На сцену вызвали новую группу, и Ритуал повторился. Все поднялись и опустились на колени перед членами Совета. Ворононосица переходила от одного к другому и возлагала им на головы руку, чтобы даровать им защиту Всевидящего от слепых. Хирка не знала, каким образом. Возможно, он направлял Поток через посох в Ворононосицу и дальше в каждого участника Ритуала.
Хирка беспрестанно молилась, чтобы появился Ример. Она искала его глазами по всем скамьям. Надежда переполняла её всякий раз, когда она находила светлые волосы, но ни у кого из присутствовавших не было таких белых, как у Римера. Его здесь нет.
– Эльверуа, Гардли и Варгбу! – закричал одетый в серое, и Хирка почувствовала, как у неё задрожали ноги. Она поднялась и очень удивилась тому, что удержалась на них. Сердце колотилось так, будто она проделала весь путь сюда бегом. Она протиснулась между сидящими на скамьях и вышла в проход. Это что, Колгрим там, впереди? А вон идёт Силья в окружении незнакомых ей лиц. Она была одета в платье и плащ тёмно-синего цвета и подпоясана ремнём из золотых пластин. Хвост был почти полностью закрыт украшениями и кольцами. Синие камни блестели. Её гладкие волосы были намазаны маслом, и только две тонкие косички свисали по обе стороны лица, как у Илюме.
Взгляд Сильи скользнул мимо Хирки, но быстро вернулся, как будто она не сразу поняла, что перед ней. Глаза подруги расширились, словно она увидела призрак. Хирка подмигнула ей, не осознавая, почему сделала это. Силья быстро отвернулась. Этот день занимал её мысли с тех самых пор, как она научилась ходить, поэтому Хирка сомневалась, что Силья позволит отвлечь себя. Даже если внезапно встретит друга, который явился ниоткуда, после того как сжёг свою лачугу и сбежал из дома.
Они выстроились в колонну по двое и направились к Совету. К Всевидящему. Ноги Хирки двигались сами по себе, а не по её желанию. Ей приходилось напоминать себе, зачем она здесь. Ведь независимо от того, что случится сегодня, жить, постоянно скрываясь от Колкагг, хуже. Если всё пройдёт гладко, она, наконец, успокоится. Она станет принадлежать этому миру. Всё будет хорошо. Всё должно быть хорошо. Скоро всё закончится.
Один страж схватил её за руку. Хирка вздрогнула и попыталась вырваться, но не смогла. Они заметили её. Нашли её. Она умрёт! Но потом ощутила, как тело наполняется колючим теплом. По нему лился Поток, пробирался к страху и сомнениям. Пытался узнать всё, что она скрывала.
Ример!
Она посмотрела в глаза за золотистым шлемом. Светло-серые волчьи глаза. Глаза Римера. Он был здесь и прикасался к ней. У неё гора с плеч свалилась. Хирка хотела напиться Потоком, сколько могла, но идущие сзади стали толкать её вперёд. Она схватилась за руку Римера, но вскоре была вынуждена отпустить её. Поток остался в её теле. Тёплое знание, влекущее девушку к лестнице. Внезапно весь зал показался ей очень живым. Он был похож на дышащую Потоком клетку. Хотелось снести стены и позволить Потоку литься свободно. Он был сильным. Диким. Он заставлял Хирку испытывать жажду. Она спасена! До тех пор, пока будет держаться среди первых, представших перед Советом.
Едва подумав об этом, Хирка почувствовала, как боль пронзила её стопу. Кто-то наступил ей на ногу. Девушка увидела, что Силья поднимается по лестнице перед ней. Хирка различила высокие каблуки, какие женщины надевали, когда ходили на свидания к мужчинам.
Это случайность. Поторопись!
Хирка всё ещё ощущала тепло и жажду, но сердце её опустилось, когда она увидела, сколько имлингов уже склонилось перед Советом. Ей пришлось пройти в самый конец, прежде чем она смогла преклонить колени, как все остальные.
Ворононосица встала. Чёрный посох был выше неё, на его верхушке восседал Всевидящий. Но женщина с лёгкостью несла его. Все склонились до самого пола. Хирка тоже коснулась лбом холодных плит. Поток медленно и неизбежно вытекал из её тела. Подростки снова выпрямились. Ворононосица переходила от одного к другому. Медленно. До боли медленно.
Ради Всевидящего!
Хирка не решалась сомкнуть веки или посмотреть на членов Совета, сидевших в трёх шагах от неё. Краем глаза она видела лишь чёрную мантию, которая подходила всё ближе и ближе. Хирка похолодела до кончиков пальцев. У неё ничего не осталось. Тепло ушло. Поток иссяк. Осталась лишь пустота. Она – ничто. Девушка почувствовала, как увлажнились её глаза, но не могла вспомнить почему. Она больше не знала, что здесь делает.
Ворононосица возложила руку на голову имлинга, стоявшего рядом с ней, прошептала «Унги верья», что означало «Защити детей» на староимском, и сделала знак Всевидящего. Потом остановилась перед Хиркой. Та не осмеливалась поднять глаза на Всевидящего и уставилась на мантию. Мантия была чёрной, как ночь.
– Слейся с Потоком, – прошептала Ворононосица, как будто Хирка просто забыла об этом. Девушка закрыла глаза и почувствовала, как по щеке покатилась слеза. Она знала, о чём её просят, но ничего не могла поделать.
– Слейся с Потоком, дитя, – вновь прошептала Ворононосица.
Хирка помотала головой.
– Я не могу.
Слова казались тяжёлыми, как камни. Когда она их произнесла, то испытала облегчение. Вот она и призналась. Она не может сливаться, и призналась в этом. Вот так просто. Время замерло. Кто-то кашлял, но никто ничего не говорил.
Тем временем Ворононосица возложила руку на её голову, и по телу разлился холод. Покалывание Потока, который лишь отдалённо походил на Поток Римера. С этим разобраться было не так сложно. Он лился по её телу, но Хирка могла от него спрятаться. Перед Римером она была беззащитна.
Внезапно Поток отрезало, как ножом. Рука оторвалась от её головы. Ворононосица отступила на два шага назад. Хирка услышала сдавленное всхлипывание, как будто ребёнок собирался заплакать. Остальные подростки вытягивали шеи, чтобы увидеть, что происходит.
– Ты пуста… – произнесла Ворононосица, и её непоколебимое терпение пропало. Перед Хиркой стояла напуганная старая женщина. Один из членов Совета поднялся.
– Пуста? – переспросил кто-то. Илюме? Хирке показалось, что да.
– Пуста! Слепа к земле! – тяжело вздохнула Ворононосица. Одна из стоявших на коленях девочек начала плакать. Хирка открыла глаза и посмотрела на Ворононосицу. Она казалась старой и в то же время – молодой. Её нос был плоским, глаза – глубоко посаженными, но они были широко открыты. Женщина прикрывала рот рукой. Мизинец её дрожал. Она смотрела на Хирку так, будто та была слепой. Всевидящий беспокойно возился на посохе.
Хирке хотелось объясниться. Она протянула руку к Всевидящему. Он должен понять. Илюме? Илюме может объяснить. Лицо матриарха Ан-Эльдерин исказилось от недоверия, как и лица остальных. Как глаза отца, когда он понял, что больше никогда не будет ходить. Вот как она выглядела, Илюме. Как будто кто-то сказал ей, что она больше никогда не будет ходить. Несколько членов Совета встали. Одного из них она узнала. Чужак. Тот, что соврал ей на приёме в чайном доме. Сейчас у него на лбу красовалась печать Совета.
