— Дааа… Он-то у нас большой иди… ревнитель идей.
Двое фейри вновь замолчали, глядя на всё тянущуюся и тянущуюся на юг колонну воинов Северной орды.
— Послушай, Ксира… А насколько верны слухи?
— Слухи о чём?
— Инвириди, «люди в зелёном», федералы. Кто как их называет.
— А, эти слухи, — усмехнулась фейри и с подвываниями произнесла. — «…И переполнили нобили, погрязшие в грехах и гордыне, чащу терпения жестокой и справедливой Эрин, двенадцатой из свиты Эмрис и самой любимой из дочерей владычицы Смерти. И открыла Эрин врата в иной мир и иные времена, призвав к себе на службу демонов в зелёных одеждах. И пролился огонь и железный дождь на мятежные замки, и поглотила земля воинства грешников…» Ну и так далее.
— Значит, всё-таки сказки… — разочарованно протянул Асирэ.
— Да нет, брат мой, не сказки. Под Илионом я видела… что-то. И кого-то. Не демонов, конечно. Но и не обычных людей. Что-то… среднее. Странное. Интересное. Наверное, Кровавая Пересмешница и правда опять решила сыграть свою очередную шутку. А почему ты спрашиваешь? Вспомнил сказки бабушки Шири?
— Нет, просто представил… другой мир, — извечная ироничность ко всему и всем покинула Тёмного. — Не обязательно лучше. Просто… другой. Где, например, никогда не было фейри. Или же фейри сгинули так давно, что остались лишь в легендах. А кто ненавидит легенды? Их наоборот — любят.
— Как Светлых? — усмехнулась Ксира. — Нашим более умным братьям солнце улыбнулось сквозь облака, в отличие от нас… Быть Светлым — здорово. Даже лучше, чем когда притворяешься лесной. Тебе всегда рады, тебе всегда готовы помочь, тебя все любят, ты такой… такой хороший, что аж тошно… И завидно.
— Я бы обошёлся и без любви, — к Асирэ вернулась его ирония. — Перестали бы ненавидеть, и то дело. А если бы ещё и дали славную войну вместо тупой бойни — было бы совсем замечательно.
— А мне казалось, что тебя устраивает роль молчаливого болванчика за плечом очередного эмиссара среди варваров.
— Устраивает — не значит нравится, сестра. Уж поверь — не только ты любишь подраться. Но сама видишь — войной тут даже и не пахнет…
— А пахнет кровавым безумием, угу, — кивнула Ксира. — Падаль и гниль.
Ещё одна порция молчания на двоих.
— Думаешь о том, что и я, брат мой Асирэ?
— Как обычно, сестрица, как обычно… Но я всё-таки подожду слухов о фейри среди инвириди.
— В этом мире лишь в Императорском дворце тебя не настигнут гончие Конклава…
— …но, возможно, теперь есть куда более достижимое место, — хмыкнул фейри. — Хм. А не предательские ли речи я слышу и веду?
— Предать того, кто ведёт тебя на плаху — не предательство, — зло рассмеялась Ксира. — Если этот идиот Узервааз будет на расстоянии удара, когда мы начнём — напомни мне отрезать его пустую голову.
— Он старше нас в… двадцать? тридцать раз? Я лучше напомню тебе поблагодарить того, кто убьёт его за тебя.
— Лааадно… Согласна и на это. Что ещё взять с жалких экстремистов, которые не верят в победу тёмного дела и хотят просто пожить?
— Золотые слова, Ксира, — хмыкнул фейри, набрасывая на голову капюшон и натягивая повязку на лицо. — Пора. Не будем надолго покидать нашего богоравного шера. Да и самим теряться не пристало — злодейства сами себя не сотворят.
Двое всадников двинулись к лагерю дикарей.
Солнце клонилось к закату.
Поход северян через земли сородичей к границе Империи обернулся резнёй всего и всех, что встречалось на пути Орды. Этого эмиссары Тёмных не планировали, хотя и предполагали такую вероятность.
Интерлюдия
Валерий Игнациус Халефдан неторопливо и с аппетитом вкушал скромный обед, что был послан ему милостивыми богами.
В этот раз боги послали ему кувшин тридцатилетнего минтаурского, запечённого по-лусонски лирохвоста, балык из озёрной белуги, суп из трюфелей и пару свежих солнцеплодов. Никаких паштетов из соловьиных язычков и жаренного на вертеле великого оленя — скромненько так, без особых изысков…
Ну, если сравнивать с большими пирами в Александрополе или Маэ. Большая же часть других правителей северных уний пожелала бы Клавдию успешно подавиться такими изысками.
Однако же владыка Альдерамана, будучи членом одного из самых богатых и романизированных кланов своего эоса, покушать вкусно и сытно любил, а на мнение других северных вождей чихал громко и прицельно.
К более традиционным развлечениям северной знати, как-то охота, турниры и военные походы, Валерий относился более чем прохладно. Был он невысок, лысоват, улыбчив и упитан, и полностью соответствовал представлениям о благодушном правителе-сибарите, не слишком характерном для северных племён.
Правда, сама принадлежность к одиозному клану Халефдан несколько портила позитивный образ, но фамилия — это же ещё не всё, верно? Приказ казнить всех членов клана Хакурей оглашал на вече не он, а дядя Юлий. Мятежные клановые крепости штурмовал и вырезал не он, а брат Сульперий. А что Валерий? Валерий — просто хороший дипломат и администратор, которого клан назначил управлять тем пепелищем, в которое превратился Альдераман после переворота две дюжины лет назад…
— Ваша милость, к вам там от жрецов казначей явился, — доложил вошедший в зал дружинник.
— Зови его, — кивнул Валерий, ловко орудуя парой пинцетов для еды — одним для птицы, другой для рыбы.
Всё по заветам имперского этикета — пинцеты, столовые ножи, особые ложки для каждого вида супа… Хотя, как раз в самом Новориме, кроме разве что Столицы, так никто уже не трапезничал — нравы у имперцев стали значительно попроще. А все эти сложные и надуманные придворные ритуалы ассоциировались с недоброй памяти Второй Империей, когда Новорим погряз в роскоши, разврате и упадке. Однако, как водится, соседи Новорима подражали имперцам обычно совсем не в тех вещах, в которых бы следовало.
Дружинник развернулся и широким шагом направился к выходу… И в дверях налетел на невысокого молодого мужчину в жреческом одеянии, едва не сшибив его на пол.
— Смотри куда прёшь, осёл, — рыкнул на него дружинник. — Давай, его милость дозволяет тебе войти.
— Премного благодарен, благородный воин, — подслеповато щурясь, поклонился казначей, потирая ушибленное плечо — на нём, в отличие от дружинника, доспеха не было, только короткий серый плащ, отороченный куцым волчьим мехом.
Дружинник прикрыл за собой двери, и мужчина подошёл к столу, за которым восседал Валерий. Почтительно поклонился, молитвенно сложив руки перед собой, произнёс:
— Долгие лета тебе, владетельный рикс! Да будет славен и долог твой путь, благослави тебя Крольм-громовержец.
— Благодарю на добром слове! — ответил Валерий. — Голоден? Садись, угощайся.
