Бессмысленные предложения. Сильные слиятели встречаются редко, и их всегда выявляют во время Ритуала и направляют на обучение в Эйсвальдр вместе с не слишком сильными слиятелями, которые покупают себе места в школах.
А вот Урд, пока Ример висел под столешницей, боролся за жизнь Хирки. Подобный приступ любви к ближнему был по крайней мере подозрительным. Ванфаринн никогда не боролся ни за кого, кроме себя. Ример слишком много знал об Урде, чтобы верить во что-нибудь иное. Если Хирка останется в живых, он получит какую-то выгоду. Какую? Его мания величия уже подогрела конфликт с Равнховом. Зачем теперь смягчать его? Ример намеревался выяснить это.
Урд обладал тем, что отсутствовало у большинства остальных членов внутреннего круга. Прямотой. Он называл вещи своими именами, не упаковывая их в слова, которые меняли их смысл до неузнаваемости и лишали содержания. И он был хорошим тактиком. Он стал тем, кем стал, потому что был лучшим тактиком из всех них. И он открыто обвинил Илюме в том, что её дети были предателями.
Я? Мать? Брат отца Данкан?
Сады располагались на разных уровнях, и Ример подошёл к краю обрыва. Лестницы находились неподалёку, но времени у него не было. Он слился с Потоком и прыгнул. Ноги коснулись земли мягко и безболезненно. У него стало получаться лучше. Намного лучше. Отсюда были видны отверстия в горной породе, которые вели к тюремным шахтам.
Хирка.
Стражи охраняли одну из многочисленных башен. Значит, он оказался прав. Её просто забрали в ближайший зал заседаний для допроса. Ример прошёл под балконом и направился вверх по лестнице. Он оказался у широкого моста с надстройкой, который вёл в нужную ему башню. Двойная дверь из тёмного дерева закрывала вход в зал, который вечность назад наверняка был важнейшим местом заседания Совета. До того, как построили красный купол.
Перед дверьми на пьедестале стояла серебряная чаша, как и во многих других местах в Эйсвальдре. Мгновенное прощение Всевидящего и очищение, доступные где угодно в виде воды. Практично.
Дверь открылась, и из зала вышли четверо стражей. Они волокли рыжую девушку. Ример ощутил, как кровь отхлынула от лица. Хирка не двигалась. Хрупкое тело безвольно висело между четырьмя крупными имлингами, облачёнными в чёрную сталь. Они перетащили её через мост. Голова тяжело свисала вперёд, на глазах повязка, руки связаны за спиной, свитер разорван в клочья. Он всегда был более или менее рваным, но сейчас один рукав мог отвалиться в любой момент.
Стражи приблизились к Римеру. Один из них узнал его и кивнул, но юноша жестом попросил его не называть вслух его имени. Хирка не должна узнать, что он здесь. Как она воспримет, что он всё видел и ничего не сделал? Хирка была так близко, что он мог коснуться её. Ему с трудом удалось побороть соблазн, чтобы этого не сделать. Убить стражей можно играючи, а потом схватить её и исчезнуть отсюда. Отнести её туда, где никто не найдёт. Прочь от мерзостей Эйсвальдра.
Где? Где нет мерзости?
Стражи прошли мимо Римера, он обернулся и посмотрел им вслед. Тёмное пятно проступило сквозь свитер и окрасило связанные руки красным. В Римере нарастала злость. Она увеличилась до таких непостижимых размеров, что он больше не мог её контролировать. Он почувствовал, как подступает незваный разъярённый Поток.
Илюме!
Он перебежал через мост и рывком распахнул дверь. Слишком поздно. Совет покинул башенный зал. Две испуганные служанки замерли, когда он вошёл внутрь, потом поклонились ему и продолжили убирать фрукты и пустые кувшины из-под вина.
Он стоял в дверях и смотрел на красные пятна на полу. Следы её колен. Ример ошибался. Сильно ошибался. Он думал, что сможет воззвать к разуму, но разума у Совета не осталось. Эйсвальдр стал врагом самому себе. Змеиным гнездом. Юный воин ненавидел это место больше всего на свете. Он сжал кулак и сшиб серебряное блюдо с пьедестала, а затем услышал собственный рёв. Вода вылилась, а блюдо отлетело в сторону, упало на пол и завибрировало, соприкоснувшись с плитками.
Из зала тут же выбежали служанки, опустились на колени и принялись вытирать воду, но Ример приказал:
– ОСТАВЬТЕ ВСЁ ТАК! ПУСТЬ САМИ ВЫТИРАЮТ КРОВЬ!
Он должен найти Илюме, чтобы положить конец тому, чему ещё можно положить конец.
Дурак
Урд ходил кругами вокруг кровати, при этом круги становились всё шире. И всё же он не находил покоя. Мысли никак не желали собираться. Он купил драгоценное время, но ему не хватало знаний, чтобы разумно воспользоваться им. Уже не хватало. Голос подтвердил старые догадки и самые неприятные подозрения. Существуют знания – весьма существенные, – о которых ему никто не рассказывал. Оговорка? Или это было сделано намеренно?
Нам всё удалось, потому что она жива.
Урд невольно скрипнул зубами. Хватит! Он должен всё узнать! Но как?
Он подошёл к столу и облокотился на него. В центре лежала круглая сланцевая плита. Предательски простая, если не считать кусочки камней, разложенных по её внешнему краю. Если бы не кроваво-красный жёлоб в середине, то плиту можно было бы назвать произведением искусства. Или игрушкой. Сейчас камни казались лишёнными силы. Они больше не были похожи на оружие. Не были тем, за что он их всегда принимал.
Урд достал флакон с вороньей кровью и вылил пару капель в жёлоб, а потом привлёк Поток и позволил ему полностью наполнить себя. Он снова услышал шёпот беспокойных голосов, как в кошмарном сне.
Они чего-то требуют и полны ненависти. Кровь задрожала и начала двигаться. Она направилась в его сторону и остановилась между двумя камнями, как и положено. Так происходило всегда. Сила голосов крепла. Они пронзали его, становились более реальными. Знак того, что у него всё получилось.
Урд сжал зубы. Впервые ему было страшно действовать. Но правда уже открылась. Он подошёл к окну и капнул две капли вороньей крови на подоконник. Ценные капли. Священная кровь, из-за которой его сожгли раньше потомка Одина, если бы кто-нибудь узнал. Он вновь привлёк к себе Поток. Шёпот неизведанного вновь усилился. Голоса дразнили его, тянули в самые дальние уголки сердца, заставляли кровь стыть в венах. Воронья кровь двигалась. Она текла в его сторону и стала узкой полоской капать вниз и впитываться в его сапог.
Предали! Его предали! Держали за дурака!
Что это за камни? Их насобирали на берегу реки? Это детские игрушки? Как он вообще мог верить, что они помогут ему открыть врата воронов? Можно ли в принципе открыть их на расстоянии? С помощью кусочков камней от неизвестно где расположенных кругов? Эта мысль смешна. Размер его собственной глупости непостижим. Он закричал и обеими руками сгрёб камни со стола. Они посыпались на пол. Урд снова закричал.
Дамайянти…
Пляшущая шлюха!
