Возможно, домовые и переборщили слегка с воспитанием грубияна, но серьёзного вреда всё равно принести не успели, поскольку…
– Ага-а! Гаврюшка-дурак и Аксютка бессовестная! – внезапно раздалось из-за самого высокого сугроба, и к машине подбежал Кондратий, придерживая рукой высокий колпак со звёздами. – Они уже и на улице безобразничают! Людям на глаза показываются! Чужое имущество портят! Баюна волшебного в преступную схему втянули-и!
– Приве-ет, дяденька инспектор! – помахала ладошкой домовая, но Кондратий был неумолим.
– Вот я вас… А чего я вас? – Он вдруг осёкся, но вовремя вспомнил нужное слово. – Заарестую! Всех вас заарестую!!!
– Беги, рыжуха, а то посохом вдоль спины получишь, – предупредил опытный Гаврюша, прячась за высоким колесом «форда».
Аксютка со счастливым визгом стала носиться вокруг деда Кондратия, дразнясь и показывая язык.
– Заарестую-ю! Лицензии лишу-у! – потрясая посохом, истерично кричал инспектор. – А как же я вас, окаянных, лицензии лишу, ежели у вас той лицензии и не было никогда?!
– Никак, – признали домовые.
– Никак, – согласился Кондратий. – А чё делать-то теперь?
– Не знаем…
– Ах вы, негодяи безнаказанные! Вот вам, вот!
– Слева он, слева! – с крыши автомобиля кричал кот, направляя домовых. – А тепель спьява, спьява! Вьягу не сдаётся наш го-ойдый «Вайяг»!!! Пъячьтесь, товайищи-и!
Первый удар магического посоха пришёлся в лобовое стекло, разнося его вдребезги! Изнутри повалил дым. Перепуганный депутат, кашляя, как лабораторная крыса на опытах, сидел в своём джипе, не смея даже пикнуть, когда на его машину со всех сторон сыпались удары магического посоха. Искры летели как фейерверк! Рука у старого инспектора магических заведений была всё ещё твёрдой, а вот зрение подводило. Так что, понятное дело, львиная доля ударов приходилась не на шустрых домовых, а на безответный джип, который уже неслабо походил на кучу чёрного пластилина.
Машина маминого обидчика со спущенными колёсами, исцарапанная котом и избитая волшебным посохом неуклюжего Кондратия, с вмятиной на крыше от тяжёлых прыжков Маркса, залепленными снегом окнами претендовала на серьёзный ремонт, так что у её хозяина теперь вряд ли будет время и желание обзывать проходящих мимо соседок…
– Бежим отседова! – неосторожно крикнул Гаврюша, вытаскивая соучастницу разбоя из-под магической зелёной молнии. – Энтот пенсионер не успокоится! Пора от него в Китай ноги уносить!
– В Кита-ай?! – завопил старый инспектор магической школы, оттопыривая волосатое ухо, более похожее на варёный чебурек. – Без загранпаспорта?! Без прививок?! Без моего разрешения?!
Он замахнулся на Аксютку, но девочка, взвизгнув, увернулась, и посох до половины утонул в сугробе. Домовые и кот забежали в подъезд. Старик Кондратий ещё пару минут тяжело выравнивал дыхание, а потом постучал согнутым пальцем в окошко джипа:
– Гражданин, до Китая не подбросите? Я заплачу, у меня сто рублей есть, кажется. И кстати, подскажите, а чё мне вдруг в том Китае надо? Ась?! Не слышу, граждани-и-ин…
Депутат понял, что теперь ему вообще кранты, и предпочёл на полчасика потерять сознание.
– Заперто! – сообщила рыжая домовая. – Давай проходи насквозь да отпирай.
– Ага, у меня все силы магические вышли, пока от дурня старого бегали. – Гаврюша дважды пнул дверь квартиры Красивых ногой, но она не поддавалась. – Егорка-а! Открывай давай! В Китай идти пора!
– Время не ждёт! – поддакнула Аксютка.
– Да не, время-то как раз ждёт, а вот Царь Обезьян ждать не любит! Открывай уже! Егорка-а!
Но дверь открыл заспанный папа.
– Вы что, гулять бегали? – спросил он, широко зевая и потирая кулаками глаза. – Смотрите, не потеряйтесь…
Вал Валыч ещё раз зевнул и отправился досыпать в свою комнату. Егорка Красивый виновато выглянул из-за угла.
– Мама и бабушка даже знакомым не разрешают дверь открывать, потому что я ещё маленький, а вокруг полно злых людей, которые только и мечтают маленьких детей обмануть и утащить.
– Ну энто вообще-то правильно, – подумав, решил Гаврюша. – Многие злодеи именно так и поступают.
– Ага, людоеды всякие там… – начала вспоминать Аксютка.
– Да ты энтими европейскими людоедами голову мальчонке не забивай, – отмахнулся от неё домовой. – Про свою нечисть думать надо. Вот Баба-яга наша как раз так и промышляет, когда её злобой накрывает – за волосы детей хватает, бросает в ступу и уносит к себе в избушку на курьих ножках, чтоб в печке зажарить. А как отпустит её приступ злобы, так вполне себе милейшая женщина становится, вегетарианка, пирожки с грибами печёт, добрым молодцам путь указывает. Сложная натура…
Гаврюша задумался о чём-то своём, но за дверью уже слышались шаги и ругань Кондратия, поднимающегося по лестнице.
– Ой, что сейчас буде-ет… – протянула Аксютка.
– Собирайся давай! Ноги в тапки, и в Китай идём прятаться! До обеда вернёмся! – коротко скомандовал Гаврюша, бросая мальчику в руки тапки с корабликами.
– Товайищи! Вы пйо меня забыли! – пискляво раздалось из-за двери.
– Ой, ещё и кошак ваш там! – опомнилась Аксютка.
– Значит, и его придётся в Китай вести, а не то Кондрашка бабушку нашу без мурлыки оставит, заарестует его из мести и лешим сдаст!
– Бабушке без кота никак нельзя! – заволновался Егорка. – У неё давление поднимется.
– Не боись! Не дадим баюна в обиду! Пошли уже…
Глава двадцать третья
Если нашкодил дома, беги в Китай!
На чердаке было, как всегда, холодно. Егорка поёжился, покрепче прижимая к себе тёплого пушистого кота. Гаврюша почему-то очень долго возился с маленькой дверкой.
– Примёрзла, проклятая, не открывается! – ворчал маленький домовой, дёргая за ручку. Такие же маленькие Егор и Аксютка неуверенно топтались рядом.
– Ага!!! Вот вы где! От меня не уйдёшь! – злорадно кряхтел Кондратий, неумолимо поднимающийся на чердак. – Ребёнка в свои игры втянули? Мальчонку по сказочным мирам тягаете?! Энто запрещено! А почему? Забыл. А о каком ребёнке речь-то, ась?
В эту секунду маленькая дверка поддалась и открылась.
– Все за мной! – крикнул Гаврюша, за шиворот забрасывая Егора в дверной проход.
– А-а! Вспомнил! Вспомнил, почему нельзя! Глупостями ребёнку голову забивать нельзя! Никто ему ж не поверит, что он в сказке был! По врачам затаскают! А врачи – у-у-у! – страшно прогудел он, потрясая посохом. – Врачи грачи! Таблетки пропишут, в рубаху белую оденут, а рукава за спиной на бантик завяжут! Зачем? Не помню… но было же со мной такое?!
Весёлая штука память вновь на минуточку покинула ретивого магического инспектора. Впрочем, он не стал терять времени и, не дожидаясь возвращения шалуньи, протиснул ногу в остроносом башмаке в зазор между косяком и закрывающейся дверкой…
