Редошкина он обнаружил в тени «ракиты», вглядывающегося в просветы между колоннами ближайших «секвой» и «фикусов».
– Интересно, по кому стреляют негритосы? – прошептал лейтенант. – Может, набрели на кого-то из наших?
– Если бы это случилось, стрельбы было бы больше, а это одиночная очередь. Кто-то из чёрных парней решил пострелять ради профилактики. Судя по звуку, они пошли назад, в лагерь, возвращаясь по своим следам.
– А давай устроим заваруху? По моим расчётам, негритосы потеряли уже человек десять, учитывая и лётчиков, их осталось не больше десятка комбатантов. Из тех, что пришли за нами, осталось не больше пяти бойцов, значит, в лагере осталось всего трое-четверо. Можем оседлать иноземный байк и навестить лагерь до подхода основных сил. Им шагать не меньше часа, мы долетим на байке за пять минут. Перебьём охрану и освободим пленников.
Максим заколебался. Идея была авантюрная, рисковая, но вполне осуществимая, учитывая опыт участия группы в намного более сложных условиях. Однако опять-таки рисковать пришлось бы спутниками, оставляя их без защиты, и Максим отказался от предложения лейтенанта:
– Мы не одни, Жора.
– Да это я в качестве экстрим-варианта. Всё равно проблему нейтрализации кодлы придётся рано или поздно решать.
– Придётся, но не сегодня.
С минуту не разговаривали.
– Отсутствие птиц действует мне на нервы, – признался Редошкин.
Максим кивнул. По шуму и птичьему гвалту было легко ориентироваться в лесу, мгновенно узнавая, зверь или человек прячется в зарослях. Но в этом заповедном лесу птицы не водились.
– А отсутствие хищников не напрягает?
– Было поначалу. Всё казалось – сидит в засаде какая-нибудь пятнистая кошка или крокодил. До сих пор не верится, что…
Речь лейтенанта прервал гулкий удар, напоминающий звук лопнувшего воздушного шара. Это был не взрыв, а именно объёмный хлопок, сопровождаемый треском ветвей. Вслед за ним послышались тихие человеческие вскрики.
Не сговариваясь, оба метнулись к центру рощи, не понимая, что произошло. Максим даже подумал мимолётно, не взорвался ли взятый напрокат инопланетный аэробайк.
Картина, представшая перед его глазами в месте, где он оставил спутников, запомнилась Максиму надолго.
Перед кустами, прятавшими аппарат, стоял бледный ботаник, держа на вытянутых руках сиреневого цвета метлу. Именно это сравнение первым пришло в голову: метла.
Сзади из-за кустов выглядывали растерянные Вероника и Вениамин Витальевич.
Перед Костей в лесу образовался вывал длиной около двадцати метров и шириной в пять-шесть. Все деревья и кустарник в этом месте были срезаны как гигантской бритвой и вдавлены в лесную почву на метровую глубину. Не уцелел ни один кустик, ни один пучок травы.
– Офигеть! – обронил поражённый Редошкин.
Костя наконец опомнился, бросил метлу на землю, бледно улыбнулся.
– Ничего себе бахнуло, да?!
Максим приблизился к ботанику, поднял из травы метлу.
Это был один из «фаустпатронов», обнаруженных Редошкиным в ракете. Только вместо навершия, создающего геометрическую фигуру, напоминавшую голову фаустпатрона, имелась членистая штанга с пучком развёрнутых прутьев, похожих на раструб метлы.
– Я хотел проверить… – пробормотал Костя, постепенно оживая. – Нажал на красную кнопку… оно бахнуло… наверно, это какое-то силовое поле.
– Умереть, не встать! – мотнул головой Редошкин. – А если бы ты попал по своим коллегам?
– Не попал же? Я целился в «берёзу»…
Лес вокруг внезапно загудел, прерывая ботаника.
Максим вздрогнул, вслушиваясь в этот гул и волевым усилием выходя мыслью за пределы рощи.
– Африканцы! Идут сюда!
– Услышали взрыв, – ощерился Редошкин. – Спасибо, пацан, нам только стычки с негритосами не хватало!
– Дом, на периметр! Действуем по обстановке! Гранат не жалеть!
– Понял! – Лейтенант растворился в глубине рощи.
– Вика, стрелять умеешь?
– Н‐нет…
– Вениамин Витальевич?
– Служил когда-то, лет тридцать пять назад.
– Держите. – Майор сунул ему свою «беретту». – Вот предохранитель, сдвигайте и стреляйте, если что.
– Дай лучше мне, – заикнулся Костя.
– Ты уже отстрелялся. Прячьтесь во мху под «ракитами», зайдите в болотце поглубже, там мох толще.
– Вы думаете, они…
– Они уже близко! Быстрее, мать вашу!
Трое участников экспедиции ЮНЕСКО кинулись к кустам, окружавшим болотце.
Максим прыгнул к аэробайку между шарами «ракит». Сбросил на траву поклажу, сунул поглубже в кусты связку «фаустпатронов», но задумался на секунду и один «фаустпатрон» взял с собой.
Аппарат бесшумно поднялся в воздух.
С окраин рощи послышались крики, раздалась автоматная очередь. Затем громыхнул взрыв: Редошкин использовал гранату.
Максим поднял аэробайк вровень с кронами «ракит», направил его левее того места, где разгорелся бой между лейтенантом и боевиками.
Прозвучали ещё две очереди, треснул выстрел из карабина, кто-то истошно завопил. Второй карабинный выстрел оборвал этот вопль.
Иноземный байк обогнул густую крону «берёзы», и Максим увидел под собой двух африканцев, крадущихся к «раките», под которой что-то двигалось, раскачивая её кривоватый ствол. Разбирать, кто прячется под деревом (если Редошкин, то он сделал непростительную ошибку!), было некогда, и Максим спикировал прямо на боевиков, умудрившись сделать выстрел.
«Шёпот смерти» выполнил свою задачу, поражая первого верзилу в камуфляже.
Его напарник шарахнулся в сторону, поднимая голову, и аэробайк сшиб его передним «колесом».
Максим прыгнул с седла, как барс на добычу, отбил ногой ствол автомата и вогнал в переносицу чернолицего африканца, между широко открытыми чёрными глазами, лезвие ножа. Не теряя ни одного мгновения, вернулся к аппарату, ввинтил его в воздух.
В полусотне метров заработали автоматы.
«Не увлекайся, Жора! – мысленно попросил лейтенанта Максим. – Я рядом!»
Аэробайк мотнуло: краем левого диска он задел верхушку «берёзы». Максима едва не скинуло с седла! Удержался он чудом. И увидел, как по прогалине между стволами исполинских «фикусов» ползёт, извиваясь в траве, как ящерица, Редошкин (маскер его «Хамелеона» почему-то не работал), а к нему бегут с трёх сторон четверо жёлто-коричневых комбезов, поливая кусты автоматными очередями.
Руки включились в дело, не дожидаясь приказа сознания. «Фаустпатрон» удобно лёг на тумбу перед рулём, палец вдавил красный грибок на торце «ручки метлы»… и Максим едва не слетел с седла второй раз!
