— У Штефана нашли одну книгу или несколько? — уточнила я.
— Одну.
— А откуда такая уверенность, что это книга иноры Вернер, а не кого другого?
— Семейный экслибрис, — коротко пояснил Дитрих, посмотрел на мое лицо, наверняка выражающее скепсис, и добавил: — Кроме того, название есть в списке тех, что отошли по наследству к этой ветви семейства. Из которого только Вернер и осталась.
Вариант, что наставница дала почитать родственнику, отметался сразу. Отношения у них были не такие дружеские. Да что там — не такие дружеские! Их совсем не было, этих отношений. Кроме того, будь это так, Штефан сказал бы про это сразу, а не заявлял, что не знает ни что за книга, ни откуда она взялась. Тогда получается, ему действительно подкинули, но кто? Я вышла из задумчивости и обнаружила, что Дитрих внимательно на меня смотрит.
— Но если у иноры Вернер были запрещенные книги и они не пропали при взрыве, почему у Штефана только одна?
— Почему ты так беспокоишься об Эггере? — недовольно спросил Дитрих. — Он поступил с тобой, прямо скажем, отвратительно. Или ты боишься за себя?
— Почему я должна бояться за себя? — удивилась я. — Я уж точно проходила ментальное сканирование, из которого понятно, что я не имею отношения к смерти наставницы.
— Строго говоря, из отчета менталиста понятно лишь, что тебе подчистили память, — проворчал Дитрих. — Все остальное ты знаешь от Карла. Но ты так и не ответила, почему волнуешься за Эггера.
— Не знаю, — ответила я. — Почему-то я чувствую себя перед ним виноватой. Мне его жалко, понимаешь?
Дитрих недовольно хмыкнул.
— Не понимаю, как можно жалеть того, кто влез тебе в голову и поменял твои мысли, — сказал он.
— Возможно, потому, что какое-то время мне казалось, что я его люблю? — предположила я. — А это сложно перечеркнуть. Мы, знаешь ли, действительно были с ним близки, Эмили сказала правду.
Я посмотрела на него с вызовом. Я не знала, как он к этому отнесется, но и умалчивать было нельзя — наши отношения стремительно развивались, и если им суждено закончиться по озвученной мной причине, пусть будет раньше, чем позже, когда я успею к нему прикипеть. Чтобы это не стало для меня такой же неприятной неожиданностью, как с Эмми.
— Потому что он пытался тебя привязать всеми возможными способами, — недовольно сказал Дитрих. — А ты его сейчас оправдываешь.
— Я не оправдываю, я пытаюсь пояснить. Пожалуй, даже больше для себя.
Неожиданно я поняла, что разговор этот меня вымотал, а может, просто усталость навалилась — столько всего случилось с утра, и все это — не слишком приятные события. Я опустила голову и закрыла глаза. Он так ничего и не сказал на мое признание. Возможно, это и есть ответ?
— Линда, — голос Дитриха прозвучал совсем рядом, заставив меня вздрогнуть. — Я не могу сказать, что мне неважно все, что было между тобой и Эггером, потому что это будет неправдой, а начинать что-то со лжи — плохо. Но если это тебя успокоит, я знал об этом с самого начала. То есть не конкретно про Эггера, а…
Он замолчал, не зная, как сказать, чтобы меня не обидеть. Я подняла голову и посмотрела на него. Дитрих был необычайно серьезен и смотрел так, словно только от меня зависела его дальнейшая жизнь.
— Для меня важна ты, причем намного больше всяких там Эггеров. И это правда.
Я неуверенно ему улыбнулась.
— Я не знаю, как так получилось, — улыбнулся он в ответ. — Но получилось, и все. И я понимаю Эггера, который хотел тащить тебя сразу в храм. Понимаю, но сам так поступить не могу. Пока в отличие от него я не могу тебе ничего предложить.
— Если бы мне было это важно, я бы вышла за Штефана.
— Это сумасшествие какое-то…
Я посчитала его слова признанием, положила руки ему на плечи и потянулась за поцелуем, но он не торопился идти мне навстречу.
— Погоди, — сказал Дитрих. — Если мы сейчас начнем целоваться, то опять обо всем забудем. А ситуация очень непростая.
— Ты же говоришь, что тебе нет дела до Штефана?
— До него нет, до тебя есть, — непонятно ответил он. — Если Штефан не имеет отношения к этой книге, по всему выходит, что ему ее подкинули. И тут на сцену выходит следующий неприятный момент. У него защита очень высокого уровня. Кроме обычных запоров, даже нельзя сказать, что обычных, поскольку замки довольно непростые… Но они там не определяющие, так, для подстраховки. Главное — защита магическая. Очень серьезная защита. Вскрыть ее незаметно невозможно, и в последние полгода туда точно никто не лез. Это уже проверили, сомнений быть не может. Но… — он сделал выразительную паузу, — она настроена так, чтобы в любой момент пропускать троих. Один из них, естественно, Эггер, имена двоих других он отказывается называть. Утверждает, что они никакого отношения к этой книге не имеют, а он не хочет, чтобы их затаскали по следователям.
— И один из этих троих — я.
Пока ничего угрожающего мне я не видела. Да, магическая защита могла меня пропустить, но это не значит, что я там была. Да еще и с запрещенной книгой!
— Да, — подтвердил Дитрих. — Поскольку слепок твоей ауры в Сыске есть, а о том, что вас связывало, там знают, вычислят очень быстро, даже если он продолжит упорствовать. И здесь твоя подчищенная память окажется серьезным доводом против тебя.
— Почему?
— Может появиться версия, что тебя заставили подбросить книгу, а потом аккуратно затерли воспоминания.
— Что ты говоришь? — Меня его слова неприятно поразили. — Карл же сказал, что затерли разговор с инорой Вернер, совершенно неважный ни для меня, ни для кого другого.
— Да, но это сказал Карл. А в результатах официального обследования такого нет. А написано, что ты подвергалась постоянному легкому ментальному внушению, а потом, сразу после смерти Вернер, тебе что-то грубо стерли. Нет доказательств, что влиял на тебя Эггер, влюбляя в себя, а не кто-то другой с непонятными целями. И в таком виде все выглядит очень странно.
Да, в таком виде все выглядит так, что могут возникнуть самые фантастические предположения. Вплоть до того, что на меня влияла инора Вернер, желающая отомстить семейству Эггеров. Вручила мне книгу, чтобы я оставила ее у Штефана, а потом имитировала собственную смерть.
— Но ключи… — ухватилась я за вспыхнувшую мысль, — у меня же не было ключей ни от двери, ни от сейфа.
— И вот здесь на сцене появляется твоя Эмили и утверждает, что у тебя была возможность их заполучить. На самом деле сделать слепок несложно, не обязательно быть профессионалом. А имея комплект ключей и проход через магическую защиту, сама понимаешь, проникнуть в дом труда не составит.
— Подожди. Есть же еще кто-то, кому разрешен проход через магическую защиту. Кто-то, кому он доверял, и, вполне возможно, зря.
ГЛАВА 27
— Но тебя выявят в первую очередь, — вздохнул Дитрих. — Да что там выявлять! В деле Вернер все расписано…
