– Что?
Ему не ответили. Хирка прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку. А ведь он так хотел избежать внимания. Ример продолжил путь вниз по лестнице. Толпа перед ним расступалась, пропуская его во двор. Хирка посмотрела на лица окружавших её имлингов. На них читалось облегчение, но и кое-что ещё. Эти лица принадлежали имлингам, которые были рады помощи, но не просили о ней. Она увидела себя в этих лицах. Должно быть, у неё было такое же выражение лица, когда Ример вытягивал её из Аллдьюпы. Рада, что осталась в живых, но с уязвлённой гордостью. Равнхов получил помощь Колкагги, и хёвдинг признал это.
– Твои мечи, – раздался голос Тейна. Голос дрожал, несмотря на то, что Тейн кричал. Он вытянул вперёд руку, как будто хотел кое-что получить. – У тебя нет права носить здесь оружие, Ан-Эльдерин.
Ример остановился и повернулся в сторону Тейна. Хирка затаила дыхание. Что-то будет. Она слышала, как за спинами Римера и Тейна ветер шумит в ветвях сосен. Они находились на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Один светлый, другой тёмный.
Но на самом деле всё наоборот, подумала Хирка. Равнхов был светом в её жизни, а Маннфалла – тьмой. И всё же Тейн был тёмным. Его волосы, окантованная мехом куртка, лицо. Глаза превратились в узкие щели. Губы вытянулись и утратили цвет. Тейн испытывал ненависть. Он ненавидел каждой мышцей своего тела.
Она видела, как Ример пытается прочитать его, выяснить, насколько далеко тот готов зайти. Прошла целая вечность. Потом руки Римера потянулись к перевязи с мечами, чтобы снять её. Тейн криво улыбнулся и вынул свой меч. Хирка широко раскрыла глаза, когда всё поняла. Тейн не хотел забрать мечи, Ример неверно истолковал его намерение. Тейн сделал вид, что подумал, будто Ример вынет мечи из ножен, а не отдаст их. Единственным желанием Тейна было убить Римера.
Эйрик сделал шаг вперёд, но Хирка остановила его.
– Чем больше имлингов сражается с Римером, тем больше имлингов умирает, – произнесла она не своим голосом. – Дай ему шанс, и никто не истечёт кровью.
Эйрик посмотрел на неё с сомнением во взгляде, но остался на месте.
Ример закрыл глаза и сделал вдох. Потом он разомкнул веки и вынул один из мечей. Хирка хотела запротестовать. Этого не могло произойти. Не должно. Она держала рукоятку этого меча в своих руках, вытащила его из тела слепого. И она плыла под водой с этим узким клинком. Она спасала меч не для этого.
Она бросила взгляд назад. Имлинги стояли, как зачарованные, все до одного. Подбежал кто-то ещё. Никто ничего не сделает. Целые поколения ждали этого момента. Поссорились не просто два молодых мужчины. Равнхов стоял против Маннфаллы. Совет против королей без короны.
– Не заставляй меня причинять тебе вред, – Ример говорил тихо, так, чтобы его слышал только Тейн, но Хирка разобрала каждое слово. В его речи не было высокомерия. Он произнёс эти слова не для того, чтобы продемонстрировать силу, Хирка знала Римера. Он умолял. Но Тейн не услышал мольбы.
– Вы причиняли нам вред сотни лет, Колкагга! – Голос Тейна дрожал от презрения и от страха. – Здесь ты – ничто! Здесь кресла не правят. Это Равнхов!
Он бросился вперёд и нанёс удар мечом в сторону Римера. По толпе пронёсся вздох. Ример уклонился без малейшего усилия. Хирка прикрыла рот рукой. Сын хёвдинга сам приговорил себя к унижению, но он слишком юн, чтобы отдавать себе в этом отчёт.
Тейн ударил вновь, на этот раз сбоку. Его движения были бесконечно медленными и тяжёлыми по сравнению с действиями Римера. Меч Тейна был широким, он запел, ударившись об узкий клинок Римера. Он пропел ещё раз, когда Ример убрал его. Тейн тяжело дышал. Они кружились вокруг друг друга. Хирка видела, что Тейн начинает понимать, во что ввязался. Где-то в самой глубине души Тейн знал, что приговорён к проигрышу, и всё же он кричал Римеру:
– У тебя нет права! Здесь ты не можешь изображать из себя короля!
– Кто из нас изображает из себя короля? – ответил Ример. Его терпение было на пределе. Тейн закричал и побежал на него, выставив вперёд меч, как будто шёл на таран.
– Я ИЗ КОРОЛЕВСКОГО РОДА!
Хирка заметила, что терпение Римера кончилось. Всё завершится здесь и сейчас. Он затанцевал вокруг Тейна и нанёс удар ему по руке. Тейн закричал и выронил меч. Ример ударил его сзади ногой под коленки, и сын хёвдинга упал на землю. Через мгновение Ример вновь оказался перед ним и приставил меч к его горлу.
– Ну расскажи мне, Тейн, сын Эйрика, что бы ты сделал, если бы был королём? Как бы ты остановил слепых? Как бы ты сверг коррумпированный совет, который клянётся ложью? И как ты объяснишь миру то, что ты не смог объяснить даже самому себе? Что ты должен вести за собой имлингов?
Хирке хотелось плакать. Всё не могло быть иначе, но всё завершилось не с тем результатом, который был нужен.
– Ример… – она произнесла его имя шёпотом, но он услышал.
Помни, кто ты.
Ример посмотрел на неё, потом на затаившую дыхание толпу. На Эйрика, который сжимал и разжимал вспотевшие кулаки. Потом он подошёл на шаг ближе к Тейну. Хирка поняла, что он делает. Ей оставалось надеяться, что план сработает.
Тейн схватил Римера за ногу и дёрнул. Ример упал на землю и выпустил меч из рук. Он не потерял его. Он выпустил его. Тейн поставил ногу ему на грудь. Ример рассмеялся:
– А ты хорош, Тейн, королевский сын.
Смех его был заразителен. Зрители тоже начали смеяться. Кто-то принялся аплодировать, его поддержали другие. Тейн огляделся, улыбнулся и помог Римеру подняться на ноги. Товарищи Тейна подошли к нему и похлопали по спине. Они взяли под уздцы лошадей с трупами слепых и повели их наверх, ко льду. Толпа стала редеть.
На дворе остались только Эйрик и Ример, да ещё Хирка, но они её не видели. Они смотрели друг на друга.
Хёвдинг подёргал себя за бороду. Его синие глаза сияли. Он так же хорошо, как и Хирка, понимал, что Ример отдал победу Тейну и не окрасил землю кровью. Он дал Равнхову то, что ему было необходимо.
Хёвдинг тяжёлыми шагами подошёл к Римеру, положил руку ему на затылок и притянул к своей голове. Они соприкоснулись лбами. Так они и стояли, хёвдинг Равнхова и наследник кресла.
Эйрик несколько раз похлопал Римера по шее.
– Если бы ты был Маннфаллой, Ример Ан-Эльдерин, я бы пошёл за тобой. Я бы пошёл за тобой. Ты слышишь? – Голос Эйрика дрогнул, Ример кивнул.
– Я вернусь, если только останусь в живых. Даю тебе слово, Эйрик.
– Большего мне и не надо, – Эйрик отпустил его и удалился.
Пути расходятся
Отец обычно говорил, что может прекрасно жить без ног, пока его сердце достаточно сильно, чтобы носить его тело. Так и было. Временами оно было так сильно, что носило их обоих. До тех пор, пока жизнь Хирки не оказалась под угрозой. Только тогда оно уступило. Только тогда отец сдался – ради неё. Сердце отца выносило голод, боли, сплетни и болезни, но оно оказалось недостаточно сильным, чтобы вынести Колкагг. Хирка думала, что её сердце такое же.
