Детектив кивнул и убрал фотографии.
– Спасибо, мисс Прескотт.
– Вы теперь его арестуете?
– Да. Мы немедленно сообщим об этом.
Я кивнула.
– Большое спасибо, детектив. Я вам очень благодарна.
Двадцать минут спустя, закончив все формальности, я вышла из полицейского участка. Я вынула телефон из кармана и сказала:
– Ты все слышал? Я опознала его, Арчер! Я даже не задумалась. Я увидела его фотографию, и я сразу его узнала. Господи, я вся трясусь, как лист. – Я рассмеялась. – Спасибо, что был со мной. Это было очень важно. Я сейчас отключусь, чтобы ты мог написать мне. Я тебя люблю. Спасибо тебе.
Через секунду телефон брякнул.
Арчер: Ты хорошо сделала, Бри. Очень хорошо. Это тяжело. Я бы хотел обнять тебя.
Я: Я знаю, Арчер. Я тоже хочу. Ох. Глубокий вздох. Теперь я плачу. Но я рада. Не могу поверить. Папа будет отомщен.
Арчер: Я очень этому рад.
Я: Господи, а я как. Что ты сейчас делаешь?
Мне надо поговорить о чем-нибудь другом, чтобы успокоиться.
Арчер: Я вышел пробежаться.
Я: Ты бежишь и пишешь одновременно?
Арчер: Я отлично пишу.
Я: Ни фига себе, супермен. Почему я не удивлена?
Арчер: Потому что нечему. Я люблю технику.
Я: Спасибо, что был со мной. Это было важно. С тобой я не боялась.
Арчер: Нет. Ты была храброй и до того, как мы встретились. Что у тебя в успокоительном списке?
Я глубоко вздохнула, думая о том, что меня успокаивало и утешало сердце.
Я: Звук озера, плещущего по берегу, чашка чая, ты. А у тебя?
Арчер: Фланелевые простыни, смотреть на звезды, ты.
Я: О, Натали выезжает из-за угла. Мы сейчас заедем в папин дом, я кое-что заберу. Напишу позже. Спасибо, спасибо. ЯТЛ.
Арчер: ЯТЛ.
* * *
Я: Знаешь что? Я уже еду домой.
Арчер: Как?
Я: Я по тебе соскучилась. Я хочу домой.
Арчер: Это твой дом, да? Бри?
Я: Да, Арчер, мой дом там, где ты.
Арчер: А ты поспала сегодня? Не надо ехать уставшей.
Я: Со мной все нормально. Я буду часто пить кофе.
Арчер: Едь осторожно. Возвращайся ко мне, Бри.
Я так скучаю, как будто потерял часть себя.
Я: И я, Арчер. Мой Арчер. Я еду к тебе. Скоро буду. Я тебя люблю.
Арчер: Я тоже люблю тебя. Всегда.
* * *
Арчер: Не пиши во время езды, но когда остановишься, напиши, где ты.
* * *
Арчер: Бри? Ты уже пару часов не пишешь? Где ты?
* * *
Арчер: Бри? Не пугай меня. Пожалуйста, отзовись.
* * *
Арчер: Бри… Пожалуйста… Я схожу с ума. Пожалуйста напиши. Пожалуйста, будь в порядке. Пожалуйста. Пожалуйста.
Глава 27. Арчер, семь лет, май
– Арчер, – позвала мама, и ее голос казался немного испуганным. – Малыш, ты где?
Я сидел под обеденным столом, скрытый тяжелой скатертью, и играл на полу в своих спасателей.
Я замер, но, когда мама позвала снова, еще более обеспокоенно, я вылез из-под стола, чтобы идти к ней. Я не любил, когда мама волновалась, и я понял, что происходит что-то не то, и тоже испугался.
Мама все утро что-то шептала в телефонную трубку, а последние полчаса наверху совала одежду и другие вещи в чемоданы.
И тогда я залез под стол и стал ждать, что будет.
Я понимал, что то, что происходит, это потому, что папа пришел домой вчера ночью, снова с запахом духов другой тети, и ударил маму по лицу, когда она сказала, что ужин уже остыл.
Мне показалось, что мама наконец решила, что хватит. И я наполовину догадывался, с кем она говорила по телефону, я думал, что это дядя Коннор.
Мама как раз зашла в гостиную, когда я вылез из-под стола, и громко выдохнула.
– Арчер, милый, – сказала она, кладя руку мне на щеку и наклоняясь, чтобы посмотреть мне в глаза. – Ты меня напугал.
– Извини, мама.
Ее лицо смягчилось, она улыбнулась мне и отвела мои волосы со лба.
– Ничего страшного, но я хочу, чтобы ты что-то сделал для меня. Это очень важно. Ты сможешь выслушать и сделать, как я скажу, и не задавать сейчас никаких вопросов?
Я кивнул.
– Это хорошо. – Она улыбнулась, но улыбка тут же исчезла, и в ее глазах снова появилось беспокойство. – Арчер, мы собираемся уехать. Ты, я и твой… Дядя Коннор. Я понимаю, что тебе сейчас сложно это понять, и у тебя, конечно, будут вопросы про папу, но…
– Я хочу уехать, – сказал я, вытягиваясь во весь рост. – Я больше не хочу с ним жить.
Мама посмотрела на меня несколько секунд, сжав губы. Потом снова выдохнула и погладила меня по голове. На глаза ей набежали слезы.
– Я не была хорошей матерью, – сказала она, качая головой по сторонам.
– Ты хорошая мама! – сказал я. – Ты лучшая мама в мире. Но я хочу жить с дядей Коннором. Я больше не хочу, чтоб папа бил тебя и ты плакала.
Она всхлипнула, смахнула со щеки слезу и кивнула.
– Мы будем счастливы, Арчер, слышишь? Мы с тобой будем очень счастливы.
– Ладно, – сказал я, глядя на ее красивое лицо.
– Ладно, – повторила она, наконец улыбаясь.
Тут открылась дверь и быстро вошел дядя Коннор. Его лицо было напряженным.
– Ты готова? – спросил он у мамы.
Она кивнула.
– Чемоданы там, – мотнула она головой на четыре сумки, стоявшие возле лестницы.
– С тобой все в порядке? – спросил дядя Коннор, оглядывая маму, словно хотел убедиться, что с ней все нормально.
– Будет. Когда ты заберешь нас отсюда, – прошептала она.
Лицо дяди Коннора на пару секунд стало таким, словно ему было больно, но он улыбнулся и посмотрел на меня.
– Готов, приятель?
Я кивнул и пошел за ним и мамой к двери. Они оба оглянулись по сторонам, и дядя Коннор поставил наши чемоданы в багажник своей машины. Снаружи никого не было, и они сели в машину с явным облегчением.
Когда мы поехали из Пелиона, я увидел, что дядя Коннор взял маму за руку на переднем сиденье, а она повернулась к нему, громко выдохнув и улыбнувшись.
