Конечно, так было не всегда — репутацию радикалов клан приобрёл лишь при новой главе Катагарра. При шере Дориазе, да будет ему земля терновым кустом, клан даже и близко не считался приверженцем радикальных идей.
Что же считалось радикализмом по меркам Тёмных? Разумеется, любые разговоры о том, что тысячелетняя война против людей уже давным-давно проиграна, поэтому нужно больше думать не о каком-то мифическом реванше, а о банальном выживании. Какой к воронам реванш, если некоторые кланы для продолжения рода не просто сманивают, а открыто воруют лесных? Ещё пара веков и никаких террор-групп больше не потребуется — Тёмные либо вымрут, либо перебьют друг друга. Даже в зените славы царства Тёмных были сборищем крыс в бочке — именно поэтому Девятый Испанский смог выстоять и победить, уничтожая своих врагов поодиночке. После тысяч лет междуусобных войн лишь угроза в лице Нового Рима смогла объединить множество кланов, домов и племён Тёмной стороны…
Ксира замерла и подняла руку.
Тайный ход копали с умом, шум идущих в нём гас очень быстро, но тонкий слух фейри всё равно уловил, что впереди кто-то идёт.
— Гасите факелы, — скомандовала Тёмная.
Несколько мгновений и коридор погрузился во тьму.
Где-то из-за угла пролился свет от факелов, послышался шум шагов, негромкий говор и лязг оружия.
Ксира отошла в сторону — она своё дело сделала, а желающих подраться вокруг было предостаточно. Так к чему зазря лезть вперёд?
Гефарцы. Немного, всего десяток. Вооружены хорошо, поверх кольчуг — накидки гербовых цветов клана Детван. Наверняка дружинники рикса. Позади — светловолосая полноватая девушка лет пятнадцати.
Свет выхватывает стоящих в темноте хорасанцев и Тёмных. Стоящий впереди фейри усмехается и взмахивает хопешем.
Небольшой метательный топорик врезается в грудь одного из гефарцев, пробивая кольчугу. И тут же остальные дикие с воплем рванули вперёд. Завязалось неравное сражение — хорасанцев было в разы больше, но в тесноте подземного хода они просто не могли реализовать своего численного преимущества. Коридор легко перегораживался всего тремя щитоносцами, однако очевидно было, что живые гефарские дружинники — это сугубо временно. Щиты можно изрубить, бойцов можно менять… И уже не говоря о том, что в бой вообще-то вступили Тёмные.
Гефарцы падали один за другим, вот на ногах осталось всего двое, один из которых схватился за висящую на плече сумку… А затем Ксира учуяла неожиданно знакомый запах — не кровь или металл, а…
В коридоре громыхнул несильный взрыв, однако ударная волна, многократно отразившаяся от стен, в несколько раз усилила мощь.
Тёмная удивлённо качнула головой — настоящая алхимическая граната! Вряд ли имперская — римляне ими ни с кем не торгуют, вряд ли даже контрабандная — скорее всего просто местная самоделка. Но рванула отлично — первый ряд хорасанцев положило насмерть. Тёмные тоже пострадали, но были живы, если судить по ругани — уберегли добротные зачарованные латы.
Ксира мысленно похвалила себя, что не стала соваться вперёд — её лёгкая кожаная броня от такого бы вряд ли защитила.
За угол прошмыгнула смазанная белая тень. Тёмная огляделась по сторонам — остальные фейри были ранены или оглушены, хорасанцы остановились и даже попятились, явно не горя желанием лезть вперёд. Девушка вздохнула и рванула за тенью.
Догнать дочь рикса оказалось нетрудно — бегала она неважно, а, ничего не видя в темноте — тем более далеко не убежишь.
Девушка споткнулась, упала и отползла к стене, доставая откуда-то из-за пазухи небольшой нож.
— Кто здесь? Оставьте меня!
Ксира остановилась, покрутила головой, ориентируясь на звук — в темноте фейри видела, но не слишком хорошо. Достала правой рукой метательный нож, а в ладони левой зажгла небольшой магический огонёк.
Тёмная осмотрела внимательнее лежащую перед ней девушку.
Полноватая, круглолицая, некрасивая — видимо, пошла в отца, никогда не отличавшегося красотой. Но — никакого испуга, только злость.
— Ты пришёл убить меня?
Ксиру опять спутали с парнем. Впрочем, в такой одежде — неудивительно.
— Может быть, — глуховато ответила фейри.
«Один удар», — пришло на ум фейри. — «Я нанесу всего один удар. Никаких мучений».
Лучше уж так. Семья рикса не нужна шеру живой и здоровой: живой — ещё возможно, здоровой — ни разу.
— А, может быть, ты будешь полезнее живой.
— Не буду, — сказала девушка, а затем зажмурилась и полоснула себя ножом по горлу.
Ксира крутанула между пальцев нож и убрала его обратно в ножны. Подошла к дочери рикса, присела около неё.
Плохая рана, нанесённая неумелой рукой — фейри справилась бы лучше. А так — и не излечить толком, и не умереть быстро.
Подошли пришедшие в себя остальные Тёмные и хорасанцы.
— Мертва? — спросил один из фейри.
— Пока нет, — качнула головой Ксира. — Скоро.
— Хорошо. Идёшь с нами?
— Нет. Я свою задачу уже выполнила.
— Как знаешь.
Мимо прошли остальные Тёмные и десятки воинов диких. Ксира и умирающая дочь рикса остались одни.
Фейри достала кинжал.
— Закончить это всё?
— Не… надо… — едва слышно прохрипела девушка. — Не… больно… Холо…дно… По… будь… со…
— Да, — Ксира взяла её за холодеющую руку. — Конечно.
Фейри села на землю, привалилась спиной к стене и закрыла глаза.
Брату нравилось сражаться, почти всем из Тёмных так или иначе нравилось сражаться. Но не Ксире. Она делала то, чему её научили и делала это хорошо. Но она делала то, что приходилось, а не то, чего бы ей хотелось.
— Ненавижу, — прошептала Ксира. — Как же я всё это ненавижу…
Эос Гефара
И всё-таки Литгалену повезло — шер Узервааз, как и все Тёмные был натурой увлекающейся, но о деле не забывал. Так что решив, что гефарцы урок усвоили, войну на истребление он свернул. Литгален и ещё какое-то количество взятых на копьё городов и селений подверглись разорению и разграблению, однако до всех кланов диких был доведён строгий приказ — всех поголовно не резать.
Впрочем, хорасанцы и сами особо не горели желанием истреблять всё и вся, за исключением некоторых племён. Остальных же вполне устраивали рабы и сокровища, а не пирамиды из отрубленных голов вдоль дорог.
Во исполнение старой как мир тактики «разделяй и властвуй» к другим большим кланам Гефары поступило предложение, от которого было затруднительно отказаться — либо мир и присоединение к Орде, либо продолжение войны. Учитывая, что любой родоплеменной союз северян основывался отнюдь не на принципах всеобщей дружбы и любви, а под первый удар хорасанцев попали в основном кланы Детван и Уэлле с вассальными семьями, остальные гефарцы расценили это как возможность для укрепления позиций собственных племён.
