Хирка сделала два шага вперёд, подняла ногу параллельно земле, повернулась и ударила. На этот раз она наклонилась, чтобы попасть выше, и удержала равновесие с помощью рук. Она опустила ногу, не упав при этом, и повернулась к Свартэльду с самодовольной улыбкой. Казалось, это его ничуть не впечатлило.
– Вижу, нам надо поработать над равновесием, поскольку у тебя нет хвоста, – сказал он.
Хирка была готова бросить в него камень, но её спас другой Колкагга, который шёл по тропинке в их сторону. Он поклонился, сложив руки на груди в знаке Всевидящего. Хирка поняла, что многое останется неизменным, когда всё изменится.
– Мастер Свартэльд, к нам едет делегация из Эйсвальдра. Трое закрытых носилок, восемнадцать носильщиков и восемь стражей.
Свартэльд поднял бровь.
– Члены Совета? Здесь?
– Мы так думаем, мастер.
– Когда?
– Будут здесь к вечеру. Им понадобится время на подъём. Носильщики выглядят слабыми, может статься, им потребуется помощь.
Свартэльд посмотрел на Хирку.
– Значит, что-то важное.
* * *
Хирка подобрала пару пожелтевших листьев, которые ветер занёс в помещение. Больше убирать было нечего. В лагере имелся другой дом для встреч. Он был так же прекрасен своей простотой, как и всё остальное здесь, и там имелись скамьи с подушками для имлингов, которые не привыкли сидеть на полу. Хирка отказалась воспользоваться им.
Если члены Совета прибыли сюда, чтобы поговорить с ней, то пусть приходят к ней. Туда, где она живёт.
Чуть меньше полугода назад она до смерти перепугалась бы в ожидании такой встречи. Изгрызла бы ногти до основания. Её бы подташнивало. Сейчас она испытывала только небольшое беспокойство. И оно было вызвано не тем, что они скажут, а тем, что она сама им скажет. Как она будет реагировать? Она вновь встретится с ними лицом к лицу. С теми же самыми лицами, которые поставили её вне закона, бросили в шахты и ткнули мечом в спину.
Собирать ошибки – опасное времяпрепровождение.
Она хотела к их приходу переодеться в свою одежду, но Свартэльд сказал, что она должна носить тот костюм, в котором тренируется. Он хотел показать Совету, что о Хирке здесь заботятся. Что здесь она дома. Хирка засмеялась и спросила, на чьей он, собственно, стороне. Он ответил – на стороне Римера.
Его имя упало в неё, как камень в воду, и тоска разошлась кругами по всему телу. Хирка так хотела помочь ему сейчас. Поговорить с ним обо всём, что случилось. Увидеть его. Удостовериться, что он такой же, как раньше. Один-единственный раз перед тем, как она навсегда покинет этот мир. Но Римера нет в делегации, которая следует сюда, – в этом она была уверена. Пока у него есть ноги, он не позволит нести себя.
Она села на пол перед сверкающим очагом и развела колени в стороны, чтобы сидеть в той же позе, что и Свартэльд при её пробуждении. Это казалось правильным. Следы Потока свободно текли по телу. Она раздула угли и поставила на них котелок с чаем. Двери раздвинулись, и она увидела, как на улице строй стражей обходит сосну. Каждый из них нервно заглянул в пропасть. Хирка скрыла улыбку. Она пробыла здесь всего пару дней, но уже привыкла жить на плоской горной вершине. Она не захотела поселиться в другом месте лагеря. Только здесь, в двух шагах от обрыва.
Стражи не вошли в дом. Они разделились и выстроились в две шеренги с обеих сторон двери. Они стояли прямо и смотрели друг на друга. Даже здесь, в Блиндболе, члены Совета не могли передвигаться, не дав всем понять, кто они. Но всё же они проделали путь через дикие леса, чтобы повидаться с ней. Это о чём-то говорит.
Из первых носилок вышла Эйр Кобб. Ворононосица. Хирка сглотнула. Они настроены серьёзно. За ней шёл тот, кто, как она думала, был Ярладином из семьи Ан-Сарин, и тощий мужчина, которого она не знала. Он мог быть кем угодно. Никто из них особенно не походил на свои портреты на монетах и амулетах. Члены Совета вошли в дом, не снимая обуви. Они растерянно огляделись. В помещении не было ни скамей, ни стульев. Хирка указала рукой на три овечьих шкуры на полу. Они будут сидеть ближе к ней, чем ей бы хотелось, но их будет разделять очаг. Блеск тлеющих углей подчеркнёт расстояние между ними, но ей это не требовалось. Больше не требовалось. Однажды она была единым целым с Потоком. Огонь всегда будет разделять их.
Гости опустились на колени на шкуры. Эйр оперлась об пол, чтобы сесть, и выставила колени вперёд. Ярладин принял такую же позу, как Хирка. Было видно, что он силён. Казалось, его спина всегда была прямой, хотя ему уже исполнилось шестьдесят зим. Может, и больше. Третий член Совета помедлил, но тоже сел, когда увидел, что его спутники опустились на шкуры.
Лицо Эйр было морщинистым и одновременно детским. Она родом с востока, из Блоссы. Большие, глубоко посаженные глаза. Маленький, почти плоский нос. Она казалась хрупкой, но Хирка хорошо знала, что это впечатление обманчиво. Ворононосица расправила мантию, чтобы она лучше легла на пол, прежде чем, наконец, обратиться непосредственно к Хирке.
– Тебе известно, кто мы?
Все понимали, что вопрос был излишним. У троих имлингов, сидевших перед ней, были одинаковые мантии и одинаковые чёрные метки на лбу. Хирка открыла деревянную коробочку и бросила горсть чайных листьев в котелок.
– Вы мои палачи. Чаю?
Она заметила, какими взглядами они обменялись. Если они думают, это всё, на что она способна, они ошибаются. Хирка холодно улыбнулась:
– Ваше желание убить меня не взаимно. Вы можете пить спокойно.
Она ощущала себя сильнее, чем когда-либо. Её мужество, вероятно, происходило от осознания, что скоро она навсегда уйдёт отсюда. Не было никаких причин не называть вещи своими именами. Больше никто не мог причинить ей вред. Она уже мертва, как сказал бы Ример.
Третий из прибывших, тот, что медлил дольше других, неестественно засмеялся. Хирка протянула ему чашу с чаем, и он отпил. Она действительно нужна им для чего-то. Для того, ради чего они были готовы многим рискнуть.
– Я не знаю тебя, – сказала Хирка.
Он посмотрел на неё проницательным взглядом. Его волосы были коротко подстрижены, и череп казался квадратным. Он был худым, от его носа к подбородку пролегали чёткие морщины.
– Я Гарм-отче. Я занимаю кресло семьи Даркдаггар.
Хирка кивнула ему.
– Гарм. Я Хирка. Хирка бесхвостая.
Двое других переглянулись. Легко понять, что им долгие годы не было нужды представляться. Может, никогда.
– Я Ярладин-отче. Я сижу в кресле семьи Ан-Сарин, – произнёс могучий бык с сияющей белой бородой.
– Я Эйр-матерь из семьи Кобб. Я ношу Ворона, – на последнем слове она сделала ударение.
– До сих пор? – спросила Хирка.
Гарм резко склонился к очагу.
– Где ты воспитывалась, девочка? У волков? Ты знаешь, с кем говоришь?
