– Я?! Ты ж сам расспрашивать начал!
– А ты мог бы сказать: не знаю!
Слушая препирательства челноков, Вездеход мысленно улыбался. Наивные пьяницы. Зачем придумывать каких-то монстров из потустороннего мира, если их и без того полно? Живых, вполне себе теплокровных. Перечислять их можно часами. Но жители метро не могут без фольклора. Так проще объяснять самому себе, почему все вокруг так плохо. Виноваты в этом Путевой Обходчик, Девушка с «Комсомольской» и другие обитатели царства мертвых, которые поселились в метро. А красные, фашисты и разная бандитская сволочь – дело другое. Пусть сволочи, но свои. Живые…
– А ты уже и в штаны наложил! – расхохотался Бурый. – Думай о делах. Соляра заканчивается. На «Курской» заправляться будем. Патроны готовь.
– Подготовлю. – Спица лег на мешки, вытряхнул себе в рот остатки самогона из фляжки и закрыл глаза. – По туннелям… Шастает… От страха помираешь. Эх, Бурый, Бурый…
Ближе к «Курской» чахоточный двигатель стал работать с перебоями. Дрезина дергалась, как паралитик, но Бурый не обращал на это внимания. Вездеход думал, что колымага челноков не сможет доехать до «Курской-кольцевой», но случилось чудо – дрезина добралась до блокпоста. Ганзейский офицер со скучающим видом проверил документы у Бурого, Спицы и Вездехода.
– Проезжайте, но долго здесь не задерживайтесь.
– Только заправимся, господин офицер. – Бурый раболепно закивал головой. – Только заправимся и дальше покатим.
– Ага. Катитесь к чертовой матери. Тут и без вас грязи хватает.
Бурый оставил Спицу и Вездехода на дрезине, а сам, прихватив канистру, отправился на станцию и затерялся в толпе военных, торговцев и прочих жителей метро, путешествующих по Кольцевой линии или живущих на ее станциях.
Вездеходу не терпелось расстаться с попутчиками. Мыслями он уже давно был в Берилаге. Оставался всего один перегон и он, наконец, перестанет видеть порядком надевшие рожи челноков, займется делом. На «Комсомольской» придется как-то выкручиваться. У него два варианта. Перебраться с Кольцевой на Красную Линию и добираться до концентрационного лагеря имени Берии по метро или выйти на поверхность… Второй вариант был предпочтительнее. Банда, с которой расправился Макс, была послана за ним кем-то из Корбутов. А это означало, что на Красной Линии его могут ждать. Зачем же он им понадобился?
Бурый вернулся через полчаса с полной канистрой. На пару со Спицей они принялись заправлять двигатель и копаться в его металлических кишках. Вездехода насторожило то, что разговаривают его попутчики шепотом. С чего бы это?
Носов пытался разобрать, о чем говорят челноки, но те, закончив с двигателем, даже отошли в сторону. Когда Вездеход перехватил взгляд Спицы, то насторожился еще больше. Длинный не умел скрывать свои мысли. То, о чем он думал, было написано на роже, и Николай сразу понял, что речь идет о нем. Судя по всему, во время похода на станцию что-то случилось, и Бурый теперь делился новостями со Спицей.
Можно было разрулить все прямо сейчас. Спрыгнуть с дрезины и, ничего не объясняя челнокам, затеряться в толпе, но… Хорошо бы узнать то, что знал Бурый.
Вездеход сунул руку в свой рюкзак. Достал трубку и связку игл. Так, на всякий случай.
– Ну вот и все. – Дрезина жалобно скрипнула под весом взобравшегося на нее толстяка. – Заправлены под завязку. Едем, Спица, прямо к твоей тетке, что по туннелям бродит. И помни – сначала холодно станет, а уж опосля…
– Заткнись, Бурый. – Спица перекрестился. – Самогоном-то не забыл разжиться?
– А то! Держи, алкаш. – Бурый протянул дружку полную флягу. – Пей, но помни – привидение особенно пьянчуг не любит. С ними у нашей бабенки разговор короткий.
– Ну ты и сука, Бурый!
Двигатель вновь зачихал и окутал их облаками сизого дыма. На выезде со станции документов уже никто не проверял.
Когда дрезина углубилась в туннель, Бурый вдруг соизволил снизойти до карлика.
– А ты вообще кто по жизни будешь, малец?
– Я-то? Ну, можно сказать – вольный стрелок.
– Шуткуешь. А нам вот со Спицей не до шуток.
– Это еще почему?
– Можно из-за тебя, вольный стрелок, неприятностей огрести. Спица, забери-ка у малого его автомат. Отдай по-хорошему. Вернем, когда тебя на место доставим.
– Раз уж так решили, пожалуйста. – Вездеход пожал плечами, отдал «калаш» длинному. – Почему раньше не разоружили?
– Не знали, что ты за птица. – Бурый вытащил из кармана бумажку с изображением карлика и показал ее Николаю. – Преступник ты, Вездеход. Беглый преступник. Подфартило нам, Спица. Красные за этого недомерка хорошо заплатят.
– Вам уже заплатили. За то, чтобы довезти меня до «Комсомольской».
– И довезем, – улыбнулся Бурый. – Еще как довезем. Но не до Кольцевой. Мы тебя, друг мой ситный, коммунякам прям из рук в руки передадим.
– Так, значит, – вздохнул Вездеход. – Некрасиво.
– А житуха у нас, Вездеход, сама по себе некрасивая. Спица, возьми веревку да свяжи нашего карлика. Если хочешь, можешь ему в пасть кляп засунуть. Чтоб по всем правилам был упакован и не пудрил нам мозги.
– Слушаюсь, товарищ командир! С превеликим удовольствием!
Спица потянулся к карлику, а Носов вскинул руку.
– Девушка! Смотрите! Девушка впереди!
Длинный обернулся. В этот момент Вездеход поднес к губам свою трубку и дружок Бурого обмяк, уткнувшись лицом в мешок. Из его шеи торчала деревянная игла. Пока толстяк пытался сообразить, что произошло со Спицей, Вездеход схватил свой автомат и направил ствол на Бурого.
– Тормози. Приехали. Молодец. Теперь лапы вверх.
Лицо Бурого сделалось серым. Он смотрел то на резвого карлика, то на свой «калаш».
– Даже не думай, – предупредил его Вездеход. – Читай, что написано на твоей бумаженции.
– Тысячу патронов за тебя дают. Целое состояние…
– А в чем обвиняют?
– Тут список… Что со Спицей?
– Парализован.
– Выживет?
– А кто ж его знает? Вы, бухарики, народ загадочный. С виду как на ладан дышите, но проспиртованы насквозь. Можете оказаться крепче, чем кажетесь. Ничего гарантировать не могу. Слово надо держать, Бурый. Спица уже вне игры. Сейчас о тебе самое время подумать. Свечи из двигателя вывинчивай или что у тебя там…
– Ага. Я все сделаю, Вездеход. Сейчас, вот…
Вездеход предполагал, что толстяк не сдастся просто так, но все же надеялся на то, что Бурый не покажет себя полным дураком. Ошибся. Толстяк все-таки рванулся к своему автомату. Карлик надавил на курок. Грохнул выстрел. На животе Бурого расплылось красное пятно.
– Я же предупреждал. – Карлик забросил свое оружие на плечо, взял автомат Бурого и под его стоны несколько раз ударил прикладом по двигателю. – Теперь сам думай, как отсюда выбраться.
