Покрытое лесом ущелье служило домом для десятков тысяч воронов. Её окружали чёрные тени. Узкие глаза разглядывали её. Между деревьями было проложено множество тропинок, Хирка с Тейном пошли по одной из них. Тропинка привела их к обрыву, которым заканчивалось ущелье. Отсюда открывался вид в сторону Блиндбола и Маннфаллы. Над лесом висела почти полная луна. Хирка подошла к краю обрыва, чтобы посмотреть, что там, но Тейн схватил её за руку.
– Что случилось с твоим хвостом?
От облегчения плечи Хирки опустились. Значит, больше он ничего о ней не знает. В таком случае Эйрику и Рамойе тоже больше ничего неизвестно. Никто ничего не знает.
– Волк, – сказала она. Короткие предложения – лучший вариант в разговоре с Тейном, так он не сможет её перебить. Он улыбнулся и подошёл к ней. Он стоял так близко, что Хирка чувствовала тепло его дыхания. Глядя на него, она не могла понять, как она раньше не догадалась, кто он. У него глаза отца, только голубой цвет не такой яркий. И его взгляд горел. Хирка знала, что это означает, но никогда сама его не видела. Она никогда не была ни с кем настолько близка.
– Я стану королём, – сказал он. Голос его был низким, и он улыбался, будто победил в состязании. В таком, какие были у неё с Римером. Хирка отступила на шаг назад.
– Королей больше не существует, – ответила она и посмотрела в другую сторону. Он тихо рассмеялся, но ей показалось, что ему совсем не весело.
– Как ты думаешь, с чего начинается род хёвдингов? – мышцы на его руках поигрывали под белой рубашкой. Он стал ходить вокруг неё, как будто им предстоял поединок. Голос его стал резче.
– Ты думаешь, короли проснулись в один прекрасный день и решили исчезнуть? Фоггард, Норрварье, Бриннланда… Ты думаешь, Маннфалла всегда владела миром, девочка? Короли существовали задолго до Совета, и ведь это король Фоггарда сдержал слепых. Мы! Это были мы! И мы заплатили кровью! Совет укрепился, а мы потеряли земли, вождей и жизни!
У них над головами беспокойно зашевелились вороны. Хирка посмотрела на Тейна и внезапно осознала, что она знает, кто он. Знает его. Дикарь, подумала она поначалу, даже не догадываясь, насколько она права. В нём было что-то чистое, и это одновременно страшило и восхищало. Он был волевым и гордым. Но Тейн помнил вещи, которые произошли задолго до его рождения, задолго до рождения Эйрика. Он нёс бремя тысячелетней несправедливости. И всё же Хирка решилась сказать:
– Это Всевидящий отправил слепых обра…
– Всевидящий?! – парень сплюнул. – Может, он и спас Маннфаллу, но кому помог здесь? Мы сами всё сделали, как всегда.
Голос его стал тише, как будто он испугался, что кто-то мог услышать его насмешку. Он повернулся к ней спиной. Тейн говорил с ней так, будто тоже многого ожидает от Хирки. Он был ненамного старше неё, но хотел, чтобы все взялись за оружие и бросили вызов Маннфалле, и чтобы он смог вернуть себе утраченное королевство, о котором знал лишь по рассказам. И он хотел, чтобы она помогла ему.
Но Тейн не знал, что Хирка уже сбежала от Совета и никак не может помочь. И что она даже не догадывается, почему Эйрик и Рамойя верили в неё. Но ей надо что-нибудь сказать, надо попытаться.
– Если вы всегда спасали себя сами, над этим не стоит горевать. Этим надо гордиться.
Он выпрямился, но не повернулся к ней, поэтому Хирка не знала, правильную или неправильную вещь она сказала.
– Они вернулись, – произнёс он.
– Кто они?
– Набирны. Трупорождённые. Слепые.
Хирка не ответила. Прошлым вечером он отрицал их существование, несмотря на то, что уже тогда должен был знать. Во время праздника истории расходились быстрее, чем пиво.
Внезапно она поняла все разговоры о том, что надо спасать себя самим, о слепых, об утраченных королевствах. Тейн был не просто зол, он был напуган. Он стал первым представителем Равнхова, кто не поехал на Ритуал. Чего он боялся больше? Маннфаллу или слепых?
– Пусть приходят, – сказала она, более уверенно, чем чувствовала себя. – Равнхов здесь. Он всегда был здесь и всегда будет здесь.
Он повернулся к ней. Тяжесть спала с его плеч, он плотоядно улыбался. Тейн запустил руку ей в волосы, встретился с ней взглядом и стал искать в нём позволения, которое надеялся получить.
Тейн был живым, тёплым и нетерпеливым. Голодным до жизни и ужасно простым в общении. Но он был полной противоположностью Римеру. Хирка горестно осознавала, что не приняла бы ухаживания сына хёвдинга, даже если бы могла.
Она сделала шаг назад, но улыбнулась, чтобы смягчить свой поступок.
Тейн улыбнулся ей в ответ, словно она дала ему обещание.
Собрание
Хирка кралась по пустому двору. Даже вороны ещё не проснулись. Туман одеялом укрывал Равнхов. Кострища, оставшиеся после праздника, поднимались к серому небу, как руины пожарища.
Она понятия не имела, где хёвдинг и другие господа собираются проводить собрание, о котором Эйрик говорил с Рамойей, и не знала когда. Но одно она выучила за последние дни – гостеприимство Равнхова не знает границ. Всё, что нужно, – идти за едой.
Она спряталась в щель между высоким залом и домом Эйрика. Там она просидела до тех пор, пока не проснулись вороны. Они с криками умчались на север, и сразу после этого раздались звуки шагов. Уннгонна выкрикивала приказания из какого-то дома. Кто-то бегал. Скрипнула дверь, и Хирка выглянула из-за угла своего укрытия.
Девочка в синем платье несла поднос с варёными яйцами и салом по тропинке позади высокого зала. Хирка последовала за ней на безопасном расстоянии. Они шли между большими елями. Шаги девочки затихли где-то впереди Хирки, но потом она снова их услышала и едва успела спрятаться за дерево. Девочка прошла мимо без подноса. Собрание наверняка проходит прямо за поворотом.
Лес раступился, и на уступе скалы Хирка увидела похожий на корабль каменный дом. Зрелище немного напомнило ей каменный уступ в Эльверуа. Но она была не там, а в Равнхове, и собиралась подслушивать. Это предательство, но ей было необходимо узнать, о чём пойдёт речь.
Хирка пригибалась, когда проходила мимо окон с задней стороны дома. Окна были такой же конструкции, как и в комнате, где она жила, но стёкла в них были более жёлтыми. Внутри, насколько она могла судить, не наблюдалось никакого движения. Надо срочно найти укрытие, пока не пришли имлинги. Она подняла голову. Крыша была покрыта торфом, на котором выросли невысокие кусты. Труба была широкой, Хирка сможет сидеть вплотную к ней. Получится ли через трубу услышать разговоры в доме? Шансом надо воспользоваться.
Хирка поставила ногу на подоконник и взобралась на крышу. Торф был влажным после дождя. Она подползла к трубе и уселась, прислонившись к ней спиной. Её одежда практически сливалась с жёлто-зелёной крышей. Никто не заметит её здесь. На всякий случай она поглубже зарылась в кусты и натянула на голову капюшон.
