– Мой осведомитель на днях наведался в дом к приемной матери Ливии. Той уже за восемьдесят, муж давно умер, характер у дамы скверный.
– И как он ее разговорил?
– Море мужского обаяния и капелька зелья правды, – хмыкнула Марвел. – О болезни приемная мать Ливии ничего не знает, но она призналась, что девочку родила дальняя родственница, дочь уважаемого и очень богатого лорда. Настоящей матери Ливии на тот момент было пятнадцать, а отцу немногим больше – семнадцать. Родственники пожелали скрыть позор детей. Приемная мать сказала, что с трудом приняла чужого ребенка, в отличие от мужа. А смирилась, потому что им, обедневшим целителям-аристократам, заплатили: подарили лечебницу. К слову, на здоровье Ливия никогда не жаловалась, особо сильного дара у девочки не было, но склонность к зельеварению и аптекарскому делу имелась. Настоящая мать с мужем и детьми давно живет в Атрии, магия у нее слабая, как и у всех в ее роду. Семья юноши, отца Ливии, по слухам, переехала в Кальварию.
– Очень любопытно. Но, увы, ничего, что помогло бы раскрыть тайну болезни супруги принца, – расстроился Райнер.
– Я бы так не сказала, – возразила Марвел. – Осведомителю удалось кое-кого расспросить и выяснить, почему молодой отец покинул родину. Далекая Кальвария – одна из немногих стран, которая терпимо относится к магам с подобным даром. В Дардании таких магов считают проклятыми, им запрещают создавать семьи и принуждают уходить в монастырь, что построен на задворках империи, в Окадии. А в Белавии и Ингвольде таких магов изолируют от общества или казнят.
– О чем ты говоришь, Вик? О какой магии?
– О магии смерти.
Райнер застыл, пытаясь осознать услышанное.
– Вот почему Агнус прятал в лаборатории запрещенные фолианты по некромагии наравне с редкими книгами Тессела, – вспомнил он и тут же покачал головой, словно отрицал страшную догадку. – Но насколько я помню из книг по теории, к девочкам редко переходит этот дар, точнее, проклятие. Магия жизни, как и магия смерти проявляется после двадцати лет, в основном у мужчин, ибо требует колоссальных сил.
– Так и есть, – кивнула Марвел. – Инициация – сильнейший энергетический всплеск, подобный рождению и смерти. В такой момент маг жизни должен передать кому-то часть силы, что называется, отвоевать у смерти, спасти. Фактически подарить жизнь и обрести взамен дар.
– А маг смерти наоборот должен забрать чью-то жизнь, – подсказал Морган. – Именно по этой причине данный вид магии запрещен в Белавии. Маги смерти пользуются своей силой, отбирая чужие жизни.
– Рай, это предрассудки! Магов смерти незаслуженно подвергли гонениям, – горячо возразила Марвел. – Они учатся контролировать свою силу, а их способность общаться с душами умерших можно использовать во благо. В Белавии же магов смерти казнят, словно преступников, или всю жизнь держат в темницах в блокирующих дар ошейниках.
– Потому что известны случаи намеренного причинения вреда. Но не будем сейчас спорить, – примирительно произнес Райнер и нетерпеливо спросил, перескакивая на волнующую тему. – Полагаешь, в Ливии проснулась магия смерти?
– Точно утверждать не берусь, но похоже на то. Возможно, в момент рождения Августы у супруги принца произошла та самая инициация, энергетический всплеск. И вместо того, чтобы забрать жизнь, она ее подарила.
– Убивая себя. А из теории мы знаем, что при незавершенной инициации магия начинает работать против носителя, осушая по капле. Представляю, как мучилась бедная женщина.
– Бессонницы, устрашающие узоры вен, напоминавшие огромные синяки, слишком бледная кожа, нездоровая худоба. Не считая сильных болей и затрудненного дыхания. Все это признаки неинициированных магов смерти. Я однажды видела подобное, мужчина отказался проходить ритуал, и магия, словно страшный монстр, пожирала его изнутри.
– А когда Агнус обо всем догадался, начал действовать. Они с женой всерьез занялись алхимией, готовили редкие зелья и антидоты, способные уменьшить страдания Ливии и продлить жизнь. Но главной целью было получение эликсира жизни.
– Я тоже так думаю, – согласилась с супругом Марвел. – И на остров принц переехал, чтобы никто не догадался о проклятом даре жены. Ведь если бы кто-то прознал, то боюсь предположить, что бы с ней сделали.
– В Белавии Ливию бы убили, – ответил Райнер. – У принца из правящего клана не должно быть такой жены и наследников с подобным даром, который, слава богам, в них не проявился. Иначе Тесс Клэр не стала бы травить старика Марка ядом, а лишила бы жизни одним прикосновением. А Эрик… он не скрыл бы это ни от друзей и соседей по комнате, ни от нашего лекаря Писквиля. Да и двойная магия редко у кого проявляется.
– Будем надеяться, что ты прав насчет детей принца, – вторила мужу Марвел. – А сам Агнус предпочел, чтобы его считали безумцем и тираном, только бы отвести подозрения от любимой женщины и наследников.
– Мне не совсем понятно, почему Агнус увлекся теорией магического эфира и созданием артефакта нулевого стандарта? – нахмурился Райнер. – Продолжил бы заниматься алхимией и искать рецептуру эликсира жизни.
– Вероятно он понял, что время уходит, с эликсиром не получается и хотел создать артефакт, чтобы…
– Чтобы перенестись в прошлое к создателю эликсира жизни! – вскрикнул Райнер и вскочил на ноги. – А может, он мечтал очутиться в будущем, когда алхимия и целительство будут на таком уровне, что смогут справиться со смертоносной магией.
– Полагаю, ты прав. Самое печальное, что если бы Ливия стала убийцей, то выжила бы. – Марвел печально вздохнула. – Но она дала еще одну жизнь, родив сына, чем ухудшила свое состояние.
– Можно же было что-то придумать?! Забрать жизнь у больного… преступника…
– Наверное, на убийство она была не способна. А может, упустила время для инициации, и начался необратимый процесс. Правду мы вряд ли теперь узнаем.
Супруги замолчали, каждый думая о своем. Поступки Ливии и Агнуса поражали и восхищали. Именно жизнь и любовь подтолкнули принца к открытиям, а не жажда прославиться и не желание кому-то что-то доказать. И у него бы все получилось. Если бы его не убили.
– Убийцы Агнуса даже не подозревали, что принц не безумец, а гений, – нарушил тишину Морган. – Что-то мне подсказывает, правящая элита спрячет все его механизмы и записи за семью печатями, как и в случае с Тесселом. А если догадаются, как приборы работают, будут использовать в военных целях или для личного обогащения.
Райнер вновь присел рядом с Марвел. Она коснулась пальцами его железной руки, и он в ответ легонько их сжал. Его удивляло, что жену не волновало уродство в отличие от светских дам, которые на приемах стыдливо отводили взгляд от протеза. Наоборот, Марвел старалась дотронуться до неприглядной железяки, словно он мог чувствовать ее прикосновения. И он чувствовал. Всегда ее чувствовал. Рай порывисто прижал супругу к себе и поцеловал, согревая дыханием губы и говоря без слов о своих чувствах. О том, что она для него значит.
