Лена, и та не знала, как с дочерью общий язык теперь найти. Она так отчаянно хотела вычеркнуть из их жизни то время, которое было связано с криминалом, потому что боялась последствий. Не говорила, не хотела даже вслух вспоминать, словно накликать беду страшилась. Оглядывалась вечно, все опасалась, что за ними еще придут….
И Андрей разделял ее опасения, когда немного разобрался в вопросе. Долг за умершим мужем Лены был большим. И для таких людей, с которыми Михаил «работал», не имело значения, с кого тот взимать, как и не важно было, что Лена уже несколько лет отчаянно пыталась новую жизнь выстроить и за него замуж вышла…
А Катя цеплялась за свои воспоминания, виня во всем мать, идеализировала отца, многого не понимая и не помня. И ее понять можно было, да Андрей и понимал. Но… Тяжело всем. Поговорить бы матери и дочери по душам, но Лена не желала ни память об отце у девочки рушить, сталкивая с настоящей и неприглядной реальностью того, чем Михаил занимался, ни посвящать в какие-то подробности, остерегаясь, что этим навлечет угрозу на голову дочери. Да и сама, наверное, не готова была все на поверхность вытягивать.
Как бы там ни было, а Лена любила первого мужа. И Андрей ее в этом не мог упрекнуть. Глупо соревноваться с мертвыми. Но Лена его с первым мужем тоже не сравнивала. Да и он свою первую жену любил. Но и Лену… Иначе, в чем-то трепетней, глубже, откровенней, помня о былых ошибках. И возраст иной, жизнь научила ценить близких. А то, что оказалась в такой ситуации… Так когда замуж за Михаила выходила, другое время и страна были, и он тогда был просто старшим лейтенантом. Потом уже на другую тропку ступил, так или иначе, а вовлекая в это и семью.
Но до сих пор, выходит, это прошлое ее не отпускало. Боялась и сейчас, что аукнется. А Андрей… зная достаточно о таких группах и той среде, понимал, что Лена может и не ошибаться.
— Позвони ему, поговори. Объясни, что тебя волнует. Возможно, вам и с Катей теперь удастся как-то наладить общение. Кажется, она уже готова слушать, а может, и поймет сейчас больше, раз сама в подобной ситуации, даже если Александр и не настолько плотно повязан, как был Михаил когда-то? — предложил Андрей жене.
Лена обернулась и посмотрела на него через плечо долгим, каким-то тоскливым взглядом, от которого и у Андрея на душе паскудно стало.
— Да, наверное, стоит…
Прошло столько лет, а она до сих пор иногда вздрагивала от резких звуков и оглядывалась по сторонам на улице. Иногда это даже было заметно окружающим, но мало кто, кроме Андрея, действительно понимал, что заставляет Лену вести себя подобным образом.
Она знала о том, чем занимался ее первый муж. Не в деталях, без подробностей. И все же имела представление. Однако Миша всегда защищал и Лену, и Катю от вероятных последствий или угроз своей деятельности. Не сталкивалась она и с его врагами, бог миловал.
Лена любила Мишу, и хоть не была абсолютно согласна с тем путем, который он избрал, глупо отрицать, что это позволяло им жить гораздо лучше и обеспеченней, чем многим другим. Но в тот момент, когда его убили…
Это стало для нее катастрофой. Моральной, психологической, жизненной. Кто-то мог бы сказать, что дура, и должна была понимать угрозы и риски. Да Лена и понимала, казалось… Но не была готова. Да и как можно подготовить себя к мысли о смерти любимого мужчины? Переживала о нем всегда, боялась, волновалась ночами, просила время от времени не ввязываться в очень опасные предприятия, на что Миша лишь отшучивался… Однако, наверное, все же не верила, не осознавала, как конечна их жизнь.
А его убили. И она была разрушена. Не могла собраться с мыслями в голове, не видела перспективы, вообще не понимала, что ей нужно дальше делать и как теперь быть без любимого человека? А ведь нужно было еще и о дочери подумать, и о том, как теперь жить — Лена давно уволилась с работы, Миша даже настаивал на этом. А теперь как?.. Как просто существовать в мире, где его остывшее тело завтра утром опустят в землю навсегда?
У нее не имелось ответа ни на один из этих вопросов в тот момент. Лена буквально залилась успокаивающим. Это уняло слезы, но не помогало уснуть ни на секунду. Кате повезло больше, дочка смогла отключиться, и слава богу! Хоть она немного нервную систему разгрузит.
В тот же момент Лена собиралась спуститься в кухню, бесцельно проворочавшись в их с Мишей постели, только сильнее впадая в отчаяние. Чтобы «убежать» от горя и ужасного сосущего чувства пустоты из-за смерти мужа, решила уйти из спальни. Хоть чая заварить…
Он стоял там, около лестницы, видимо, собираясь подняться на второй этаж, где располагались спальни. Неизвестный, темный человек… Мужчина. Лена так испугалась, что не могла ничего ни понять, ни рассмотреть: ни лица толком в темноте не видела, ни каких-то примет. Глазу было не за что зацепиться, человек оказался целиком облачен в темную одежду, словно терялся в ночи.
Лена и пикнуть не успела, как была прижата к стене, а у ее горла оказалось острое и ледяное лезвие ножа.
— Даже не думай орать, с*ка, — прошипел мужчина, с силой сжимая ее горло. О чем он? Она и хрипеть не смогла бы, какой крик?! — Твой муж нам должен был стволы поставить. И бабло уже взял… Где оружие?! Давай, колись! — не повышая голоса, он так ужасающе, казалось, говорил, что Лена вся затряслась.
Или это от сжатого горла и нехватки воздуха?
Замотала головой, вцепилась в его руку ногтями, пытаясь ослабить удушающий захват.
— Я… я не знаю… — просипела она, пока даже не в состоянии осмыслить все происходящее. Только в ужасе молясь про себя, чтобы Катя не проснулась, не вышла сюда…
— А бабки? — еще сильнее надавил на какую-то точку, отчего у нее белые звезды замелькали перед глазами.
Вновь замотала головой, не в силах говорить.
— Тебе же хуже, с**а, — надавив на острие так, что точно поранил ей кожу, казалось, скривился неизвестный. — Мы потеряли деньги. И кто-то должен нам их вернуть. Большие деньги. Долг твоего мужа — теперь твой.
— Но… у меня нет огромных денег! Я готова отдать все, что есть. Но я не знаю, сколько… Дом могу продать… — отчаянно сипя, пыталась объяснить она, донести до этого человека, что готова расплатиться…
А он как-то так… засмеялся(?), что у нее в животе тяжелый ледяной ком бухнулся от этого странного гавкающего звука.
— Дом? Ты хоть представляешь, сколько твой муж нам должен? Не достанешь деньги, будешь нам всю жизнь шлюхой отрабатывать. И дочка твоя тоже. Имей в виду… — в конце, словно не видя, что Лена уже себя не помнит от страха, человек еще раз надавил на нож.
Что-то горячее потекло по шее. А боли она не ощутила, странно… Так боялась?!
— Я еще вернусь за деньгами, — предупредил мужчина и ушел… через кухню, в окно?
Не знала. Но у нее в тот момент не было сил даже отлепиться от стены, чтобы куда-то с этого места сдвинуться. Лена сползла на пол, растирая руками струйку крови на шее, и придушено зарыдала, уткнувшись в колени. Захлебывалась слезами и воем, заткнув руками рот, лишь бы не разбудить дочь. Ей было дико страшно и совершенно не имелось идей, как выплатить этот долг, что остался за Мишей. То, что с ней не шутили, понимала четко и ясно…
