Однако Орда рассыпалась на множество отрядов, численностью в несколько сотен копий каждый, что практически свело на нет эффект от применения ящеров. А затем звери, измотанные непрерывными вылетами, не смогли принять дальнейшего участия в битве — драконы были хороши в деле выжигания крепостей и городов, могли испепелить армию на марше, но противники Новорима в последнюю сотню лет отучились ходить большими отрядами. К тому же драконы были живыми, а значит были подвержены элементарной усталости.
Пламб оказался в замешательстве — он-то рассчитывал встретить единый кулак диких, которых вначале бы проредили ударами с воздуха, а затем северяне разбились бы о стену скутумов… А столкнулся с размазанной по фронту в несколько десятков миль легковооружённой толпой.
Легат развернул три когорты линиями и попытался перекрыть как можно большую территорию, а сам, скрепя сердце, отдал приказ 68-му кавалерийскому и дворянскому ополчению выдвигаться на помощь.
Однако Орда правильного боя не приняла, предпочитая и дальше растекаться по округе, занимаясь грабежом.
Легат ещё сильнее распылил силы, и лишь тогда начались боестолкновения. Однако вспыхнули они на фронте в добрый десяток миль и тут выяснилось, что тяжёлая пехота и кавалерия Империи затяжное противостояние начинают проигрывать.
Тактика северян сводилась к тому, чтобы наскочить на отряд имперцев, засыпать их стрелами, дротиками и камнями из пращ, схлестнуться в короткой битве и отойти. Да, дикие теряли в этих вылазках по три-пять человек на одного убитого или хотя бы раненого легионера, однако вполне могли позволить себе такой расклад. К тому же многочисленность Орды позволяла северянам чаще менять отряды, действовавшие на передовой.
На исходе второго дня боёв имперцы были вынуждены начать отступление. В абсолютных цифрах они потеряли едва ли пару сотен человек, однако легионеры были сильно вымотаны.
Всадники проявили себя ещё хуже пехоты — 68-й кавалерийский по имперской классификации считался средним, а по меркам северян — сверхтяжёлым легионом. Прочные кольчужно-латные доспехи, длинные кавалерийские пики и полуторные мечи — предполагалось, что таранный удар таких всадников способен без особых проблем развалить построения армий восточных эосов. Функции же лёгкой кавалерии возлагались на приданное дворянское ополчение, однако проблема была в том, что в северных уделах нобилей было мало и дружин они выставили мало.
В итоге имперские кавалеристы элементарно не могли угнаться за легконогими конными лучниками хорасанцев, а сами в это время несли потери.
Пламб решил отходить дальше на юг, где среди лесов, болот и холмов Орда не смогла бы действовать столь вольготно. Однако дикие, почуяв слабину, увеличили интенсивность атак. Хуже того — с территории Гефары подтянулись три отряда примерно по тысяче мечей каждый. Трофейные гефарские кольчуги, стальные мечи и копья — достаточно серьёзная угроза даже для легионной пехоты. В конце-концов и восточные легионы — не чета пехотным легионам откуда-нибудь с земель бывшего Западного Предела, которым приходилось иметь дело с самой настоящей тяжёлой кавалерией в качестве противника.
Пока основная часть войск отступала, Иннокентий лично повёл в бой резерв — быть может, он был некомпетентен, но никто не обвинил бы его в трусости.
У легата в запасе оставалась когорта пехоты, полукогорта всадников 68-го и сотня всадников нобилей. План его был довольно прост: на его направлении действовал лишь один вновь прибывший крупный отряд северян, который предполагалось встретить классическим построением — пехота в середине, кавалерия на флангах, первый удар наносят маги.
Правда первым эшелоном северяне пустили боевых слонов, но легион — это всё-таки не ополчение гефарских кланов. Часть слонов обратили в бегство маги, закидав животных огненными шарами и молниями, а наиболее бесстрашных имперцы подпустили поближе, разомкнули строй и ударили с боков.
В бреши тут же попыталась ударить ордынская кавалерия, но безуспешно — как только они, набрав разгон, подошли на две сотни футов, их встретил неплотный арбалетный залп, ливень ледяных дротиков и несколько файерболов. Немного, но этого хватило, чтобы выиграть немного времени и остановить атакующий порыв диких. Легионеры тем временем добили олифантов и вновь сомкнули строй, ощетинившись частоколом копий.
Однако, к чести ордынцев они всё равно попытались прорвать легионный строй, но — безуспешно. С жесточайшими потерями они смогли местами разметать первую линию, но и только — дальше по завязшим всадникам ударили ливни ледяных дротиков, арбалетчики на выбор били хорошо вооружённых воинов и командиров. Первые ряды с длинными копьями отошли вглубь строя, а им на смену выдвинулись бойцы с гизармами и алебардами.
Лезвиями гизарм они подсекали ноги коням, стаскивали северян крюками на землю или даже попросту рубили диких прямо в сёдлах — гефарские кольчуги были неважной защитой против имперских алебард.
К месту битвы начали стягивать другие отряды — как имперские, так и ордынские, причём северяне ввели в бой свежие подкрепления, в то время как легионеры были изрядно вымотаны долгими часами сражений и манёвров.
Это и стало фатальным для имперцев.
Подходящая с левого фланга когорта была обстреляна аркбаллистами со спин олифантов, а затем попала под удар сразу нескольких отрядов северян. Десяток боевых слонов смог разорвать строй имперцев, и хоть их достаточно быстро перебили, в прорыв втянулась пехота диких. Завязалось ожесточённое сражение, где в ход пошли не только мечи и копья, но и кулаки с ножами. Более свежие, хоть и хуже вооружённые хорасанцы, смогли потеснить имперцев. Когорта оказалась рассечена на несколько частей, понесла серьёзные потери и вынуждена была отступить.
Находящаяся на правом фланге когорта смогла подойти к месту сражения, отбив вялые наскоки хорасанской лёгкой кавалерии, но только для того, чтобы столкнуться с отрядом боевых шаманов северян. Силой и умением они не блистали, но их было почти два десятка против всего двух легионных магов когорты.
Зачарованные щиты и доспехи свели на нет весь ущерб от слабеньких чар диких, но вновь активизировались северные всадники, засыпающие легионеров стрелами и дротиками. Командовавший когортой секунд-легат счёл за лучшее отступить, тем самым сохранив жизнь себе и своим бойцам, однако этот шаг, скорее всего, и обрёк на поражение силы под командованием Пламба.
Возможно, реши Иннокентий отступать сразу же, потерь было бы куда меньше, однако легат счёт позорным уступить поле боя каким-то варварам, поэтому приказал сражаться дальше.
Легионеры выдержали несколько приступов, но после очередного натиска северян, всё-таки подались назад, отступив к редколесью и окружавшим его зарослям кустарников. За собой они оставили поле, густо усеянное телами солдат противника.
На землю опустились сумерки, и на небе показалась троица лун.
Северяне прислали парламентёра, но Пламб, хоть и удивился такому, слушать его не пожелал, приказав застрелить дикого из арбалета. Легионный стрелок приказ выполнил, и в ответ северяне немедленно начали обстрел имперцев из аркбаллист, установленных на спинах слонов. Впрочем, особой мощностью полевые орудия диких не отличались — Тёмные могли научить варваров строить простенькие метательные орудия, от которых Новый Рим отказался многие века назад, но всё, что могли сделать северяне, так это скверную копию.
