– Просто небольшой тест на вшивость. Успокойся. Теперь я не сомневаюсь в том, что ласка тебе дорога. Отныне мы вместе будем заботиться о ее драгоценном здоровье.
Проходя мимо дежурного, ЧК тихо бросил:
– Через полчаса – подготовить дрезину. Этого красавца – в кандалы. И наручники на лапы покрепче. Мы едем на «Дзержинскую».
За время путешествия Чеслав не проронил ни слова. Четверка тоже был не слишком разговорчивым. Он лежал на платформе с закрытыми глазами. Молчал и машинист мотрисы, смотревший не столько на дорогу, сколько на скованного по рукам и ногам узника.
ЧК не застал отца в лаборатории. Там возилось не меньше десятка людей в белых халатах, колдовавших над какой-то хитрой установкой. Корбут был в личных покоях. Профессор выглядел взволнованным и подавленным. На столе перед ним лежала стопка бумаг, еще пахнущих типографской краской. Чеслав кивнул в знак приветствия, взял верхний листок.
– Награда за голову Вездехода? Что-то случилось?
– Случилось! – Михаил Андреевич нервно забарабанил пальцами по крышке стола. – Я опять потерял людей. Пусть арестантов из «Детского мира», но все-таки! Твой карлик оказался крепким орешком. Я даже начал его уважать. Посланных за ним людей нашли в туннеле между «Павелецкой» и «Автозаводской». Одному Вездеход отрубил голову и руку, второму перерезал горло, третьего продырявил насквозь.
– Да ну! Ты уверен в том, что это сделал недомерок, а не кто-нибудь другой?
– Есть свидетели, которые видели, как эти трое обложили карлика в туннеле. Вышел из него, как понимаешь, только Вездеход.
– Гм. Ты прав, папа. Этот парень достоин уважения и тем скорее его надо заполучить. Объявляешь Вездехода во всеметрошный розыск?
– Приходится. Он обвиняется в шпионаже, подготовке в покушении на…
– Вот не надо меня сейчас убеждать в том, что карлик – англицкий шпион, который собирался взорвать мавзолей и пристрелить Москвина! – рассмеялся Чеслав. – Прибереги эти байки для других. А у меня есть и хорошая новость.
– Сыворотка сработала?!
– Да. Четвертый образец оказался тем, что надо. Передаю подопытного в твои руки. Будь с ним поосторожнее. Настоящий зверюга. Я дал ему кличку – Четверка.
– Так-так! – Профессор заметно повеселел. – Четверка, значит?
– Ага. Он на дрезине у двери твоей лаборатории.
– Поучаствуешь? У нас все готово.
– Что ж, думаю, это будет интересно. – Чеслав еще раз посмотрел на изображение Вездехода, напечатанное над текстом о его прегрешениях перед Красной Линией, сложил листок вдвое и сунул в карман. – Всегда хотел увидеть, как обычный придурок превращается в супергероя.
– Твой сарказм неуместен. Мы стоим на пороге изобретения, которое перевернет мир! – с пафосом воскликнул Корбут. – Люди смогут выходить на поверхность без всякой защиты и вернут себе место под солнцем!
– Хорошо-хорошо. Все для блага народа! – миролюбиво заметил ЧК и уже тихо пробурчал себе под нос. – Видел я этот народ, ох видел…
Профессор все услышал и смерил сына ледяным взглядом. Чеслав прикусил язык. Они вместе направились к лаборатории.
Корбут-старший первым заметил, что автомотрисы сына рядом со входом нет, и вопросительно взглянул на ЧК.
– Эй, Чеслав. Это что, шутка?
– Какая шутка? – Комендант Берилага вдруг побледнел и выдернул пистолет из кобуры. – Твою ж мать! Оставайся здесь, отец! Я сам разберусь.
Он рванул вглубь туннеля, а профессор остался стоять на месте, так и не решив, звать кого-то на помощь или нет.
Чеслав, между тем, скоро увидел автомотрису, мирно застывшую на рельсах всего в паре сотен метров, и сбавил шаг. Он никак не мог поверить в то, что Четверка его ослушался. Но факт оказался упрямой вещью. Раздетый до нижнего белья водитель лежал на дрезине. Шею его пересекала глубокая красная борозда, язык вывалился изо рта, а лицо посинело.
ЧК тихо выругался. Четверка, закованный в кандалы, не мог уйти далеко. Ключи от замков были у коменданта в кармане.
Просить помощи у отца Чеславу не хотелось – это было бы унизительно, но и соваться в туннель одному тоже не стоило. Психология психологией, а сбежавший узник мог в горячке выкинуть все, что угодно.
– Эй, придурок! Тебе не уйти дальше блокпоста. А Шестере я для начала сломаю пару лап. Знаешь, я уже почти слышу, как хрустят ее нежные косточки. Думаю, выздоровеет она нескоро. Если вообще оклемается.
Ответило на пламенную речь ЧК только эхо, утонувшее где-то в глубине туннеля.
Корбут мысленно проклял свою самоуверенность. Четверка наверняка бросится в Берилаг выручать Шестеру и схлопочет на блокпосту пулю. А если переиграет часовых? Шансов у Четверки было мало, но отправлять за ним погоню придется. Чеслав повернулся, чтобы возвращаться на станцию, и вдруг почувствовал, как на его лодыжке сомкнулась чья-то рука. Четверка никуда не убегал, просто спрятался под дрезиной. Это открытие ЧК сделал в тот момент, когда упал от мощного рывка. Пистолетом он воспользоваться не успел. Четверка вырвал его из руки своего мучителя и отшвырнул в сторону. Придавил коменданта всем своим весом и прорычал:
– Ключ, Корбут. Ключ, или…
– В кармане.
Четверка встал, вытянул вперед скованные запястья.
– Открывай наручники. Быстро. И без трепотни. Убью.
ЧК повиновался, думая о спрятанной в голенище сапога заточке. Он собирался воспользоваться ею при первом удобном случае, но пока такой возможности не было.
Первое, что сделал Четверка, когда его руки оказались свободны – врезал кулаком коменданту в челюсть. Второй ключ из кармана Чеслава он достал сам. На рельсы упала бумажка с изображением Вездехода. Узник отомкнул замок от цепи на ногах, поднял и развернул объявление о розыске. Скомкал его, швырнул в лицо коменданту.
– Что дальше будем делать, товарищ ЧК?
– У тебя есть пару минут до того, как за мной придут с «Дзержинской». – Чеслав коснулся пальцами подбородка и поморщился. – Сам понимаешь, что из тебя сделают сито. Если успокоишься и вернешь мне оружие, то отделаешься трепкой. Ничего другого предложить не могу.
– А я – могу!
Удар ногой в грудь распластал ЧК на рельсах. Когда он пришел в себя настолько, что смог подняться, то увидел, что Четверка уже переоделся в форму водителя автомотрисы.
– Заводи свою колымагу, товарищ Корбут, – приказал он, направив ствол пистолета на ЧК. – До блокпоста мы прокатимся вместе. И, ради Бога, не делай резких движений. Из-за укола у меня что-то случилось с нервами. Я стал чересчур раздражительным. Могу пальнуть. Потом, конечно, пожалею, но… Шустрее, комендант!
И вновь ЧК пришлось повиноваться. Он запустил двигатель. Четверка уселся за спиной заложника, ткнул стволом пистолета ему между лопаток.
