— … поставки живых… А? Простите, сира?
— Я спросила — сколько именно вы передали зерна в качестве образцов? — терпеливо повторила женщина, делая глоток вина. — Если я узнаю, что под это дело вы решили списывать зерно мешками, то кто-то лишится головы. Мне ясно дали понять, что для изучения федералам нужно совсем немного — примерно по полфунта того и того. Марина?
— Это дёшево, — моментально отозвалась девочка, что-то терпеливо выводящая самопищущим стилусом федералов в тетради их же производства. — Даже не стоило упоминания в отчёте гильдии. Ну если только там действительно мешками не передавали.
— Благородная сира… — тучный лысоватый мужчина лет шестидесяти, одетый в дорогой, но явно тесноватый на его объёмистой фигуре камзол, начал нещадно потеть.
— Квинт, старый ты прохиндей, — Мерцелла соизволила отвернуться от окна. — Ты что, совсем нюх потерял под началом моих пустоголовых потомков, да будет милостив Единый к их грешным душонкам?
— Госпожа, да я никогда…
— Сгинь, — сделала нетерпеливый жест Фортос. — Времени у тебя до вечера — к ужину представишь мне нормальный отчёт и вернёшь всё, что стибрил. Пока мы не выйдем в устойчивую прибыль, даже и не думай запускать свою волосатую лапку в закрома гильдии. Более тебя не задерживаю.
Квинт поспешил откланяться, в хаотичном порядке бормоча под нос извинения и возмущения тем, что его заподозрили в воровстве.
— Бабуль, а почему бы его просто не арестовать и наказать? — поинтересовалась Марина. — Если он вор.
— К моему великому сожалению, он слишком хорошо ведёт дела, — с сожалением ответила Мерцелла. — Польза от него многократно превосходит убытки от него же… Да и прямо скажем, не так уж и много он ворует. Чтобы воровать много, он слишком труслив.
— Можно приставить к нему помощника — пусть учится, — предложила девочка. — А когда он всему научится, то сделать его новым бургомистром, а Квинта арестовать.
— А ты схватываешь на лету, моя дорогая, — рассмеялась Мерцелла. — Так и поступим. Возможно. Потому как новый бургомистр может оказаться тупее или наглее Квинта. А то и всё вместе. Не говоря уже о том, что Квинт вообще-то не дурак, иначе до своих седин и до размеров своего брюха никогда бы не дожил, поэтому может на время проверки затаиться. Или вообще подставить своего преемника… В любом случае этот вопрос нужно решать позже — сейчас же нам критически необходимо заполучить особые права на торговлю с федералами. Промедлим хотя бы на несколько месяцев — останемся не у дел.
Внучка и правда радовала старую даму — несмотря на юный возраст, Марина неплохо схватывала торговые премудрости и была весьма старательным ребёнком, ловя наставления Мерцеллы на лету.
Ещё один повод для проклятия нерадивому сыну и невестке, которые не уделяли должного внимания воспитанию наследницы. Что с того, что гильдию унаследовал бы кто-то из внуков? Торговля — такое дело, что толковых родичей лучше иметь на куче должностей и в куче мест. Всегда бы нашёлся ещё один филиал, который можно было бы поручить сообразительной внучке.
— Торговля с людьми в зелёном и правда так важна, бабуля? — с сомнением произнесла Марина, грызя стилус.
— Не грызи, это некультурно. И да — очень важна. Посмотри на твою тетрадь для записей, посмотри на свой стилус, на это окно, на бокал в моей руке… Что ты можешь сказать?
— Стилус просто отличный, — призналась Марина. — Им я впервые учителю Одакру каллиграфию с первого раза сдала — ни клякс, ни подтёков. А ещё мне подарили эти, которые фло-мас-те-ры — таких ярких красок я раньше просто не встречала! Окно это — огроменное! И ведь это даже не стекло. Все вещи, что мы берём у федералов — просто отличного качества!
— А главное — они дёшевы, внучка, — усмехнулась Мерцелла. — И по меркам федералов, и по нашим меркам. Такие вот тетради и стилусы они раздают походя, как совершенно бросовые вещи, даже не задумываюсь об их цене.
— А на западе это можно продать сильно дороже, верно? — спросила Марина.
— Верно. Но для этого надо сделать так, чтобы федералы торговали с Империей через нас…
— Так надо выдать кого-нибудь замуж за большого федерального нобиля, — пожала плечами девочка.
— Далеко пойдёшь, внучка, — рассмеялась Мерцелла. — Ход мыслей у тебя правильный, но с федералами это вряд ли сработает — у них нет нобилей, они республиканцы.
— Ну кто-то же всё равно будет из набольших, даже если они и не называются нобилями…
— Тоже верно. Но вот, допустим, старым-добрым династическим браком дело не решить — что тогда? Как ты добилась того, чтобы федералы торговали именно с нами, а не с каким-нибудь другим нобилем?
— Нууу… Подкупить не получится, нет?
— Если они не глупые рвачи, то не будут разменивать репутацию на звонкую монету, — улыбнулась Мерцелла.
— А батюшка и все прочие говорили, что деньги прежде всего…
— Ну вот и сама видишь, где теперь твой непутёвый батюшка и все прочие, — усмехнулась женщина.
— Ага… — погрустнела Марина.
— Скучаешь по отцу, внучка?
— Немного. Он, конечно, почти со мной и не бывал последнее время… Но батюшка же. А тебе его разве их не жалко, бабушка?
— Ну, я старая, злая и вредная, мне вообще мало кого жалко, — сказала Мерцелла. — Тебя вот, себя… А если каждого дурака жалеть, то никакой жизни не хватит. Вот не перехватила бы я Её Высочество по пути в Илион, так на несколько мёртвых дураков было бы больше. Точнее дур.
— Принцесса Афина такая сильная, — мечтательно протянула Марина. — Я хотела бы стать похожей на неё. Бабуль, а меня научат владеть мечом?!
— Ммм… Я не думаю, что это будет хорошим решением. Тем более, что и ты прямо скажем ещё маловата.
— Так и Её Высочество не сразу взрослой родилась, — надула губы девочка. — Она же ведь тоже когда-то была маленькая, а учиться, ты сама сказала — лучше с детства.
— Угораздило же принцессе ввести моду… — вздохнула Мерцелла. — Нет, давай как-нибудь без мечей… Пока что, хотя бы.
— А лук? Меня даже из лука не научили стрелять!
— А вот это надо исправить.
Лук на Востоке не считался именно что женским оружием, но для приличной дамы владение им полагалось весьма желательным.
— Госпожа, к вам сиры Оретта, Дорофея и Агата, — сообщила из-за двери служанка.
— Зови её, — кивнула Мерцелла. — Марина, иди отдохни, погуляй, почитай, порисуй.
— Ругаться будете? — поскучнела девочка. — Я сейчас, бабуль.
— Не ругаться, а проводить воспитательную беседу.
Марина вышла через одну дверь, а троица женщин вошла в другую. На Мерцеллу, благодушно сидящую в кресле с бокалом вина, её невестки и дочь смотрели с откровенной неприязнью и не менее откровенной опаской.
