– Всевидящий сохрани! Дитя Одина. Дочь Эмблы. – Ворононосица ухватилась за посох. – Гниль! Гниль в Имланде!
– Эйр! – голос Илюме. Короткий лай. Приказ взять себя в руки. Кто-то взялся за посох, чтобы помочь Эйр. Её увели от Хирки. Слова «дитя Одина» разнеслись по рядам подростков, как огонь по сухой траве. Стоявший рядом с ней парень поднялся и попятился. Остальные поспешили сделать то же самое.
– Вы не понимаете… – начала Хирка, но не услышала собственного голоса. Разразился полный хаос. Имлинги повскакивали с мест. Кто-то бросился бежать из зала. Кто-то кричал. Она слышала эхо их слов. Слов, которые ей, как и всем остальным в этом зале, были чужды. Дочь Эмблы. Слепая к земле. Человек. Гниль.
Хирка поднялась. Она не чувствовала ноги, будто парила над полом. Толпа имлингов пялилась на неё. Показывала пальцами. Кричала. Как много глаз. Такому количеству имлингов невозможно что-нибудь объяснить. Если бы она могла объяснить одному из них…
Хирка слышала, как чёрные мантии громко переговариваются у неё за спиной. Один из членов Совета прикрыл рукой рот, чтобы скрыть рыдания. Ей показалось, это Ворононосица. Одна из самых могущественных и святых женщин мира плакала, потому что прикоснулась к Хирке. Прикоснулась к гнили. Бродила по её телу с помощью Потока.
Стражи окружили платформу. Хирка смеялась, покачивая головой. Как же они глупы. Разве они не понимают, что она не сделала ничего плохого? Всё это – одно большое недоразумение. Она никогда никому не причиняла вреда. Наоборот, спасала жизни. Вот чем она занималась. Так часто, как только могла. Хирка вздохнула. В воздухе носились запахи сотен разных духов и масел.
Это сон.
Отсюда, сверху, Хирка охватила взглядом весь пол, который раньше видела лишь фрагментарно. Теперь между бегущими имлингами перед ней предстала вся картина целиком. Звезда. Огромная звезда, украшенная невероятными рисунками. Лучи упирались в стены. Над ней наверняка долго трудились. Звезда лежала перед Хиркой, такая вечная и спокойная, в то время как мир вокруг неё рушился.
Остальные подростки убежали со сцены. Наверх с обеих сторон поднимались стражи. Ей казалось, они бегут. Трудно сказать наверняка, всё происходящее словно замедлилось. Нагрудные пластины стражей блестели. Они обнажили мечи. Хирка переглядывалась с членами Совета. Всё, что им требовалось, это отдать приказ убить её.
Хирка почувствовала, как у неё подкосились ноги. Она рухнула на колени. Она падала с крыши в Равнхове, глядя на чёрный, как ночь, силуэт с кинжалом в руках. Она падала в Аллдьюпу с Ветле на спине. Кто-то схватил её и потащил наверх. Им не надо тащить её, она согласна упасть. Но сначала она должна повидаться с Римером. Хирка вырвалась и выбежала на край сцены. Имлинги в зале закричали и подались назад, как будто она могла слиться с ними до смерти.
Ример!
Он стоял внизу и держал в руках шлем. Белые волосы рассыпались по плечам. Волчьи глаза пристально смотрели на неё, парализованные страхом. Может быть, он думает обо всех тех случаях, когда прикасался к ней. Прикасался к гнили. Силья заметила его и схватила за руку, как будто это могло спасти её от этого ужасного чудовища на сцене. От зверя. От потомка Одина.
Ример не реагировал. Он просто стоял, держа шлем в руке, как будто был один посреди поля боя. Она поймала его взгляд.
Зарубка тебе, если вытянешь меня наверх.
Она почувствовала сильный удар в спину. Боль пронзила её до кончиков пальцев, и Хирка стала падать вперёд, но так и не долетела до пола. Кто-то подхватил её и потянул назад. Подальше от имлингов. Подальше от Римера. Зал кипел, и она ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Стражи удерживали её железными когтями, на них были перчатки из холодной стали. Она увидела, как закрывается красная дверь, и хаос сменился полной тишиной.
Голос
Урд вбежал в ближайшую уборную и выгнал оттуда двух молодых слуг. Они должны были убирать, но лишь теряли время, спариваясь, как собаки. Плащи развевались у них за спинами, когда они убегали.
Сколько у него времени? У него нет времени. Совсем нет. У него имелось лишь то краткое мгновение, когда члены Совета стали носиться, как курицы с отрубленными головами. Он слышал, как в коридорах позвякивают кольчуги. Половина стражей Эйсвальдра следовала к залу Ритуала, как будто они были в состоянии внести порядок в хаос. Илюме приказала всем покинуть зал и запереть двери, а Гард велел никому помещение не покидать. Стражи совершенно растерялись. Возможно, Сигра уже идёт в шахты, чтобы казнить девчонку, – это так похоже на настоящего Клейва. Эйр полностью лишилась дара речи. Она просто сидела, как будто очутилась в Шлокне, и смотрела прямо пред собой, в то время как мир вокруг неё рушился.
Урд был так близок. Он касался девчонки в чайном доме. Он мог задушить там и тогда, сразу как только у него возникло подозрение. Теперь оно подтвердилось. Она оказалась именно тем, кого он боялся.
Урд опустился на колени на синие плитки у бассейна с водой и сорвал с себя воротник. Руки его дрожали, но он сумел нащупать флакон Дамайянти во внутреннем кармане мантии. Он проглотил маленькую каплю вороновой крови, что оставалась во флаконе. Этого недостаточно, но пока хватит. Казалось, вся кровь его тела прилила к шее. Сначала он почувствовал, как горло сильно сжалось и загорелось. Потом пришла боль. Он заглушил рвущийся крик лодонью. Кровь текла между его пальцами и капала в воду под ним.
Горло начало двигаться. Он чувствовал, как открывается и закрывается клюв ворона. Рану снова раздирало. Рану, которая никогда не заживёт. Рану, которая начала гнить. Только подумать, когда-то он верил, что существует спасение. Он рассмеялся. От этого приглушённого булькающего звука ему сделалось нехорошо. Он был сыт по горло слишком знакомым, тошнотворным, металлическим запахом. А потом раздался Голос. Наполовину снаружи, наполовину внутри него. Как будто голос принадлежал ему самому.
ЭТО ДОЛЖНО ИМЕТЬ БОЛЬШОЕ ЗНАЧЕНИЕ, ВАНФАРИНН.
Голос был равнодушным и холодным. Говорил он всегда медленно. До боли медленно. Урд знал, что каждое слово раздирает горло, и чувствовал, как волосы у него на руках встают дыбом. Это естественное сопротивление тела, с которым приходилось постоянно бороться.
– Я нашёл её! Я нашёл дар! Каменная жертва! Она здесь. Не просто здесь, в Имланде, она здесь, в зале Ритуала!
На мгновение воцарилась тишина. Потом последовало заключение:
ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ.
Посреди всей боли и страха Урд ощутил проблеск удовлетворения. Голос не был непогрешимым. Он не был всезнающим, и его можно повергнуть в шок, как были повержены все остальные. Урд ухватился за обманчивое чувство безопасности.
– Я клянусь. Она достигла ритуального возраста, у неё нет хвоста, и она слепа к земле. Я не только видел её, я держал её за руку! Она настоящая, и она здесь.
