– Вот, значит, кто шелестел ветками, – послышался звонкий голос. – А я уж подумал, что птица запуталась в листве.
Иэлия насупилась. Она вела себя осторожно и двигалась тихо, как он мог услышать?
– А ты не местная!
Вот же болтун. Иэлия разозлилась из-за того, что этот чужак вызвал у нее столь странные чувства. Вначале желание, словно она человеческое животное, а теперь… смущение. Шутка ли, заставить растеряться королеву сактар.
– Удивительное наблюдение, – кивнула Иэлия, вместо того чтобы спокойно уйти в свой мир, решив вступить в разговор с этим дикарем. – Что же натолкнуло тебя на эту мысль? Восхитительная снежно-белая кожа или волосы, которые, словно расплавленное звездное серебро, ложатся на мои плечи?
– Вообще-то твоя улыбка, – заявил незнакомец. – Вернее, ее отсутствие и хмурое лицо. Хотя мне нравится, как ты витиевато выражаешься, словно слабоумный менестрель, сочиняющий песни для девчонок.
Иэлия надула щеки. Каков наглец! Остро захотелось поставить его на место. Непременно! Она вскинула руку и мстительно щелкнула пальцами, так что вода в том месте, где стоял рыжий, стала покрываться коркой льда. Посмотрим, весело ли тебе будет, когда ты окажешься в ловушке. Мужчина проворно поплыл к берегу, четко работая сильными руками, так что магия едва поспевала за ним. Босая нога коснулась берега, успев в самый последний момент заскочить на спасительный песок. Повезло.
– Прости, я ошибся на твой счет, – заявил он. Губы Иэлии тронула довольная усмешка, но тут же погасла, когда мужчина продолжил: – Да ты не менестрель, а фокусница. Из бродячего цирка сбежала?
Нет, ну эта наглость и непочтительность ни в какие рамки не лезут. Пока Иэлия размышляла, какую особо жестокую кару обрушить на парня, тот в мгновение ока оказался возле нее и сжал в объятиях. Рот, не ведавший вкуса чужих губ, обжег огненный поцелуй.
Иэлия застыла, ошарашенно взирая на него, а затем вырвалась и исчезла в облаке искрящегося тумана.
Она дала себе слово больше никогда не заниматься подобной ерундой и не посещать Аманэль, благо у нее и так хватало дел. Но вместо этого вскоре явилась туда вновь. Незнакомец будто поджидал ее и, увидев, расцвел в довольной улыбке. Оказалось, что Кайл много дней подряд приходил на место их встречи, в надежде увидеть белокурую незнакомку вновь. С тех пор их встречи стали регулярными.
Однажды, при возвращении Иэлии домой, произошло событие, которое полностью изменило ее жизнь. Хотя к этому все и шло. Выйдя из портала, она, как всегда, была полностью погружена в свои мысли. В холодной руке был зажат дивный цветок, лепестки которого искрились в темноте, наполняя пространство голубым светом. Кайл подарил ей его, сказав, что кристальная сердцевина напоминает ему лед ее глаз. Счастливо улыбаясь, Иэлия не заметила, что за ней пристально наблюдают. Из-за белокаменной колонны вышел ее брат, преградив путь в покои.
– Где ты была? – Аявел испытующе посмотрел на сестру, и та поняла по рассерженному взгляду: тот все знает.
– Гуляла, – коротко ответила Иэлия.
– Врешь. Ты ходила к нему.
– Если знаешь, зачем спрашиваешь? – с вызовом спросила она.
– Я запрещаю тебе покидать дворец. – Голос короля звучал хлестко, каждое слово отзывалось в груди ударом колючей плети.
– Ты забываешься, Аявел. Я не подчиняюсь тебе.
– Что ты в нем нашла, почему до сих пор не наигралась?
– Я хочу быть с Кайлом. Я… я люблю его.
– Сактары не подвластны подобным низменным чувствам. Иэлия, ты ведешь себя как человек.
– Ты ошибаешься, даже ледяное сердце способно любить. А люди… они гораздо выше нас, потому что умеют сострадать и жить, жить по-настоящему, испытывая радость.
– Кроме радости, есть еще боль, страх, смерть, в конце концов. Тебе дарована высшая жизнь, лишенная недостатков, а ты хочешь растоптать ее, бросив под ноги мужчине?
– Я не хочу прожить ее без Кайла.
– О чем ты говоришь?
– Я решила…
– Не продолжай!
– Ты правильно все понял. Я немедленно возвращаюсь в Аманэль. Навсегда.
Стены дворца дрогнули, когда Иэлия отреклась от своей силы, исчезая в своем последнем портале. Потрясенный, сломленный, Аявел стоял посреди ледяного зала и смотрел, как его правая рука превращается в лед. Уйдя из этого мира, Иэлия, сама того не ведая, разрушила узы крови. Она долго готовилась к этому, провела заранее ритуал, но с последним словом отчего-то тянула, не решаясь разрубить последнюю нить, связывающую ее с домом. Брат и сестра были одним целым, две половины, дополняющие друг друга, две силы, сливающиеся в одну. Древняя кровь связывала близнецов узами магии, и, разорвав эту незримую нить, Иэлия лишила бессмертия и вечно юного правителя сумеречных чертогов. Она выбрала любовь, отказавшись от трона. И вот сейчас, после потери сестры, искра жизни Аявела стала медленно гаснуть. Он умрет гораздо раньше положенного срока, оставив сактар без правителя. Поэтому, узнав, что дочь беглянки жива, Аявел решил, что Лорейн займет место своей матери на троне. Но сделать это она должна по своей воле.
* * *
Ледяной чертог приветливо отворил для меня свои двери, укрывая сумеречным пологом. Бесстрастные лица сактар, встречавших меня почтительными поклонами, сливались для меня в одно. Ни одного презрительного взгляда, лишь уважение и дружелюбие.
В Элларии я никто. Выскочка, попавшая в постель короля, которая выслужилась до звания законной невесты. Здесь же я была принцессой крови, наследницей древней короны, будущей повелительницей.
За время перехода волосы мои побелели, а кожа стала почти прозрачной, я уже не была собой. От прежней Лорейн не осталось и следа. Мрачная, равнодушная, похожая на тень от живого человека – вот кем я сейчас стала, и это меня ничуть не огорчало. Окруженная молчаливой заботой, я, словно богиня, жила в холодных стенах дворца, проводила дни, неспешно прогуливаясь по бесцветным роскошным покоям или бродила по саду, наполненному ледяными цветами. Хрустальные бутоны звенели подобно колокольчикам, а когда на небе всходила синяя луна, светились изумрудным цветом. Я вглядывалась в них, представляя глаза Кордана, а иногда и вовсе не вспоминала о своем возлюбленном, словно его никогда и не было.
Несколько раз мы беседовали с Аявелом. В первый раз, когда я бросилась к нему с просьбой помочь вернуться назад, он быстро прекратил разговор, но чуть позже, когда желание покидать это место притупилось, мы стали общаться дольше. Сактары не спят, но иногда, когда красная луна исчезала в небесном омуте, я закрывала глаза и проваливалась в беспокойную дрему. Вот тогда воспоминания вновь наваливались на меня ослепительным грузом, я видела образ Кордана, тянувшего ко мне руки, но всякий раз, стремясь пройти к нему, просыпалась. В такие моменты слезы градом текли из глаз, и я кричала имя любимого, но вскоре забывала о причине своей боли и расслаблялась.
