– Не придет, – пообещал Тристан.
– Придет! – Дилан почувствовала, как по ее телу разливаются волны паники, и уже не могла остановиться. – Мы пообещали, что справимся с призраками, если они проберутся сюда. Тристан, если мы и одного не можем поймать…
– Дилан! – Тристан взял ее лицо в руки и заставил посмотреть на себя.
Дилан попыталась, но сосредоточиться было так сложно… невозможно было оставаться на месте. Ей хотелось куда-нибудь бежать.
– Ангел мой, успокойся. Дыши.
Тристан говорил тихо; он на секунду оторвал взгляд от ее лица, чтобы посмотреть на дверь. Дилан поняла, что сама кричала.
Джоан была у себя: спала после суточной смены, а папа сидел в гостиной, всего в нескольких метрах от них, и смотрел по телевизору футбол. Еще не хватало, чтобы кто-то из родителей услышал их разговор и начал задавать вопросы, на которые они не смогут ответить. Папа Дилан и так знал слишком много.
– Прости, – пробормотала она. – Но, Тристан…
– Все в порядке, – заверил он.
– В каком еще порядке?
– Ну, значит, будет в порядке. Ага? Мы придумаем план. До того, как придет Инквизитор.
Дилан с сомнением посмотрела на него, и Тристан через силу улыбнулся.
– Верь мне, – мягко сказал он. – Все будет хорошо. У нас есть время.
Она не разделяла его оптимизм, но в одном он был прав: у них не было никаких зацепок, поэтому оставалось только ждать.
– Ненавижу чувствовать себя беспомощной, – сказала она ему.
Тристан погладил ее по щеке и нежно заправил прядь за ухо.
– Я знаю, Дилан. Я знаю.
* * *
Он знал, что чувствовала Дилан, но не знал, чем ей помочь.
Им нужно было запастись терпением и ждать, когда призрак чем-то себя выдаст. Тристану это не нравилось, но выбора у них не оставалось. Он отлично умел ждать: было время попрактиковаться. А у Дилан не было; ей, должно быть, придется нелегко.
Тристану придется ее отвлекать; следить, чтобы она не слишком много думала обо всей этой ситуации. Заметив, как безумен ее взгляд, как напряжены плечи, он понял: надо как-то остановить растущую в Дилан панику.
– Давай пока отвлечемся, – он провел ладонями по ее рукам и сжал ей пальцы. – Займемся чем-нибудь еще.
Дилан кинула на него взгляд.
– Ты серьезно? Меня ничто не отвлечет! Тристан, все очень плохо!
– Берешь меня на слабо? – Он приподнял бровь и решил атаковать.
Тристан схватил со стола ледяную банку газировки, из которой пил, и, сунув Дилан под футболку, прижал к коже. Дилан отреагировала почти сразу: охнула и громко завизжала, вырываясь.
Они оба затаили дыхание, но родители Дилан, похоже, ничего не заметили.
– Так нечестно, – прошептала Дилан, когда они убедились, что все спокойно.
– Хочешь, повторю?
В ответ она выхватила у него банку и прижала ее к внутренней стороне его руки – самое чувствительное место, до которого смогла дотянуться. Тристан против воли взвизгнул и начал ее щекотать, пока она, извиваясь и ловя ртом воздух, не оказалась у самой стены.
– Нет, нет, нет, – беззвучно сипела Дилан. – Прости! Прости, Тристан! Перестань!
Он отставил банку и притянул Дилан к себе. Мягко целуя ее, он подтянул ее на застланную картой кровать.
– Уже сдаешься? – сказал он, отстраняясь.
– Это нечестно! – пожаловалась Дилан. – Ты не боишься щекотки.
– Не боюсь, – согласился он.
– Даже здесь, – Дилан пробежала пальцем по его горлу. Прикосновение было до боли щекотным – однако он ни за что ей этого бы не сказал. – Или здесь, – она мягко коснулась его руки, и волоски на коже приподнялись.
Тристан из последних сил старался сидеть смирно и дышать ровно.
– Ни даже здесь, – ее пальцы проникли ему под футболку, и она медленно прошлась ногтями по его боку.
По телу Тристана пробежали мурашки. Он схватил ее за руку, не вполне понимая, что собирается с ней делать.
Они ступили на опасную территорию…
И тут открылась дверь.
– Тристан, – тихо сказал Джеймс.
– Пап! – Дилан моментально выпрямилась и отодвинулась от Тристана. – Мы только…
Она замолкла, мучительно краснея, и Тристан поморщился. Он знал, что теперь подумает про них Джеймс. И правда: отец Дилан поднял руку, предотвращая комментарии. Он явно был смущен.
– Не хочу знать, – сказал он Дилан и перевел взгляд на Тристана. – Мне нужно поговорить с тобой. Прямо сейчас.
Тристан приподнял бровь. Его удивил такой равнодушный подход. Одно дело – подозревать, что бойфренд дочери пробирается в ее постель по ночам, и совсем другое – лицом к лицу столкнуться с тем, чем они в этой постели могут заниматься. Тристан ожидал, что Джеймс… разозлится. Будет в замешательстве. Что угодно. Но затем Тристан заметил в его руке планшет; экран мерцал на белом фоне футболки. Тут дело было в чем-то другом.
– Сейчас? – переспросил Тристан.
Джеймс коротко кивнул и затем мотнул головой в сторону гостиной.
– Сюда.
Было ясно, что Джеймс хотел поговорить с Тристаном наедине, но Дилан проскользнула из комнаты вслед за ними, и он не предпринял никаких попыток ее остановить. У Тристана не было от нее секретов – он уже убедился на опыте, как вредны для них тайны, – и, что бы ни хотел сказать Джеймс, пусть скажет это им обоим.
Джеймс, видимо, тоже это понял: когда Дилан проследовала за ними в гостиную и уселась рядом с Тристаном на диване, отец ничего не сказал. Джеймс приглушил телевизор и, пренебрегая своим привычным креслом, уселся на кофейный столик с планшетом в руке. Тристан попытался было заглянуть в экран, но отец Дилан держал его так, что ничего не было видно.
– Ну ладно, – тихо сказал Джеймс.
Он бросил беглый взгляд на дверь, но там никого не было. Очевидно, ему не хотелось, чтобы Джоан узнала об этой беседе – а это значило, тема у разговора могла быть лишь одна.
– Если я правильно догадался, о чем вы хотите поговорить… то мы не можем об этом разговаривать, – начал Тристан с самого важного.
Инквизитор весьма недвусмысленно высказался о том, как важно держать все в тайне, и дал понять, что они уже израсходовали весь его запас терпения и милосердия.
– Пожалуйста, не задавайте нам вопросов, потому что мы не сможем на них ответить.
– Я знаю, – Джеймс поднял руку, прерывая Тристана, и затем опустил ладонь на колено Дилан. – Я знаю, что вы не все можете мне рассказать, и еще знаю, что между вами двумя происходит что-то, чего я не понимаю. Хотя… – Он бросил хмурый взгляд на Тристана. – Нам с тобой все же нужно будет в ближайшее время побеседовать о личных границах.
