Художница минуту или две стояла неподвижно, пока с изумлением не осознала, что блаженно улыбается. Улыбка тут же погасла. Александра поправила на плече ремень сумки, захлопнула за собой входную дверь, нажала ручку, проверяя, защелкнулся ли замок. Спустилась в сад, отворила калитку. На аллее, ведущей к воротам, неподалеку от дома, стоял высокий плечистый мужчина в спортивном костюме и резиновых сапогах камуфляжной расцветки. Рядом с ним на обочине по молодой траве вышагивал огромный петух. Расцветка птицы была так роскошна, что Александра залюбовалась. Бронзовая грудь, сапфировый хвост, рубиновые гребешок и бородка — петух был настоящим произведением искусства. Мужчина тихонько свистнул, когда петух, отойдя в сторону, сунул голову под чужие ворота, и тот, повинуясь, как собака, немедленно побежал к хозяину.
Александра, проходя мимо занятной парочки, вежливо наклонила голову в знак приветствия. Она вообще охотно здоровалась с незнакомыми людьми и на первых порах легко со всеми сближалась. Но там, где начинались ее мысли и чувства, стоял барьер, за который она пускала очень немногих. Вот и сейчас художница улыбнулась отставному полковнику, тут же угадав в нем чудака-соседа, о котором рассказывала Ольга.
Тот поклонился в ответ и осведомился:
— Вы у Ольги Игоревны гостите?
— Да я, собственно, не гощу, а… — Александра сделала неопределенный жест. — А скажите, пожалуйста, где здесь автобусная остановка на Москву?
Полковник покачал головой:
— До остановки километра три пешком, и автобус ходит редко. Давайте я вас отвезу.
— Что вы, зачем… — попыталась воспротивиться Александра, но полковник решительно ее остановил:
— Мне нетрудно, я сам в магазин собирался ехать. Мотька, за мной!
Петух, копавшийся на газоне в поисках червей, выскочил на дорожку, раздулся шаром, вытянул шею, явно готовясь закричать… Но сдержался, вопросительно косясь на Александру умным золотым глазом.
— Идемте, у меня машина уже за воротами! — полковник галантным жестом пропустил Александру вперед и пошел рядом, отставая на полшага. Петух, приноравливаясь к походке хозяина, рысцой бежал у его левой ноги, впрямь как служебная собака.
— Я не представился! — вдруг остановился полковник. — Николай, или Николай Сергеевич, как вам удобнее. Николай Сергеевич Седякин.
— Саша, — художница, не сдерживая улыбки, протянула руку, и полковник осторожно ее пожал. — Александра Корзухина. Можно без отчества… Удивительная у вас птица!
— А, Мотька, дикий зверь… — протянул Николай Сергеевич с ласковым пренебрежением. Петух при этом забежал вперед и вывернул голову под угрожающим углом, будто собирался открутить ее напрочь. Ему явно нравилось быть предметом обсуждения. — Был приобретен случайно и вот — прижился. Смех и грех. Соседи, наверное, считают, что я в детство впал.
— А мне кажется, это очень оригинально… — искренне произнесла Александра.
— Что же, спасибо на добром слове!
По дороге художница украдкой рассматривала своего провожатого. Отставной полковник сохранил военную выправку. Плечистый, представительный, лишь чуть погрузневший — он держался просто, но сразу становилось ясно, что спорить с ним не стоит. Седые волосы были коротко подстрижены машинкой, на солнце они казались белыми. Кустистые черные брови и небольшие живые черные глаза молодили его, несмотря на седину. Александра решила про себя, что ее новому знакомому никак не может быть больше шестидесяти лет.
Они остановились у кованой ограды, за которой виднелся двухэтажный бревенчатый сруб. Участок не отличался сложным ландшафтным дизайном. Десяток крупных голубых елей, груда гранитных валунов, купленная где-нибудь на строительном рынке у шоссе. Вероятно, полковник предполагал устроить нечто вроде альпийской горки, но до этого не дошло.
В углу участка топилась бревенчатая баня. Дверь была приоткрыта, из высокой трубы лениво полз синеватый дым. Ни цветников, ни садовых скульптур — никаких излишеств. Все выглядело надежно, незамысловато и прочно, вполне соответствуя облику хозяина.
— Садитесь, я буду готов через минуту, — полковник распахнул перед Александрой дверцу припаркованного рядом с воротами внедорожника — вместительного, сияющего хромом, забрызганного до середины дверей свежей грязью. — Извините, что машина в безобразном виде, дорога утром была такая, я к егерю знакомому ездил, в соседнее лесничество. Мы с ним раньше служили вместе, он меня сюда и заманил. Садитесь!
Художница с удовольствием последовала приглашению. Обычно она доверяла первому впечатлению, а ей сразу понравился полковник с Мотькой.
Николай Сергеевич и в самом деле собрался за минуту с небольшим. Когда полковник появился на крыльце, у него был уже совершенно городской вид — вельветовые брюки, замшевая куртка, спортивные ботинки. Мотька отсутствовал.
— Отвезу-ка я вас в Москву, — заявил Николай Сергеевич, усаживаясь рядом с Александрой. — Кстати же, и дела там есть, давно собирался съездить. Не возражаете?
— Для меня это удача! — улыбнулась ему художница.
— А для меня так подавно! — не без галантности отвечал полковник.
Ворота поселка и на сей раз никто не охранял, в стеклянной будке на выезде никого не оказалось, шлагбаум был поднят. Полковник кивнул в сторону будки и прокомментировал:
— Порядка при прежнем начальстве не было и при нынешнем не видать. Мы за охрану платим, но это одно слово, что она есть. Ее нет. Поселок должны охранять круглосуточно, на самом деле у всех есть ключи от ворот и от калитки. А шлагбаум поднимается просто вручную. С электричеством тоже проблемы… Собрали с нас громадные деньги, чтобы газ подвести, и все заглохло на стадии проекта. Наверху начальство сменилось, стали называть другие цифры. И вот мы сидим без газа, и деньги нам не вернули. Кто может — продает дома и уезжает в другие поселки, где порядка больше. Да вам это все неинтересно, наверное?
— Почему же? — возразила Александра. — Я часто думаю, каково это, жить в таком раю, в тишине, на природе… Понятно, что ничего идеального на свете нет, и все-таки кажется, что именно здесь люди должны быть счастливы.
— Вот как? — полковник, не взглянув на нее, бросил ироничный возглас в пространство. Они уже выехали на шоссе. По обе стороны дороги тянулся сосновый лес, пронизанный косыми солнечными лучами, ясно видимыми во влажном тумане, заполнявшем пролески.
— Некоторые не знают, как из этого рая вырваться, — продолжал Николай Сергеевич, не дождавшись ответа. Александра хранила дипломатичное молчание, она предпочитала не спорить, если ей начинали возражать. — Ольга Игоревна, например. Вы давно ее знаете?
— Несколько дней, — честно ответила Александра. — И не могу сказать, что я ее знаю.
— Дела? — коротко спросил полковник. На этот раз он покосился в сторону спутницы.
— Да, я ей помогала… с одним мероприятием.
— С аукционом, наверное?
