— Да, крови много, — сказал Родион и мрачно усмехнулся. — Жгут нужен.
— И куда ему этот жгут наложить? — с какой-то мрачной иронией спросила Лида.
— На шею. И затянуть посильней. Поверь, сразу все остановится.
— А ты правда козел! — сказала Лида.
— С кем поведешься.
— Надо было тебя сразу пристрелить, — пробормотал Полевай.
— Я тебе жизнь спас, а ты меня за это пристрелить собрался? Натуральный урод!..
— Заткнись!
— Может, тебя ментам сдать? — разошелся Родион.
— Только попробуй! — возмущенно протянула Лида.
— А что? Ему там операцию сделают. Пулю вытащат. Через голову. Или чем он там думает?
— Ну, думает он точно не головой, — со знанием дела проговорила Лида и усмехнулась.
— Ты еще тут поговори! — огрызнулся Полевай.
— Пулю мы сами вытащим, — сказала она.
— Мы?.. — Проскурин не поверил своим ушам.
— Ну да, мы. Ты и я. Увидишь аптеку, остановись.
Родион пожал плечами. Вообще-то, остановиться он должен был у ближайшего поста полиции. Слишком уж далеко зашло дело. Давно уже пора на выход.
Вжик-вжик, вжик-вжик. Не продавались в аптеке скальпели и хирургические щипцы. Именно поэтому им пришлось возвращаться в берлогу к Полеваю. Там у него были кое-какие инструменты — щипцы, крючки, зажимы, иглы. А вот скальпеля почему-то не нашлось.
Вжик-вжик, вжик-вжик. Нож нужно было наточить до бритвенной остроты. Этим Родион сейчас и занимался. А Полевай лежал и смотрел на него как тот кабанчик, которого вот-вот должны были заколоть.
— А вот возьму и зарежу! — заявил Родион. — Ты же меня хотел мочкануть. Только не говори, что нет.
Полевай молчал и глядел на него с беспомощной злобой.
Они уже вернулись в его бункер. Полевай валялся на диване, а Родион с Лидой готовились к операции.
Родион точил нож, пытаясь убедить себя в том, что поступает правильно. Сдавать надо было Полевая, а они здесь торчали. В этом доме их могла ждать засада. Родион очень рисковал. И все ради Лиды!..
Но нет, он втемяшивал себе в голову, что ведет хитрую игру. Мол, в полиции Полевай может уйти в молчанку, а мне все расскажет. Не важно, как он это сделает, в горячечном бреду или в здравом уме, главное тут — результат. Грендель, может, и погиб, но его дело живет и будет жить. Мало срубить это дерево, нужно вырвать и корни.
— Обидно, да? — осведомился Родион. — Гренделя ты запросто завалил, а на каком-то лохе обломался.
— Не называй себя лохом, а то вдруг привыкнешь, — так же насмешливо сказала Лида.
Она только что принесла сюда большую кастрюлю с кипятком. Ее уже не смущал труп в погребе, не беспокоила участь пленников, пока еще живых. Самое важное — спасти Полевая.
Родион отложил в сторону точильный камень, вытер лезвие о рукав куртки, протянул нож Лиде и сказал:
— Можешь его зарезать, я не против.
— А если я зарежу тебя? — спросила она, забрав у него нож.
— Ты же знаешь, я ни в чем не виноват.
— Почему не виноват? Зачем ты пошел с Вадимом?
— Мне нужны были деньги. У него их много.
— А почему у него много денег? — осведомилась Лида, зачерпнула кружкой кипятку, облила над тазом нож.
— Я думал, что бизнес, — ответил Родион и пристально посмотрел на Полевая.
— Думал?
— У бизнесмена, конечно, могут быть криминальные дружки. У его босса может быть дом с волчьим выходом.
— А Грендель его босс? — спросила Лида, протирая нож тампоном, обильно политым водкой.
— Или босс, или компаньон, — сказал Родион и пожал плечами. — Я не знаю. Мне даже не известно, чьи трупы я сгружал за гаражами.
— Это тебя не должно волновать, — прохрипел Полевай.
Он завороженно смотрел на кончик ножа, который очень скоро должен был войти ему в рану. Пуля, видимо, даже не задела печень, но вошла очень глубоко. Родиона удивляла та уверенность, с которой Лида принималась за серьезную хирургическую операцию.
— Уже должно. Мне нужно знать, кто за нами охотится, нам угрожает.
— Не твое собачье дело! — сквозь зубы процедил Полевай.
— Ты давай здесь сама, а я пойду с Панасом поговорю, — сказал Родион, поднялся и нежно провел пальцами по плечу Лиды.
— Эй, куда ты! Лучше с ним поговори! — Она кивком показала на Полевая.
Девушка уже обколола его новокаином. Подействовала анестезия или нет, покажет вскрытие, то есть операция. Вадиму в любом случае будет больно. Только вот на глаза Родиона что-то не наворачивались слезы от жалости.
— Его это отвлечет, — добавила Лида.
— Да пошел он! — процедил Полевай, исподлобья глядя на Родиона.
— Да нет, я лучше с Панасом. Я, если честно, не очень запомнил перцев, которые за нами гнались там, за гаражами. Панас среди них был? — спросил Родион, так же не сводя с него глаз.
Полевай заметно озадачился.
— Не было там Панаса, — не очень уверенно сказал он.
— А кто был?
— Ну, кто-то был.
— Ты не знаешь этих людей?
— Да я их не особо видел, так, чуть глянул.
— Вспоминай, — склоняясь над ним, сказала Лида. — Может, видел кого-то?
— Да нет. Это какие-то левые спецы были.
— А Панас? — спросила Лида и, не дожидаясь ответа, ввела нож в плоть в районе раны, уверенно разрезала ее.
Родион отвел глаза. К горлу его подступила тошнота.
Полевай застонал, стиснул зубы.
— Сначала за тобой охотились какие-то левые спецы, — сказала Лида. — Потом появился Панас.
— Понос, — прохрипел Полевай.
— Можно и понос устроить, — заявила она, все с той же уверенностью продолжая расширять рану. — Если тебе от этого станет легче.
— Панас — понос. Сука! И ты такой же! — Полевай затуманенно посмотрел на Родиона.
Он готов был его задушить, но при этом лежал смирно, только пальцами на ногах шевелил.
— Панаса послал Грендель. А кто натравил на тебя левых спецов? — спросила Лида.
Ее совершенно не интересовал ответ, она спрашивала, чтобы хоть как-то отвлечь Полевая. Но как бы то ни было, вопрос Лида сформулировала правильно.
— Да хрен его знает, — простонал Полевай.
— Еще немного, еще чуть-чуть!..
— Может, Питон… Ой!..
— Кто такой Питон? — спросила Лида, поднося к ране пинцет с длинными острыми концами.
