– Мне нужно ещё кое-кого в помощь, – сказал Ример, глядя на Хирку. Она закрыла глаза и сглотнула.
– Иду, – ответила она.
– Ага, вот, значит, как, – услышала Хирка слова Хлосниана, который вновь принялся за работу.
По лесу ехала молчаливая группа воинов, слышался лишь приглушённый стук копыт по земле. Плечи мужчин были подняты, они старались не шевелиться в сёдлах. Воины сняли гремучие кольчуги и переоделись в кожу. Хирка не привыкла ездить верхом, поэтому выпросила позволения бежать в середине группы всадников. Ей не было позволено забегать вперёд или отставать – по мнению Эйрика, это превратило бы её в слишком лёгкую добычу.
Хирка чувствовала себя обнажённой. Мужчины были хорошо одеты и сидели высоко в сёдлах. Мечи висели у них на бёдрах, обещая при необходимости изменить ситуацию в их пользу. Группа оставляла тёмные следы на тонком слое снега, покрывавшем тропинку. Лес был по-прежнему окрашен в краски осени. Высокие деревья защищали всадников. Между стволами то и дело пролетали снежинки. Снега будет больше ещё до того, как луна вновь станет полной. Хирка украдкой поглядывала на Римера. Неужели она действительно оттолкнула его, когда он поцеловал её? Это казалось непостижимым. Откуда взялась такая сила?
Хирка плотнее закуталась в куртку. Она одолжила её у Рамойи в ту ночь, когда они с Римером проникли в Эйсвальдр. Возможно, у неё не будет шанса вернуть ей куртку. Уннгонна отстирывала шерсть до тех пор, пока ткань чуть не развалилась на части, но ржавые следы крови Римера на рукавах не стёрлись. Куртку следует выкинуть, сказала домоправительница. Окровавленная одежда приносит несчастье. Хирка возразила, что, несмотря ни на что, она до сих пор жива.
Куро следовал за ними на более близком расстоянии, чем обычно. Он с любопытством разглядывал воронов в плетёных клетках на спинах лошадей. Отряд не мог взять с собой много птиц – пришлось определить, сколько воронов можно захватить в качестве защиты, не привлекая к себе лишнего внимания. То же самое касалось количества воинов. Хотелось бы взять больше, но слишком много воинов могли привлечь врага, а не отпугнуть. Никто ничего не знал. Казалось, они планировали кампанию против призрака. Так что в отряде было одиннадцать воинов и Хирка.
Она беззвучно возносила молитву, сама не зная кому. Молитву о том, чтобы все они вернулись домой. Особенно Эйрик. Если с ним что-нибудь случится, для Равнхова всё закончится. Как и для них всех. Тейн никак не готов заменить Эйрика, даже если очень захочет.
День уже подходил к концу, когда они нашли первых имлингов. Звуки с севера заставили воинов напрячься и затаить дыхание. Вороны принялись тревожно кричать. Они услышали, как передвигаются обычные имлинги. Эйрик закрыл глаза, то ли от облегчения, то ли от того, что чужаки так безбожно шумели – трудно сказать. Теперь Хирка слышала их отчётливее. Заплакал младенец. Мать позвала играющего ребёнка. Свиньи?
Потом она увидела их между деревьями. Смешанная группа имлингов на склоне. Они пытались перебраться через горы с повозками и домашним скотом. Эйрик закричал и направился в их сторону. Взмахом руки он велел Хирке и остальным следовать за ним.
Навстречу воинам вышел тощий, одетый в серое мужчина. Его перчатки прохудились на обоих больших пальцах. Эйрик был в три раза больше него.
– Я Эйрик, хёвдинг Равнхова. Это мои воины.
– И Хирка, – добавила Хирка.
– Разве вы не слышали, что в этих местах водятся слепые?
Мужчина склонил голову перед Эйриком, а потом с тревогой взглянул на остальных.
– Да! Поэтому мы и не идём по доро…
– Ты кто, мальчик?
Хирка улыбнулась, потому что мужчина, который годился ей в отцы, даже не заметил, что Эйрик назвал его мальчиком.
– Гильнар. Сын Элерта. Мы идём издалека, из Видлокки, и…
– Где Бейла? Она что, не прочитала письмо, которое принёс ворон, а? Вы не можете целыми деревнями сниматься с места, когда семидесятитысячная армия Маннфаллы окружила Равнхов!
– Семьдесят тысяч?!
Эту цифру услышали остальные. Она распространялась среди них, подобно огню. У Совета здесь семьдесят тысяч воинов. Война – это свершившийся факт. Хирка закричала им:
– Это правда! Но больше воинов у них нет!
Гильнар посмотрел на неё так, будто она была из другого мира, хотя, конечно, он не мог знать, что это действительно так. Позади них мужчины начали смеяться, и смех распространился среди пришлых. Эйрик взглянул на Хирку сверху вниз и подмигнул.
– Где Бейла? – снова спросил он.
– Умерла. Всевидящий знает, сколько ей было лет. Она не хотела уезжать. Когда её не стало, мы отправились в путь.
– Она была права. Дома вы находились в большей безопасности. Равнхов забит до предела, поэтому мы посылаем всех дальше, в Шимсе. Разве ворон к вам не прилетал?
– Только Бейла принимала воронов. Мы не знали…
Эйрик вздохнул.
– Мы проводим вас до Шимсе.
Их облегчение тронуло бы кого угодно. Полсотни мужчин, женщин и детей почувствовали себя в большей безопасности, когда к ним присоединилось одиннадцать воинов – и Хирка – из Равнхова.
– Всеви… – Гильнар взглянул на бородатого Эйрика и решил выразить свою благодарность, не упоминая о Маннфалле. – Вороны да благословят вас!
Эйрик реорганизовал караван так, чтобы все шли длинной колонной по двое в ряд, дети в середине колонны. И они потянулись вперёд. Воины Равнхова следовали впереди и сзади. Ример, Эйрик, Инге и пожилой мужчина, имени которого Хирка ещё не знала, ехали в хвосте колонны. Хирка шла рядом с ними.
Довольно быстро стало понятно, что деревенские проделали долгий путь и нуждаются в отдыхе. Эйрик заставил их продолжать движение, чтобы уйти подальше от Доггватна вниз по реке. Там мольбы крестьян об отдыхе стали душераздирающими.
Эйрик остановился неподалёку от Стеллсфалла, водопада высотой в четыре имлингских роста. Его грохот вызвал любопытство детей, и плач прекратился. Они забыли и о голоде, и об усталости. Хирка села на корточки и вымыла руки в ледяной воде омута. Капли водопада падали ей на лицо. Она уже забыла, когда ощущала себя чистой. Ей всегда хотелось помыться, даже если она уже мылась в тот день.
Хирка украдкой посмотрела через плечо назад. Ример помогал девушке-ровеснице перепаковать поклажу. Мешок криво висел у неё на плечах. Щёки девушки покраснели, когда он надел ей мешок обратно на спину. Хирка заметила, как её сердце сжалось от незнакомого чувства. В этой девушке не было гнили. Она могла поступать, как хочет.
Ример встретился с ней взглядом, и Хирка отвернулась. Иногда казалось, что вся её жизнь посвящена ему. Особенно после Блиндбола. После поцелуя. Она жила у его кровати. Ела там. Спала. Сам же он погрузился в такой глубокий сон, что разбудить его было невозможно. Он находился где-то далеко. Прямо перед ней, но где-то совсем в другом месте. И так было всегда. Например, когда она забралась к нему на Пик волка. Или когда увидела его дом в Маннфалле. Или когда поняла, что он – Колкагга.
