилось), мы попадаем в помещение, где стены и потолок обклеены визитками, записками, открытками и иностранными банкнотами. Не слишком опрятно, на мой вкус, но, может быть, так кажется из-за излишества разномастных бумаг.
За стойкой загорелый мужчина пятидесяти с лишним лет, сплошь брови, зубы и набриолиненные волосы, улыбается так, словно до того ждал этой встречи с нами, что аж извелся.
– ГЛЯНЬ! – орет он и швыряет на прилавок сладкий батончик.
Мы с Джоном оба глядим, как велено. Оказывается, ГЛЯНЬ – это название, написано на батончике.
Я стараюсь удержать вежливую улыбку. В очереди за нами смеются.
– Что за место такое, черт побери? – Тон Джона уж никак не назовешь любезным.
Это нисколько не смущает парня за стойкой, его хохот – смесь крика и лая.
– Блюдо дня – цыпленок! – И размахивает у нас перед носом большой резиновой курицей.
– Нечего этой мерзостью передо мной трясти! – говорит ему Джон, и на лице продавца наконец-то проступает замешательство. – Это не “Макдоналдс”! – шипит Джон. Я вижу, как ползут сначала по его лбу, потом вниз по щекам красные пятна. Верхняя губа дергается.
– Успокойся, Джон!
Неудобно смотреть в глаза тем, кто стоит за нами, – родители с маленькой девочкой.
Но Джон уже завелся.
– Куда ты меня затащила, нахрен! – ревет он и хлопает ладонью по стойке. Батончик подскакивает.
Продавец уже не улыбается. Он возмущен и напуган.
– Сэр, вам придется покинуть помещение.
– В задницу ее себе засунь! – бушует Джон.
Я хватаю его за руку, тащу к двери.
– Простите, – говорю я человеку за стойкой. – Он нездоров.
Но лицо продавца не выражает сочувствия, только обиду и гнев. Как бы не заплакал. Всех мы сегодня заставляем плакать. Джон и Элла. Сеющие повсюду радость и свет. Да, это мы.
Джон пронзает взглядом мужчину за стойкой, затем устремляет этот луч смерти на меня. Как можно быстрее качу свои ходунки к двери. Прохожу мимо девочки – лет семи, короткие песочные волосы, большие глаза цвета пепла, берет, украшенный мультяшной кошачьей головой. Покусывая губу, она жалобно смотрит на меня, не понимает, что тут происходит.
– Извини, что ругались при тебе, милая, – говорю я, пытаясь ей улыбнуться.
Она забегает вперед и открывает перед нами дверь. На миг я касаюсь ее нежной руки и продолжаю идти. Снаружи, в патио, туристы продолжают хохотать, не ведая о только что разразившемся внутри скандале.
– Поехали в другое место, – шепчу я Джону.
– Да уж, черт побери! – рычит он.
В трейлере он продолжает злобно бормотать. Я молчу. Сейчас он меня пугает.
Зарываюсь с головой в один из путеводителей. Читаю об отрезке 66-го впереди, от Мак-Коннико до Топока, он приведет нас в Калифорнию. По всем данным, это наиболее аутентичная часть старого 66-го – длинные промежутки глухой пустыни, города-призраки, стаи голодных одичавших ослов, разбрызганный гравий на обочине, крутые извилистые дороги через каньоны.
Я велю Джону ехать по федеральной трассе.
10
Калифорния
Последний штат на нашем пути. После множества торопливых и напряженных миль вид реки Колорадо и знак “Добро пожаловать в Калифорнию” подбодрили меня, несмотря на адскую усталость. Оба мы, я думаю, выдохлись. Перемена временных поясов и ночная гонка добили нас. И раскаленная жара не очень-то во благо, тем более что кондиционер совсем перестал работать, а из-за проникающего в кабину выхлопа окна приходится все время держать полуоткрытыми. Зато я не мучаюсь от дискомфорта. Маленькие голубые таблетки свое дело делают. Элла-наркоманка вышла на тропу войны.
– Сегодня мы остановимся в отеле, – говорю я Джону, стараясь, чтобы эта фраза прозвучала непререкаемо, хотя все еще побаиваюсь его после эпизода в Селигмане.
– Отличная мысль, – прелюбезно отвечает он.
Мы въезжаем в мрачное предместье Нидлса. Я уговариваю себя не быть переборчивой, но прекрасно понимаю, что ночь в каком-нибудь клоповнике не доставит мне удовольствия.
– Джон, вот там гостиница. Написано, что места есть. Притормози.
Джон безмолвно выполняет мою команду. Я открываю дверь трейлера, мощная волна горячего пустынного воздуха бьет в лицо, чуть не сшибая с ног, честное слово.
Джон вытаскивает ходунки. Подкатывает их ко мне. Я кладу сумочку в багажную корзинку, и мы заходим в вестибюль отеля. Уже на пороге я улавливаю неприятный запах – то ли несвежая еда, то ли здесь обычно такая вонь, но мне это не нравится.
– Желаете номер? – спрашивает молодая женщина за стойкой.
– Нет, спасибо! – Я разворачиваюсь, и Джон открывает передо мной дверь на улицу.
Мы обходим еще три отеля. Я рассуждаю так: если в отеле даже холл не могут держать в чистоте, в каком же виде окажутся комнаты? Пока мы добрались до “Бест Вестерн”, уже почти семь часов, и я с ног валюсь. С вещами помочь некому, я вешаю сумку на ходунки, из-за этого их труднее толкать. К счастью, инвалидная парковка прямо у входа, в двух шагах.
В номере обнаруживается меню с доставкой из соседнего ресторана. Я заказываю нам сэндвичи с ростбифом и молочные коктейли, затем принимаю лекарства, включая голубую таблетку, и плюхаюсь на кровать. К тому моменту, как приносят заказ, я уже чувствую себя намного лучше. За ужином Джон включает телевизор. Вскоре я засыпаю.
