– Надо похоронить…
– Сначала уведём учёных на новое место. Вернёмся – похороним. Возьми его штурм.
Редошкин вынул из рук капитана штурмовую винтовку LaRue, достал запасной рожок к ней, две гранаты величиной с орех.
– Это всё.
– Пошли.
Через пять минут они вышли к низинке, окружённой не только «манграми», но и ветвистыми «ивами». Из-под одной из «ив» выбрались Вероника и Вениамин Витальевич.
– Слава богу! – начала девушка и осеклась, увидев хмурые лица спецназовцев. – Что случилось?!
– Убит наш товарищ, – сказал Максим. – Нам придётся позже вернуться и похоронить его. Где Константин?
– Пошёл туда, – мотнул на заросли в полусотне метров, скрывающих кратер, Вениамин Витальевич. – Я пытался его образумить, но он слушает только себя. Сказал – надо проверить, не вынесло ли из ракеты чего-нибудь экзотического.
Максим стиснул зубы и метнулся к кратеру, крикнув Редошкину на бегу:
– За мной! Остальным – ждать!
Глава 21
Пуповина
Дождь зарядил сильнее, и подготовка к «штурму» призрачной иномерианы, в которой подозревали почти невидимый приборами узкий конус неведомой субстанции, замедлилась. Как ни странно, конус был виден визуально только во время туманной мороси, падающей с неба, и, если бы не это обстоятельство, определить его точные координаты было бы намного труднее.
Начиналось основание конуса диаметром около тридцати метров на высоте шестиэтажного дома над береговым откосом, затем он расширялся до диаметра примерно в сорок метров и как бы растворялся в воздухе. При этом запущенные дроны пролетали сквозь него как сквозь воздушный пузырь, никак не реагируя на призрачное свечение конуса, и лишь один из них, подлетевший к основанию конуса снизу, внезапно исчез, словно его засосал поток неведомых сил, увлекавший до этого момента только воздух.
Таким образом предположение Карапетяна о существовании тоннеля между столкнувшимися в каких-то измерениях Вселенными-бранами приобретало статус доказанного факта, и даже скептически настроенный спец по НЛО Кондратюк вынужден был скрепя сердце признать своё поражение. Правда, на совещании группы, созванном Плащининым, он высказался осторожно и обтекаемо, мол, ещё надо сто раз перепроверить данные и провести немало экспериментов, чтобы убедиться в правильности «спекуляции коллеги» (как он выразился). Но было и без того понятно, что НЛО в Баир не прилетал и экспедицию археологов не увозил.
Эксперименты же и в самом деле были необходимы. Первым из них стал запуск в горловину иномерианы беспилотника, автопилот которого получил соответствующую программу. Дрон соединили с оператором аппарата фалом – тонкой альпинистской бечевой из прочного наносиликона. Его длину решили ограничить пятьюдесятью метрами, увеличивая её по мере надобности, если дрон не сможет при такой длине пройти весь тоннель и попасть в соседнюю брану.
Ливень длился до вечера, пока не превратился в прежнюю мелкую морось.
Плащинин отдал приказ приступить к эксперименту.
Тетракоптер с капсулой управления и телекамерами, смотрящими на четыре стороны света, устремился с берега к основанию призрачного конуса. За ним потянулась белая струна фала, конец которого придерживали двое рослых охранников в плащах.
Остальные столпились поодаль, на песчаном бугре, переходящем в береговой откос. Плащинин, Карапетян и Савельев наблюдали за подъёмом беспилотника в бинокли.
Попасть в горловину практически невидимой иномерианы удалось только с третьего раза. При усилении дождя конус «тоннеля в четвёртое измерение» вовсе переставал быть виден, и оператор дрона дважды промахнулся мимо довольно широкой горловины, после чего надо было опускать дрон и начинать подъём сначала.
На третий раз он исчез.
Участники экспериментального запуска разом зашумели.
– Тише! – зычно успокоил их Плащинин, хотя вряд ли человеческие голоса могли каким-то образом повлиять на полёт дрона.
Фал, повисший как бы сам по себе на высоте двадцати метров, начал медленно уходить вверх, в белёсую муть туманно-дождевой пелены.
– Два… четыре… шесть, – принялся считать Карапетян, имея в виду метры подъёма.
На счёте тридцать четыре фал перестал исчезать в пустоте. Очевидно, беспилотник, получивший задание прекратить подъём при изменении обстановки, достиг какого-то ориентира.
Оператор дрона дрожащим голосом осторожно предложил подёргать за фал.
Парни, удерживающие бечеву, медленно натянули фал, отпустили, подождали немного, снова натянули и отпустили.
– Хватит! – скомандовал Плащинин. – Сколько времени ему дали для фиксации обстановки?
– Две минуты, – сказал переживавший больше всех Карапетян.
– Почему же он не возвращается?
– Ветер…
– Что?
– Ветер дует снизу вверх, в горловину, удерживая беспилотник, надо его вытаскивать.
– Так вытаскивайте!
Парни в плащах упёрлись ногами в землю, начали тянуть шнур. Через минуту упорной борьбы с неизвестной силой «перетягиватели каната» победили. Беспилотник вынырнул из невидимости и рухнул на песок с неработающими винтами.
Подбежавшие к нему Карапетян и Сергей Макарович подняли аппарат, жадно осматривая его со всех сторон.
– Цел?! – подбежал Плащинин.
– С виду цел, – подтвердил Сергей Макарович. – Разве что двигатель отрубился.
Карапетян вдруг охнул, вытаскивая что-то из одного пропеллера.
Все вытянули шеи, разглядывая кусочек желтовато-оранжевой ветки с единственным зелёным листочком, напоминающим резной лист клёна, но ромбовидной формы, изогнутый, как серп.
– Мать моя женщина! – выдохнул Кондратюк.
– Что это? – осведомился начальник экспедиции.
– Ветка дерева, – с трудом выговорил Карапетян.
– Как она попала в пропеллер?
Никто Плащинину не ответил.
Глава 22
Союзник
Сказать, что Максим был разгневан очередным самовольством ботаника, значило сильно приуменьшить его чувства, но гнев майора быстро прошёл, когда он увидел то, что осталось от яйцевидного аппарата, ставшего пристанищем для него и беглецов.
Ракета разделилась на три части.
Передняя, служившая когда-то кабиной управления, была отброшена метров на десять вверх по склону и превращена в груду металлических лохмотьев.
Кормовой отсек остался на месте, но был буквально вывернут наизнанку взрывом изнутри. Вероятно, ракета с вертолёта попала в двигательный модуль либо в генератор движения, и тот взорвался.
А третьей частью, почему-то практически не пострадавшей, оказался тот самый промежуточный «секретный» отсек, о существовании которого догадался Редошкин. Отсек действительно напоминал гигантскую консервную банку толщиной около двух и диаметром шесть метров. «Банка» с гофрированными снаружи стенками лежала по другую сторону от кормы, также отброшенная взрывом, а её верхняя крышка была приподнята, поддерживаемая какой-то штангой.
