— Хочешь посмотреть на мой второй облик? — Ос был верен сам себе и внезапен, как перец в торте.
— На дракона, в смысле? — уточнила Мика неуверенно.
— Да, — усмехнулся Ос, — Ты удивишься, но других «вторых обликов» у меня и в помине нет.
— Ну, — не признаваться же, что ждала другого? — Кто же от такого откажется!
— Тогда постой здесь, будь добра, — заявил он вежливо и двинулся к реке. Шаг, второй, десятый… Мика подумывала уж, что что-то пошло не так — мало ли, полукровки не особо-то к превращениям способны — но тут на месте Оса что-то полыхнуло, завертелось, разрастаясь, будто его сожрала громадная змея, а потом…
— Твою мать, — пробормотала Мика, отступая назад, — Ос, если это ты, то кивни, а то я щас буду убегать с воплями.
Громадное — обычные драконы лениво сосут конфетки в сторонке — существо, в пасти которого Мика, вполне вероятно, могла бы не только распрямиться, но и что-нибудь эдакое разухабистое сплясать, медленно опустило голову. Мика икнула.
— Да ладно, — пробормотала она, пуча глаза на открывшееся ей зрелище. Первый шок со страхом прошли, и она нервно хихикнула, ме-едленно обходя застывшее существо по кругу.
Красивенное, если быть честной. Длинное тело, как у змеи, гибкое и украшенное кое-где змеящимся острым гребнем, чешуя переливается зеленью, лазурью, перламутром, синевой, несколько пар усов подлиннее-покороче извиваются по бокам головы, то там, то здесь спину и голову украшают необычные наросты — не то плавники, не то перья — один ляд, смотрится ладно.
— Знаешь, я сюда вообще не на это пришла смотреть, но, признаю — это же спятить можно какая красотень! — заявила она после первого осмотра, — Потрогать можно?
Дракон как-то странно зарычал, и Мика тут же отскочила, вполне вероятно даже выиграла заочно какой конкурс по дальности прыжка — но тут же поняла, что её банально оборжали.
«Можно», — раздался у неё в голове весёлый голос, — «Тебе можно не только смотреть, но и трогать. Все, что захочешь».
Мика наглая, её долго уговаривать не надо — загребущие ручки сами принялись изучать гладкую фигурную чешую, слабо блестящую от прикосновений, потом и вовсе осмелели, начали почёсывать тонкую кожу у уса.
— Ты просто волшебный, — пробормотала она. Дракон примружил веки — те самые, горизонатальные — и явно пребывал в царстве блаженства.
— Зато теперь я понимаю, с чего ты всегда такой спокойный, — бормотала Мика, — Если тебя кто-то раздраконит, ты всегда можешь его раздавить. Удобный метод. А то, что ты можешь говорить со мной мысленно — вообще красота, не слышала о таком раньше. Все драконы так могут?
«Да, только между собой и с некоторыми особенными представителями других рас», — снова зазвучал его голос в голове, — «Рад, что ты хорошо меня восприняла. Мне нужно все же нырнуть ненадолго — побыть в родной стихии и успокоиться. Это быстро».
— Хорошо, — усмехнулась Мика, — Я, пожалуй, тоже окунусь.
Он фыркнул весело, потёрся носом о её живот, чуть не сбив эдакой лаской с ног, и нырнул в воду, не подняв при этом ни капли брызг. Колдунья пробормотала: «Абсолютно невозможная хрень» — и принялась раздеваться. Чувство, что она просто видит красочный сон, или валяется под обезболивающими и у неё приход, или померла под воротами Баккаты и за какие-то заслуги попала в мир сладких грёз, не отпускало. Не добавляла реальности вода, оказавшаяся вдруг тёплой и кристально-чистой, и туман, опутывающий все вокруг облаком. Мика сдавленно фыркнула, заглянув в глаза явно охреневшей от таких превращений лягушке.
— Не боись, сестра, я сама ничего не понимаю, — пробормотала Мика сидящей на камне товарке, погружаясь в ласкающую тело воду. Плыть было легко, все три луны висели в небе и отражались в глади, невесть откуда взявшиеся подводные течения сами удерживали на поверхности, и Мика перевернулась на спину, уставившись на дивную россыпь звёзд.
— Если сон, то не будите меня, — пробормотала она, когда сзади её обняли чьи-то — ещё бы, как сложно угадать — руки, а губы прикоснулись к шее поцелуем. И у парня в роду были садисты, без вариантов, потому что повернуться и принять активное участие творящейся игре он не позволил, вместо этого принялся ласкать — руками, губами, языком, потоками взмывающей вверх, обнимающей, удерживающей и накрывающей с головой воды. И хотелось — всего побольше, и поорать — уж в этом Мика себе не отказывала — и выгнуться, и просить о большем, срываясь со всхлипов на шёпот. Даже страх, подняв было свою уродливую голову, быстро утонул где-то там, в водовороте, а Мике и подавно было не до него.
— Только скажи, и я остановлюсь, — шепчет этот смертник, а она только хрипит в ответ сорванно:
— Только попробуй, — и, кажется, это правильный ответ.
Стихи как дополнение к главе — подарок от Tamara Kokhas
Небо моё! Облаком серым,
Тучею, полною капель дождя,
Я приплыву к тебе. Словом и делом
Оберегать буду тебя.
Небо моё! Хрупкое счастье!
Ты уж прости, Радость, меня.
Пусть и не я разрывал мир на части,
Но не сберёг от войны тебя я.
11
— Небо моё, уже утро, — ласковый шёпот обжег кончик уха, — Бран скоро придёт тебя будить.
— Пошли его туда, где солнце не светит, — буркнула Мика, силясь закопаться в подушку. Ответом ей стал тихий смешок.
— Я, конечно, могу, но я и так попросил, чтобы тебя не будили подольше. Улитки уже готовы, через полчаса караван выдвигается.
Мика сдавленно простонала. Тело приятно ныло после весёлой ночки, и если бы ей кто сказал, что три часа сна — это норма, она бы его пнула.
— Мика…
— Встаю, встаю, — буркнула она, разлепив полтора глаза и с любопытством естествооткрывателя обозрев уже собранного Оса. При взгляде на него идти куда-то окончательно расхотелось, но Мика, простонав, села на кровати и жёстко потёрла себя по лицу.
— Мика, — начал Ос, и его серьёзный взгляд не улучшил настроение.
— Планируешь сообщить, что все было ошибкой? Не парься, я и так в курсе, — хмыкнула колдунья, пряча глаза. Ос вздохнул, взял её за подбородок и заставил смотреть прямо.
— Не говори ерунды, пожалуйста, — он был убийственно серьёзен, — Ты очень много значишь для меня, об этом я и хочу говорить.
— Слушай, я не то чтобы в том состоянии…
— Давай останемся? Я заберу тебя к себе, в Предгорье. Так ли тебе нужна эта пустыня? Обязательно ли вскакивать по утрам ни свет ни заря? Прошу, идём со мной! Я смогу вернуться к своей работе, а ты — отдохнуть вдоволь и тоже найти себе занятие по душе, а потом…
Мика даже ржать не стала в ответ на такой полёт фантазии, просто прервала его излияния словами:
— Ос, ну ты вот вроде умный, а несёшь какую-то ерунду. Хочется тебе вернуться к тем, своим делам? Вали, не проблема, даже часть денег получишь — заслужил. Но мне-то в этих ваших горах что делать? Я понимаю, у тебя там твой маленький подопечный, работа, дела. Мой мир — здесь, контракт с купцом заключён, и ладно бы только я, но на кону жизни ребят: что они будут в пустыне без магов делать?
