Он подумал о том, как опасна Лида. Эти мысли как будто должны были вернуть его в реальность, но Родиону жутко не хотелось выходить из сладкого забытья. Так вот и лежать бы…
— Мне очень хорошо с тобой, — прошептала она.
Парень закрыл глаза, поджал губы. Зачем она заговорила, разворошила улей, в котором роились сомнения? Не верил он ей, никак не мог. Иногда лучше молчать, чем говорить.
— Моя мать была лишена родительских прав, — сказала Лида и тяжело вздохнула. — Я могла угодить в детский дом, но Вакула забрал меня к себе.
— Он имел на это право?
— Нет.
— Он педофил?
— Даже не думай. Я сама все спровоцировала, мне было уже пятнадцать.
— Уже?
— Ну, знаешь ли…
— Он учил тебя убивать?
— Он учил меня защищаться. А убивать меня учил Артем. Вот он да, он — человек-дьявол. Красивый, крутой, я влюбилась в него без памяти. А потом он меня предал. И я его убила.
— Ты его убила?
— Его должен был убить Вакула. Я ему помогла, но он этого не оценил. За мной охотились, я спряталась у Полевая. Артем должен был убить Питона. Мы долго его искали. Но ты же знаешь, он умеет… умел шифроваться.
— Ты отлично справилась со своей задачей.
— Не совсем. Вакулу убили. Из-за того, что мы прикончили Питона.
— А если бы его не убили?
— Я все равно вернулась бы к тебе, — немного подумав, ответила Лида.
— Ну да.
— Когда-то я очень любила Вакулу и на Питона охотилась, чтобы вернуться к нему.
— Зачем нас хотели убить?
— Я засветилась, было принято решение меня убрать. Вакула не хотел, но ему пришлось согласиться. Потом он передумал. Да ты и сам все видел. Но Вакула погиб, а Малец… — Лида сделала паузу, потом продолжила: — Он все-таки попытался меня исполнить. Я убила его не сразу, сперва кое-что узнала. Мне угрожает опасность. Нам с тобой.
— Меня не приплетай.
— Его фамилия Арыков. Человек с большими связями. Там целый семейный клан. В прошлом году его задержали по обвинению в коррупции, но ключевой свидетель неожиданно умер. Сердечный приступ, естественные причины. — Лида язвительно усмехнулась.
— Ну да.
— Исчезла и главная улика. Ты все понимаешь.
— Зачем ты мне это сказала?
— Теперь ты все знаешь.
— Теперь будут охотиться и на меня, — заявил Родион, неприязненно глянув на Лиду.
Не баба, а змея. Но яд у нее такой сладкий, жало нежное. Лучше с ней в аду, чем без нее в раю.
— Тебе присвоили звание лейтенанта?
— Как только догонят, так сразу и навесят, — ответил Родион и скривил губы.
— Сольешь Арыкова, присвоят.
— Ну да.
— Можешь и меня слить. Мне в тюрьме безопасней будет, чем на воле.
— Все так серьезно?
— Очень. Малец сказал, что обязательно прикончил бы меня. А я убила бы его. Как раз собиралась. Тебя отпустили бы.
— Не было у тебя пистолета.
— А зачем я, по-твоему, просила Таю тебя убить? Я забрала бы у нее пистолет.
— Ну, не знаю.
— А с кем Тая сейчас живет, знаешь? — с усмешкой полюбопытствовала Лида.
— Кому-то Вакула, кому-то Тая.
— Ну и как с ней?.. — спросила она, сама же и ответила с сарказмом в голосе: — Питону нравилось. И Антоше тоже.
— Антоша сейчас за Питона.
— Да ну!
— Есть такое предположение, — сказал Родион и пожал плечами.
— Тебе оно нужно?
— Нет.
— Мне тоже. Нужно думать, что с Арыковым делать.
Родион еще только собирался возмутиться, но Лида спросила про душ и отправилась в ванную. Она не хотела слушать его возражения, и Проскурин промолчал, отложил этот разговор на потом. Не будет он ничего делать с Арыковым. И Васюхину ничего не скажет. Лейтенанта ему все равно не присвоят, а крест поставят. На могилу. И вряд ли за казенный счет. Не заслужил Родион такой заботы.
Тут вдруг открылась входная дверь. Он собрался откинуть в сторону одеяло, но услышал Таю.
— А дверь почему не закрыта? — щебечущим голосом спросила она.
— Нет?
— Нет!.. А у меня отличная новость! — Ее радостная улыбка осветила комнату, лишенную окна.
— Да? — Родион повел рукой над местом, где только что лежала Лида, накрыл его простыней.
Впрочем, Тая в любом случае догадается. Хотя бы потому, что на кресле чужой сарафан. Да и Лида совсем рядом, а она не станет сливаться в канализацию, чтобы пощадить ее чувства.
— Меня взяли воспитательницей! Знаешь, к кому? — восторженно спросила Тая.
Дверь ванной комнаты открылась бесшумно, но Лида тут же дала о себе знать.
— Не говори, — спокойно сказала она.
Тая подскочила как ужаленная, в прыжке обернулась.
— Ты?!
— Не говори, — повторила Лида, ехидно глядя на нее. — Спокойно собирайся и давай к своему этому. Нам не нужно знать, к кому именно.
— Родион, это что такое? — Тая чуть не заплакала от обиды.
Но Лида заставила забыть ее об уязвленном самолюбии.
— Вдруг мы тебя Антону сдадим? — сказала она.
— Антону?! — всполошилась Тая.
— Он сейчас за Питона. Никто не знает, что того больше нет. А ты в курсе.
— Да. Но ведь и вы об этом знаете.
— Нас тоже ищут. А если найдут, то мы скажем, у кого ты работаешь. Тогда тебя тоже убьют. Чтобы ты унесла нашу общую тайну в могилу. Глядишь, там и встретимся, — проговорила Лида.
Родион хмуро посмотрел на нее. На ходу сочиняет, но выкладывает уверенно, как непреложную истину. Врет, как в таких случаях говорят, и не краснеет. Вот и как к ней можно относиться серьезно?
— Но вы не знаете, куда я устроилась. Или я сказала? — Голос Таи задрожал.
— С жильем там у тебя решено?
— Ну, в общем, да.
— Давай, собирай вещи. Такси тебе заказать или сама управишься?
— Да я сама.
— Лучше бомбилу остановить, а телефон выбросить, — сказала Лида. — Доедешь до станции метро, другого водилу сними. Или пусть он тебя снимет. От тебя не убудет, а доедешь бесплатно.
Родион с осуждением глянул на Лиду. Ну не смогла она удержаться от издевки.
— Не надо. Деньги у меня есть, — произнесла Тая вполне спокойно.
Лида хотела сказать ей что-то в ехидном тоне, но наткнулась на взгляд Родиона и промолчала.
