Бросив на Тристана негодующий взгляд, она зашаркала прочь, всем телом опираясь на ходунки и отталкивая руку Джеймса, когда он пытался взять ее под локоть.
– Похоже, я ей не очень нравлюсь, – сообщил Тристан, когда старушка уже не смогла бы их расслышать. Для девяноста двух лет слух у нее был отменный.
– Ну… она думает, что я хорошо выгляжу, – драматичным шепотом отозвалась Дилан. – Так что ее оценке я бы не слишком доверяла.
Вот он, шанс Тристана подтвердить то, что она и так уже знала: что она выглядит, как увеличенная версия гиперактивной пятилетки. И ей придется пойти и встать на виду у сотни людей… в таком виде.
– Я думаю, ты выглядишь… – Тристан снова оглядел ее с головы до ног, явно пытаясь отыскать хоть что-то, что можно было бы похвалить. У него не получилось. – Ну, у тебя очень красивые глаза.
– Отлично, – огрызнулась Дилан, чувствуя, как ее очень красивые глаза наполняются слезами.
Только не хватало разрыдаться.
– Ты не против, если я просто залезу в бумажный пакет, а?
– Тебе понадобится очень большой пакет, – задумчиво проговорил Тристан.
На секунду Дилан ушам своим не поверила. Она в возмущении уставилась на Тристана. А потом расхохоталась.
А потом стукнула его по руке.
– Спасибо за комплимент, – в притворной ярости сказала она.
– К вашим услугам, – ухмыльнулся Тристан, а потом, резко посерьезнев, взял ее за левую руку. – Честно, я думаю, что ты выглядишь прекрасно, что бы ни надела. Даже бумажный пакет. Но позволь напомнить, что сегодня праздник твоей матери, а не твой. Все будут смотреть на нее. Обещаю.
– Ага, – Дилан с сомнением посмотрела на него. – Я запросто сольюсь с фоном.
Ярко-персиковый наряд словно кричал: «Заметьте меня, заметьте!»
– Может, если мне повезет, обои или занавески будут того же цвета. Встану рядышком – и исчезну.
– Вот и отлично, – заулыбался Тристан и склонился, чтобы легонько поцеловать ее в лоб.
В эту секунду дверь напротив комнаты Дилан распахнулась, и из нее, пятясь, появилась тетушка Рейчел. Сначала в коридор выплыла ее пышная задняя часть: тетя склонилась, поправляя что-то. Вскоре она отступила в сторону, и показалась Джоан. Дилан ахнула. Обычно Джоан ходила в открахмаленной темно-синей медсестринской форме, а дома надевала удобную одежду (чаще всего какие-нибудь уродливые шерстяные кардиганы).
Но сегодня она преобразилась.
Высокие каблуки сделали ее на десяток сантиметров выше. Стройную фигуру обнимало шелковистое кремовое платье, обволакивающее ее от декольте до колен. Единственная тонкая лямка обнимала шею и сзади встречалась с изысканным, усыпанным мелким жемчугом, кружевом спинки.
В руках она сжимала утонченный букет из роз, окаймленных пятнышками милых белых цветочков.
– Мамочка! – Дилан прижала руку ко рту и почувствовала, к своему удивлению, что на глаза опять накатывают слезы.
– Нет, нет, даже не думай! – Джоан указала на нее пальцем с перламутровым маникюром. – А то я сама расплачусь!
Однако было уже поздно. Джоан схватила протянутый тетушкой Рейчел носовой платок и в панике принялась промакивать глаза.
– Сегодня слезам тут не место, – прокомментировала тетушка.
Ее собственные глаза остались сухими, а губы сжались в ниточку.
– Да ладно тебе, – отмахнулась Джоан. – Помню, что в день собственной свадьбы ты заперлась на час в ванной и рыдала как умалишенная, потому что тебе не нравилась твоя прическа.
Тетя Рейчел открыла было рот (глаза ее загорелись яростным огнем), но слов за этим не последовало. Ну и отлично. Дилан уже привыкла к стычкам, которые то и дело возникали между сестрами и порой перерастали в настоящие склоки. Однако этот обмен любезностями, похоже, успокоил Джоан: она шмыгнула носом, расправила спину и лучезарно улыбнулась Дилан.
– Ну что, мы готовы?
Дилан еще разок опустила взгляд на свой наряд и подумала, что никогда не будет готова, но, как сказал Тристан, сегодня был день Джоан. Не ее.
– А ты почему еще не в зале? – спросила тетя Рейчел Тристана.
Судя по ее резкому тону, колкость Джоан попала в цель.
– Рейчел, Тристан сопровождает мою дочь, – осадила ее Джоан.
За последние несколько месяцев она сильно потеплела к Тристану, но Дилан знала, что в данном случае она скорее хотела приструнить сестру, а не защитить ее бойфренда.
В тишине они спустились на лифте на первый этаж и, пройдя по сверкающему вестибюлю, очутились у входа в зал. Двойные двери были заперты; вокруг рамы обвивался белый тюль; его концы бантами украшали дверные ручки. Гостей дожидался с иголочки одетый сотрудник гостиницы.
– Как раз вовремя, – улыбнулся он. – Приготовления вот-вот закончатся.
Джоан кивнула. Дилан заметила, как разгладился ее напряженно нахмуренный лоб, и выражение сменилось на радостную готовность. Ее мать словно помолодела на десяток лет. Предательские слезы опять выступили у Дилан на глазах. Она переложила цветы – уменьшенную копию букета Джоан – из одной руки в другую. Сейчас это произойдет, внезапно осознала она. Ее родители поженятся; впервые за всю жизнь у нее будет настоящая семья. Тристан положил теплую руку ей на спину. Видимо, хотел успокоить и приободрить, но вместо этого Дилан разволновалась еще больше. Ведь он тоже был с ней! Стоял совсем рядом.
Тетя Рейчел вздохнула, и Дилан наградила ее недружелюбным взглядом. Пусть только попробует сказать что-нибудь, что испортит для Джоан эту минуту… Однако выражение тетиного лица было задумчивым.
– Жаль, что отца нет с нами. Он бы хотел проводить тебя к алтарю, – тихо произнесла она.
На секунду грусть заволокла глаза Джоан, но она перевела взгляд на Дилан – и печаль исчезла.
– Ничего, – сказала она. – Меня проводит моя малышка. Больше мне никого не нужно.
Джоан и понятия не имела, что могла потерять Дилан. Джеймс кое-что знал, но хранил это от нее в тайне. Всю историю: смерть Дилан, трудную дорогу обратно к жизни и то, чего ей стоило удержаться в этом мире. Слова Джоан значили больше, чем она сама догадывалась. Дилан шмыгнула носом, сглатывая внезапный комок в горле.
– Спасибо, мам, – прохрипела она.
Джоан, улыбнувшись, махнула рукой.
– Давай в середку, юная леди. Будешь впереди.
Дилан развернулась, вставая перед закрытыми дверями, как раз когда раздались первые нотки свадебного марша.
Тристан стоял рядом, готовый скользнуть на свое место, когда подружки поведут Джоан к алтарю.
Внезапно Дилан охватило волнение. Она сделала глубокий вдох. Двери раскрывались, и гости, как один, поворачивались посмотреть на них. На нее, застывшую в проходе, облаченную в кричащую персиковую тафту. Ее ожидала сотня пар глаз и длинная, длинная дорога до алтаря.
