Вот стерва же, а!
Миновать этот достойный звания самого безукоризненно-скользкого катка пол, мне помогли две вещи – клей и сноровка. Ну еще и веера неплохо работали в качестве сопутствующих инструментов для балансировки. Самое паршивое, что эти вот такие добрые и покорные на вид личности, по прямой не пошли, благоразумно пройдя территорию держась ближе к стенам. Кажется, крыса тут не я, крысы тут они!
И я вам, гадюки, еще устрою!
Гордо вскинув подбородок, я прошла до двери, и остановилась, ожидая, пока их откроют. Служанки не торопились, все еще искренне надеясь, что я грохнусь. Это они зря.
Не оборачиваясь, и стоя возле дверей все так же, с ровной спиной и гордой осанкой, я тихо, но очень отчетливо произнесла:
– За последние три недели в поместье Адзауро имели место четыре кражи и… пусть будет «несколько» половых актов. И я тут подумала, будет ведь очень грустно, если вдруг, каким-то неожиданным образом, ваши хозяева об этом узнают. Вы со мной согласны?
Они рванули к дверям все и кажется разом. Большая половина грохнулась украшать празднично натертый пол, а две обошедшиеся без травм, с поклоном, распахнули для меня двери и…
Я сильно пожалела, что вообще ступила на эту тропу танцев.
Я просто не поняла, на что подписалась.
А яторицы слишком тихая нация, и потому… все примерно сто пятьдесят человек сидели безмолвно в холле крепости Адзауро! Полторы сотни человек! Дохлый дерсенг, кто ж мог знать, что их так много?!
И все они сидели на праздничных циновках, оставив небольшую часть свободной территории у лестницы для моего «танца». Причем расстояние было метр на метр, не больше, и это при том, что танец следовало начать с двенадцати шагов… Где я тут шагать вообще буду? По головам?!
Они вообще осознают, что делают? Или это такая попытка сделать мне еще приятнее, чем было? Так уже и так приятно, приятнее просто некуда. А между тем в холле начал гаснуть свет, скрывая зрителей, и высветляя. В смысле на меня направили прожектор, один из трех, два других избивали ярким светом тот убогий квадрат, которого было менее чем недостаточно, для моего танца.
И я поняла, что это провал.
Я не смогу. Дойти еще да, но танец… Как? Просто как? Недостаточно пространства для маневров, я даже веера полностью раскрыть не смогу, не говоря о танце, я… Я вдруг поймала на себе знакомый взгляд. Стараясь сохранять на лице присущее невесте бесстрастное выражение, вгляделась в фигуру, окутываемую сгущающимся сумраком, и неожиданно узнала – это был тот самый парень, которого я сегодня наградила воображаемым другом.
Стоящая рядом гадюка… ээм, в смысле старшая над прислугой исаку Толла, поклонилась и с благоговением произнесла:
– Младший принц почтил нас своим присутствием и преподнес вам императорские гэта для танца невесты. Щедрый подарок.
Подарок?! Серьезно?!
И я вдруг вспомнила слова Акихиро сегодня «Ты с легкостью взломала линзы второго наследника императора». То есть эти вот ноголомы, это месть! Потрясающе!
– Непременно поклонитесь младшему принцу, в благодарность за дар, – совершенно серьезно сказала исаку Толла.
Держать лицо становилось все сложнее с каждой секундой. Императорские гэта?! Дар?! Серьезно?! Как минимум, для того, чтобы поклониться по всем правилам местного этикета, мне придется положить веера на пол – передавать их кому-либо я не имею права до тех пор, пока не уроню оба в грациозном жесте распустившейся хризантемы, в смысле, когда дотанцую танец. То есть на двадцатисантиметровой платформе гаэта мне придется сначала, наклонившись положить веера на пол, потом поклониться этому гребанному наследнику, а после максимально грациозно снова взять веера! Как они себе это представляют?!
– Поклонюсь, непременно. Благодарю за совет, исаку Толла, – стараясь не перейти на шипение, произнесла я.
В напряженной тишине забитого под завязку холла крепости Адзауро зазвенела струна сангэна, я встряхнула веера, раскрывая их, и собиралась сделать первый шаг из тех пятидесяти, что мне явно потребуются для того, чтобы доковылять до места экзекуции…
Как вдруг, вторая струна, издав жалобный звон, казалось, лопнула!
Создалось именно такое ощущение, потому что она не успела дозвенеть до конца, как двустворчатые входные двери с грохотом распахнулись, впуская в затемненное наполнившееся тишиной пространство поток света, лепестки сакуры, пение птиц, журчание ручьев и Акихиро, на миг неподвижно застывшего и потому показавшегося каким-то неестественным, неживым, слишком идеальным для любого из живущих, слишком… чудовищем. Прекрасный лишенный эмоций и жалости монстр, ворвавшийся в место моего предстоящего позора, и словно остановивший время.
Лицо младшего господина казалось алебастрово-белым, неподвижным, неестественно идеальным, но взгляд темных глаз, остановившийся на младшем наследнике императора, откровенно пугал. Как и этот чудовищный диссонанс – молодой мужчина с лицом бога и взглядом монстра… Я не суеверна, но на какое-то мгновение страшно стало даже мне.
И словно почувствовав это, Адзауро мгновенно повернул голову, и глаза его, казалось, потемнели сильнее, а я… я чуть не выронила оба веера.
И у них появился повторный шанс упасть, когда Акихиро очень тихо, но так отчетливо, что создавалось впечатление будто прогремел гром, произнес:
– Моя невеста будет танцевать для меня. Исключительно для меня. И только для меня.
Его слова на миг зависли в воздухе, а после обрушились недовольным рокотом приглашенных гостей, возмущенным возгласом так подгадившего мне принца, попыткой приструнить младшего господина главой клана Адзауро… Но Акихиро стоял намертво. Мне даже подумалось, что попади он под град летящих с гор камней, он выдержал бы и это все с тем же абсолютно лишенным выражения лицом. Но отсутствие эмоций вполне себе заменял темный холодный взгляд, и рокот недовольных голосов смолк, так и не обретя силу, потому что, кажется всем здесь… просто стало страшно.
И даже я с трудом удержалась от испуганного шага назад, когда Акихиро решительно направился ко мне.
Призвав всю выдержку, на которую только была способна, я заставила себя стоять без движения, глядя как этот монстр, безразлично ступает, практически не глядя под ноги – гости с циновками, сами пытались уклониться от столкновения, и Адзауро-младший шел, а остальные просто убирались с его пути, разбегаясь как тараканы от луча света.
Жуткое сравнение, но я едва ли могла бы подобрать иной эпитет к происходящему…
Впрочем, я вовсе лишилась дара речи, и способности мыслить, когда Акихиро приблизился.
Взгляд в мои глаза.
Взгляд на чрезмерно огромные гаэта.
Ярость, промелькнувшая во взгляде, но никоим образом не отразившаяся на лице.
А потом мир внезапно перевернулся, и я даже не поняла, как Чи столь легко, и естественно, словно мой вес вообще был абстрактным явлением, подхватил меня на руки, и понес прочь из холла, к лестнице Хризантем, на которую взошел даже, не изменив дыхания, а после уверенно шагая по Фарфоровой галерее, понес меня к моей комнате.
