Мальчик на троне — несчастье для страны. Генрих Пятый оставил наследником младенца, и к каким бедам это привело! Теперь страной правит мудрый лорд-протектор. Пусть не столь обаятельный, как его брат, но раз он разумный правитель, что из этого?
Таково было настроение англичан, когда Роберт Стиллингтон, епископ Батский и Уэльский, сделал потрясающее объявление.
Епископ приехал к Ричарду в Кросби-плейс и провел с ним много времени. Потом Ричард вызвал герцога Бэкингема, и они втроем просидели до полудня.
Я понимала, что происходит нечто очень значительное.
Позднее, оставшись наедине с Ричардом, я попросила его рассказать, в чем дело.
Он заколебался, потом, увидев мою обиду, сказал:
— Это так неожиданно, так... дико. Я не могу поверить, однако Стиллингтон знает, что говорит. Помнишь, он сидел какое-то время в Тауэре после того, как Георг бросил тень на добродетель нашей матери?
Я стала припоминать. Это произошло, когда герцог Кларенс был обнаружен в бочке с мальвазией. Мы удивлялись, с какой стати арестовали Стиллингтона, а потом столь внезапно выпустили.
— Помню, — ответила я.
— Анна, теперь я знаю, в чем дело, и беспокоюсь. В какой-то мере даже страшусь. Поразительные возможности...— Рассказывай спокойно, Ричард, — попросила я.
— Епископ говорит, что Эдуард, в сущности, не состоял в браке с Елизаветой Вудвилл, и, следовательно, мальчишки в Тауэре являются незаконными детьми.
— Это немыслимо! — воскликнула я.
— Нет... зная Эдуарда, в это можно вполне поверить. Когда узнаешь подробности, ты согласишься. Тебе известно, каким он был импульсивным и безрассудным, когда дело касалось женщин. И, видимо, тогда не впервые, охваченный страстью, забыл о всякой осторожности. Судя по всему, Эдуард женился на некоей Элеоноре Батлер, и хотя она потом ушла в монастырь, но была жива, когда он совершил церемонию бракосочетания с Елизаветой Вудвилл... это означает, что брак был недействительным, а ее сыновья — незаконнорожденные.
— Ричард, я не могу поверить.
— Стиллингтон говорит, что сам обвенчал его с Элеонорой Батлер.
— Можно это доказать?
— Епископ в этом клянется.
— А Элеонора... кто она была?
— Отнюдь не супруга ювелира. Это дочь знаменитого Джона Тэлбота, графа Шрусбери, вдова сэра Томаса Батлера. Она была старше Эдуарда и, видимо, отличалась добродетелью, потому что не уступала ему без брачных уз. Вот он и совершил этот опрометчивый шаг.
— Если это правда...
— Если правда, — повторил Ричард, сверкнув глазами, — тебе понятно, что это означает.
— Что ты король. Он кивнул.
— Ричард, — испуганно воскликнула я, — не может быть!
— Если это правда, то так и есть.
Меня охватили жуткие предчувствия. Я попыталась заглушить их сомнением.
— Король ни за что бы так не поступил.
— Поступил бы, Анна. И ты прекрасно это знаешь. Он решил забыть о браке с Элеонорой Батлер. Дело было давно прошедшее; она ушла в монастырь — для него все равно что умерла. Елизавета Вудвилл вскружила ему голову. Она настаивала на браке, потому он и совершил с ней обряд венчания.
— Значит, все его дети...
— Давай взглянем правде в глаза. Раз брак Эдуарда с Елизаветой был недействительным, они незаконнорожденные.
— Что ж теперь она будет делать?
— Эта выскочка вернется к тому состоянию, из которого ее возвысил король. Видимо, поутратит надменности, несносной гордыни.
— А люди это примут?
— Правду должны принять все. Анна, я вижу, ты полна сомнений.
— Почему Стиллингтон молчал раньше?
— По-моему, он об этом говорил.
— Когда?
— Судя по всему, сказал Кларенсу. Анна, неужели не понимаешь? Потому-то Кларенс и погиб. Теперь мне все ясно. Припомни то время.
— Я помню, он говорил, что сам Эдуард незаконнорожденный.
— Да. То было клеветой на нашу мать. Георг сказал, будто Эдуард появился на свет в результате ее связи с незнатным человеком. Ты знаешь мою матушку. Можешь этому поверить?
–– Нет.
— Вот видишь. То был вымысел Георга. А здесь совсем другое дело. Я припоминаю, как Эдуард ездил в Тауэр. Как раз в ночь его смерти. Вернулся он сам не свой. Раньше я ни разу не видел его таким. Теперь понятно, что произошло. Очевидно, Стиллингтон сказал Кларенсу о браке короля с Элеонорой Батлер, а когда Эдуард навещал Кларенса, тот заявил, что ему это известно. Наутро Кларенса нашли мертвым в бочке.
— Ты хочешь сказать, что Эдуард велел убить его?
— Повод достаточно веский, не так ли?
— Эдуард... родного брата?
— Я хорошо знаю Эдуарда; он рассудил бы, что смерть одного никчемного, охваченного манией величия человека необходима ради предотвращения гражданской войны и тысяч смертей. Анна, то, что он сделал, оправдано. Может, нехорошо прощать убийство, однако нужно брать в расчет одну смерть и множество.
— И Стиллингтона посадили в Тауэр.
— Да. Кларенс сказал, что получил эти сведения от него. Собственно, больше было не от кого. И можешь представить, что произошло. Епископа тут же взяли под арест, чтобы он не натворил еще вреда. Потом Эдуард смягчился. Видимо, навестил Стиллингтона, тот раскаялся, поклялся, что больше об этом не заикнется и, возможно, что будет опровергать эти сведения, если они просочатся из какого-то другого источника. Эдуард никогда не бывал мстительным. Примеров тому сколько угодно. Он всегда стремился прощать врагов и жить с ними в дружбе. Очень может быть, что король поверил Стиллингтону, тот вышел на волю и держал язык за зубами.
— До сегодняшнего дня.
— Да, теперь эти сведения не могут повредить Эдуарду.
— Могут повредить его семье... сыну... который теперь король.
— Анна, я должен исполнить свой долг.
— Думаешь, людям этого захочется?
— Я обязан поступить по правде.
— То есть... занять трон?
— Другого выхода нет. Король еще мальчик. Для страны это опасно. Сильный человек на троне несет стране покой.
— Ты станешь королем Ричардом.
— А ты моей королевой.
Я закрыла глаза. Меня мучили дурные предчувствия.
Ричард первым делом созвал совет и открыл ему полученные сведения…
Я ждала в Кросби-плейс итогов этого совещания. И вскоре узнала, что все единодушно согласились — Ричард должен занять трон.
В городе царила напряженность. Не замечать этого было нельзя. Горожане знали, что должно совершиться значительное событие, хоть и не догадывались, какое именно.
