Вольпе по привычке пустился в воспоминания, и Марвел с удовольствием бы его послушала. Но сейчас ее волновало другое.
– А лер Плисс вам не рассказывал о том, кто из гостей приезжал в замок?
– Говорил, что в замок почти никого не пускали, принц Агнус так распорядился. Но если старика Марка ставили на ворота, ни одна муха не прожужжит мимо, – довольно улыбнулся библиотекарь. – Очень наблюдательным он был, все подмечал. Вот когда он служил комендантом общежития в академии, знал, во сколько уснули студенты, что давали на ужин. Да что говорить, если спустя столько лет он узнал потомков принц…
Библиотекарь осекся, чуть не сболтнув лишнее, а затем прищурился:
– А вам это зачем?
– У вашего друга была такая интересная жизнь, он видел самого принца. А если лер Плисс делился с вами воспоминаниями, вы могли бы издать мемуары, прославиться, – придумывала на ходу Марвел.
Но не слишком сообразительному Вольпе не нужны были сложные объяснения, лишь щепотка лести и толика уважения.
– Да что там мемуары! Я все мечтаю издать сборник стихов, которые написал старина Марк! Иногда перечитываю, а в глазах слеза стоит. Талант!
– Вы перечитываете стихи? А разве после смерти лера Плисса полицейские не опечатали комнату и не забрали вещи? – удивилась Марвел.
– Пф-ф, полицейские! О чем вы говорите, – пренебрежительно фыркнул библиотекарь. – Они убийство Марка толком не расследовали, приняли за сердечный приступ! Да и записи после смерти друга я хранил у себя, там любовная лирика личного характера, не каждый способен оценить.
Вот в чем дело. Ведь Марвел после смерти коменданта обследовала его комнату, но никаких записей и стихов не нашла, лишь старый альбом с рисунками, среди которых был уцелевший портрет принца Агнуса с супругой. Оказывается, Вольпе хранил стихи у себя. Но, похоже, ни Берка, на которого работал библиотекарь, а вернее, наушничал, ни полицейских заметки и любовная лирика бывшего коменданта замка не заинтересовали. А вот Марвел с удовольствием бы их просмотрела.
– А где сейчас эти стихи? По-прежнему у вас? – полюбопытствовала она.
– Зачем? Отнес обратно в комнату старика Марка, вернул коробку на место в шкаф. Иногда захожу, перечитываю и представляю, как мы раньше с ним сидели за столом, чаевничали…
Библиотекарь собирался еще что-то добавить, но в этот момент в книгохранилище заглянули старшекурсники с факультета магической механики. Юноши уверенно прошли к дальним стеллажам мимо лера Вольпе.
– Эй, молодые люди, куда это вы направились?! – тявкнул на них красноволосый библиотекарь и устремился за нарушителями. – Что за наглость такая! Проходят без разрешения, не здороваются, моим мнением не интересуются!
– Простите, лер Вольпе. У нас дипломы горят, – пробасил один из студентов. – Декан Морган рвет и мечет.
– Ну что с вами поделаешь, раз рвет и мечет, придется помочь, – посетовал отзывчивый библиотекарь. – Называйте литературу, я быстрее найду.
Марвел поднялась с места и тихонько покинула книгохранилище. Лер Вольпе говорил, что закроет библиотеку через час, а значит, у нее есть время, чтобы посетить жилище Марка Плисса. Вдруг в его записях она обнаружит не только стихи, но и что-нибудь любопытное.
В комнату бывшего коменданта можно было пройти коридором, но если кто-то спустится в книгохранилище, застанет ее, открывающую дверь в чужое жилище. Или добраться тайным переходом, но тогда придется вернуться в общежитие преподавателей. Еще один путь проходил через подвал и лаз, встроенный для Арта. Чтобы попасть на узкую дорожку, ведущую к подвалу, необходимо воспользоваться окном в комнате студенток. А значит, самое время навестить Марину Новак.
Вахтерша Кэт, пожилая дама с малиновыми волосами, даже не отвлеклась от чтения книги, когда Марвел прошмыгнула мимо нее в спальню Марины.
При виде подруги адептка Новак отложила учебник и выгнула бровь:
– Ты пришла поболтать или по делу? Закончились глазные капли или хочешь, чтобы я сварила тебе помаду модного кораллового цвета?
– Почему сразу «по делу»? – возмутилась Марвел. – Просто мы давно не виделись, я была в библиотеке поблизости, вот и заскочила по-дружески.
– Допустим, виделись мы с тобой сегодня в учебном корпусе. И на обеде мы с деканом Эштоном пригласили тебя к нам присоединиться, но ты предпочла компанию Ликанова.
– Прости, – покаялась Марвел. – Райнер сегодня обедал в кабинете, а Глеб сидел один и выглядел таким несчастным. Наверное переживает, что ты теперь встречаешься с Фредериком.
– Переживает он, как же, – фыркнула Марина. – Да он даже не заметил, что я теперь провожу все свободное время с деканом Эштоном. Как только мы закончили с обшивкой «Амфиболоса», Ликанов в алхимические пещеры больше не заглядывал. Но знаешь, я не в обиде. Глеб хороший друг, но совершенно не умеет ухаживать.
– Будто лер Эштон умеет, – усомнилась Марвел, вспомнив, как декана изначально заинтересовала не столько девушка, сколько ее алхимические познания.
– Зря ты так. Фред подарил мне старинный фолиант по алхимии, специально заказал в столице, – с гордостью произнесла Марина. – А еще помог с рецептурой одного редкого алхимиката.
– Уже Фред? Так тебе действительно нравится декан Эштон? – удивилась Марвел. – Он ведь такой… такой…
– Странный, смешной, а еще умный, ранимый и симпатичный, – горячо возразила Марина.
Марвел никак не ожидала, что ее спонтанное предложение пригласить адептку-алхимика на танец, высказанное декану Эштону на празднике весны, выльется для этих двоих в настоящий роман. И ей было немного обидно за Глеба, который так увлекся своей механикой, что проморгал собственное счастье. Бойкая и в то же время скромная Марина стала бы достойной спутницей магистру Ликанову. Но если подруге больше нравится декан Эштон, так тому и быть. В любом случае Марина более подходящая партия, чем Лулу.
– Ладно, о личном поговорили, а теперь признавайся, зачем на самом деле пришла.
Марвел жалостливо посмотрела на подругу:
– Можно я воспользуюсь твоим окном?
– Любопытная просьба.
– А-а… Арт куда-то убежал, ищу его повсюду, – соврала Марвел и уже открыла створку.
– Будем считать, что я тебе верю. – Марина с интересом наблюдала за тем, как подруга ловко прыгает с подоконника, а затем, пригибаясь, бежит под окнами. – Тебя ждать обратно?
– Нет, – прошелестело в ответ.
Марина кивнула в темноту и закрыла окно. Она вновь устроилась в кресле и прикрыла глаза. Увы, адептка Новак думала не о предстоящем зачете, а о декане факультета классических механизмов и его поцелуях.
Марвел же добежала до угла здания, отодвинула доски, прикрывающие вход в подвал, и без труда открыла дверь. Охранники не удосужились установить магическую ловушку на замок, а может, не знали об этом лазе. Студентка факультета магической механики воспользовалась отмычками, которые, как и антидот, всегда носила с собой. Надев гогглы ночного видения, она спустилась по ступеням и коридором прошла вперед до знакомой низкой дверцы в стене. Встав на четвереньки, пролезла через кошачий лаз, благо он был не слишком узким. В спальне старика Марка все было по-прежнему: в центре комнаты находился стол в окружении стульев, в нише стояла узкая кровать, у стены возвышались шкаф и комод. Марвел подошла к платяному шкафу. На нижней полке обнаружилось несколько картонных коробок, в одной из них лежала стопка исписанных пожелтевших от времени листков и тонкие тетради, перевязанные бечевкой. Она поднесла к глазам лист и пробормотала: «Посвящается прекраснейшей лире Л.». А дальше шли строки: «Моя любовь к тебе секрет, не дрогнет бровь и сотни лет. Пройдут года, пройдет любовь, но никогда не дрогнет бровь
1».
