В то время как глаза кота расширялись от ужаса, почти вылезая на лоб, монах поспешил успокоить его, что процедура эта не болезненная и быстрая, и, показывая двумя пальцами смыкающиеся ножницы, ещё раз прошептал:
– Чик! – и всё.
Бедный баюн обалдело уставился на Нефритового императора. Тот лишь едва заметно кивнул, чтобы не греметь надоедливыми подвесками, и улыбнулся тонкими губами.
– Ну чего ж! Раз ты сам так решил, – сказал домовой, пряча улыбку в усы и стараясь не смеяться, – то мы на пути твоего китайского счастья стоять не будем.
– Ничего я не йешил! – тут же опомнился говорящий кот. – Я йязмышлял! Йяздумывал! Йяссматйивал ваиянты!
– Ты ж хотел остаться?
– Хотел! Но я вовьемя вспомнил, как говойил классик: «И дым Отечества нам сладок и пьиятен»! – патетично вскрикнул Маркс, встав на подушке на задние лапы и обращаясь непосредственно к Нефритовому императору. – Я – кот-патьиот Йоссии! Я не стану менять колючий шейстяной ковьик на шёлковую подушку, дешёвый сый из «Магнита» – на пейсики бессмейтия, стайый безликий двой на гойную вейшину, бубенцы на сиамских кошечек! Не могу пйоменять бабушку Светлану Васильевну даже на самого Нефьитового импейатойа Китая! Вьягу не сдаётся наш гойдый «Вайяг»!!!
В полный голос и жутко фальшивя, он пропел последнюю фразу, спрыгнул с подушки и, быстренько просочившись к лестнице, сбежал вниз, мигом спрятавшись за Егором, даже позволив, на всякий случай, обрадованному мальчику почесать себя за ухом. Нефритовый император только улыбнулся и подмигнул счастливому Егору Красивому.
– Я не могу нарушать слово, данное мао, и изменять его судьбу. Но сам мао властен над своей судьбой и может сам выбирать свой путь, – заключил он.
Стадион привычно зааплодировал мудрости правителя Поднебесной.
Глава сорок первая
О том, какой богине лучше не попадаться под горячую руку
– Надеюсь, это всё, о чём ты хотел поговорить со мной, мастер Гав Рил, Дух Дома из северных земель? – спросил Нефритовый император, обращаясь к Гаврюше.
– Да, великий император! – поклонившись, ответил домовой.
Егор и Аксютка озадаченно посмотрели на него. Домовая быстро протиснулась поближе и ткнула его локтем в бок. Нефритовый император с интересом наблюдал за происходящей заминкой.
– Твои ученики считают, что ты забыл о чём-то ещё, северный мастер? – весело спросил он. – Или о ком-то?
– Ы-ы… – промямлил беззубый демон, подталкивая Гаврюшу в спину мохнатой мордой.
– Да тьфу на тебя, рыбина вонючая! Весь тулупчик обслюнявил, поди. Стирать-то кто будет… – проворчал домовой и вновь обратился к Нефритовому императору: – Да так, великий император, пустячок есть один досадный. Вот энта рыбина блеклоглазая. – Он схватил Ша Сэня за ухо и вытянул его морду вперёд, показывая императору. – Демон поганый. Уж как он меня достал, я и передать не могу, нет ни в одном языке для энтого приличных слов. Егорку вон сожрать хотел, хорошо хоть Прекрасный Сунь Укун ему помешать успел. Так он не успокоился, Аксютку за рукав ухватил. А ей палец в рот не клади, она локтем ему все зубья его высадила. Егорка сердобольный рыбине той взамен пластиковые зубы притащил, а он недоволен, сопли распустил, слезами да слюнями ядовитыми всю траву в лесу пожёг.
Стадион возмущённо засвистел на белого демона. Нельзя так с гостями!
– Да ну и бес бы с ним, я считаю, сам виноват, нечего людей кусать. Но вот ученички мои уж больно добренькие, маленькие ещё, жизни не видели, с парашютом не прыгали, в танке не горели. Взяли они с меня обещание, что я перед тобой за демона энтого бессовестного попрошу. Так что хоть и не по своей воле, но всё-таки прошу у тебя, великий император, если на то есть твоя милость и воля, дай ты ему какие-никакие приличные зубья, травку там щипать да панцири жучков мелких раскусывать, а то ведь совсем издохнет с голодухи…
– Этого я не могу, – засмеявшись, сказал император. – А вот богиня…
Вновь появившаяся из ниоткуда богиня с аппетитом жевала персик. Вероятно, один из тех самых персиков бессмертия, которые уже дважды похищал неугомонный Царь Обезьян. Расправившись с фруктом, она положила косточку на раскрытую ладонь, и та превратилась в нежный розовый цветок персикового дерева, который Гуаньинь тут же воткнула в высокую причёску.
– Богиня, тут вот какое дело… – начал было Гаврюша, но Гуаньинь прервала его:
– Я всё знаю, коротконогий рыжебородый Дух Дома из страны северных варваров. Покажите мне неугомонного демона Ша Сэня! – приказала она.
Гаврюша тут же снова ухватил белого демона за ухо и потянул на себя, а Царь Обезьян подтолкнул его длинное тело коленом, так что демон, вылетев вперёд, смешно распластался перед богиней и императором, отклячив мохнатый зад.
– Ты демон Ша Сэнь? – надменно спросила богиня.
– Ы-ы! Я, баиня, я, импеатол! – промямлил несчастный демон.
– Он, он демон Ша Сэнь, песчаный демон-людоед, бывший небесный генерал, генерал Занавеси, с позором изгнанный со всех тридцати шести небес! – подтвердил монах Сюаньцзань, выходя вперёд и отвешивая Ша Сэню звонкую затрещину. – Ещё один мой бестолковый ученик, ещё один позор на мою лысую голову!
– Поостерегись, Сюаньцзань, белый монах, осуждать замысел Будды и повороты пути, ведущего к просветлению, – скривив губы, осадила его богиня. – Твой ученик идёт по пути так, как путь ведёт его, ведь на пути к просветлению цель не важнее самого пути, а путь не бесценнее самой цели, ибо цель – призрачна, а путь всегда на ладони, но меж тем складывается из одиночных шагов, простирающихся вдоль его долготы и поперёк его широты.
Озадаченный и явно мало что понявший Сюаньцзань пониже склонил голову в почтительном поклоне. Егорка, всегда стоящий на стороне обижаемых, придерживал кота, но во все глаза следил за странным судилищем. Аксютка беззаботно хрустела жареными кузнечиками рядом.
– Демон Ша Сэнь, также именуемый Ша Удзин! Посмотри на меня! – обратилась Гуаньинь к белому демону. Бедняга поднял лохматую голову и взглянул на прекрасную богиню, щуря бледные, почти бесцветные глаза от солнечного света. – Хочешь ли ты новые зубы, о которых просит меня мастер Гав Рил, северный Дух Дома?
– Хасю! Хасю! – умоляюще закивал демон, брызгая слюной.
Стоящий рядом монах брезгливо отодвинулся, опасаясь попадания ядовитых капель на свой халат.
– Хорошо, я дам тебе новые зубы. Сегодня я добрая, – подумав, решила богиня Гуаньинь. – Но и ты должен дать мне слово, что никогда больше не посмеешь попытаться съесть мастера Гав Рила и двух его учеников – Егор Ку и Аксют Ку.
– Ы-ы! Ы-ы! Аисяю! Кянусь! – не веря своему счастью, залепетал рыбоконь.
Богиня мстительно улыбнулась и обратилась к монаху:
– Монах Сюаньцзань! Возьми своей рукой фальшивые зубы из пасти своего ученика и вложи их мне в ладонь.
