Адзауро странно на меня посмотрел, неожиданно подался вперед, и почти не веря, задал вопрос:
– То есть ты не желаешь стать женой Чи?
Я как сидела, так и спросила:
– А вы сейчас что курили?
Узкие глаза вновь заметно округлились, но старик промолчал.
– Слушайте, – я устало покачала головой, демонстрируя все свое отношение, к этому… даже не знаю, как назвать, наезду что ли, – возможно я вас удивлю, но… я здесь, потому что вы меня как бы наняли.
Адзауро промолчал.
– Наняли, а не сосватали, видите разницу?
Все еще продолжал молчать.
О, боги павших цивилизаций.
– В любом случае, я не справилась, соответственно через несколько дней прибудет моя замена, – уведомила я нанимателя.
При этих словах Адзауро полез в карман своего халата, достал новую сигару, поджег, раскурил, и затянувшись дымом, произнес:
– Говорить о будущем – смешить мышей под полом.
Как же это все бесит!
– Мою замену загримируют под меня, никто в принципе не заметит разницы. А я вернусь на Гаэру. Что-нибудь еще?
И вот тогда он произнес:
– Да. Не говори об этом Акиро. Дверь там.
Вот такой вот милый разговор с нанимателем.
***
За дверью меня все так же ждала исаку Толла, хотя, как на мой взгляд у нее явно было сотрясение мозга, и ей бы сейчас полежать, а не шататься ночью по поместью, но служанка провела меня обратно тем же путем, пожелала доброй ночи и закрыл за мной дверь, едва я зашла к себе в комнату.
***
Утро началось с похмелья. Поднявшись от писка будильника, я вырубила таймер, посидела, сжимая виски ледяными пальцами, потом все, как и всегда – побег через окно, пробежка между внешней и второй внутренней стеной, две бутылки воды, потому как жажда оказалась зверской и снова в душ.
В восемь здесь подавали завтрак.
К этому моменту я должна была уже надеть традиционный наряд невесты, уложить волосы – большей частью они оставались распущенными, но наверху закалывались причудливым образом, и обязательно – заколкой с колокольчиками, символом моей невинности и чистоты.
После, придерживая с двух сторон, служанки провожали меня в трапезную. В смысле пытались. Не то чтобы я была излишне брезгливой, но ходить вполне себе могла и сама, даже в уродской и безумно неудобной местной обуви.
Дальше следовало не самое приятное. Меня подводили к двери, где вместо стекла перегородки были покрыты тончайшей рисовой бумагой, мне следовало сесть на колени, склонив голову – служанки раздвигали двери, я поднималась, делала два семенящих шага, снова коленопреклонение и только после слов:
– Входи, дитя, – я могла собственно войти.
Бесило подобное неимоверно, но играя роль невесты, вести себя я должна была соответственно. И все три недели я ответственно выполняла данные, крайне странные обязательства.
Все три недели…
Но не сегодня.
Так как невесте полагается аки археологу смотреть исключительно в землю, в смысле на пол, то я не сразу обратила внимание, что дверь сегодня была другая. И после трех семенящих шагов, вновь поклонившись, услышала не привычное «Входи, дитя», а ледяное:
– Прекрасно выглядишь, Мари.
Я медленно подняла голову и посмотрела на Адзауро. Младший господин сидел за накрытым столом один. Выглядел он с присущей ему вальяжно-церемонной флегматичностью, так, словно делал всем одолжение, и в целом тут каждый должен бесконечно благодарить его за это, вот только… Служанки отступили, двери закрылись за моей спиной, и теперь, походу, единственной, кто ему должен был прямо по гроб жизни, оставалась я.
– Как… спалось? – поинтересовался Адзауро.
Я встала, сложила руки на груди и молча посмотрела на наследника рода. Вероятно, зря. Потому как выглядел он может и небрежно-меланхолично, но вот взгляд… его взгляд откровенно вызывал панический ужас. Не то чтобы у меня, меня вообще-то мало чем можно было напугать, но так, в целом…
– Спалось шикарно, – довольно грубо ответила я. – Это вот что?
Я указала на накрытый стол.
– Завтрак, – отозвался Акиро.
Демонстративно оглядевшись, сообщила очевидное:
– Все завтракают в другом месте, Чи.
Судя по усмешке, промелькнувшей на высокомерно-злом лице, ему было прекрасно известно об этом. А вот лично мне он сообщил:
– Все, это не ты.
И указав на стол, приказал:
– Сегодня за завтраком ты будешь прислуживать мне, Мари. Приступай.
Ох…ренеть просто.
– Мальчик, – я даже не разозлилась, я действительно офигела от его слов, – ну так просто, если ты настолько тупой, что еще не понял – я не прислуга. Я тебе больше скажу, малыш, я еще и не невеста тебе.
И мне, честно говоря, даже его ответ на сказанное слышать не хотелось и реакцию на мои слова видеть не хотелось так же, я развернулась и собиралась просто уйти, когда этот психопат вдруг произнес:
– Вечером пьяница – утром лентяй.
А вот это было уже… вообще за гранью.
Я развернулась, возмущенно глядя на Акиро. Но он усмехнулся и добавил:
– Ветер и вишневый цветок не могут быть хорошими друзьями.
М-да, целый род психов.
Ладно, хочешь так, поиграем по твоим правилам:
– Соловей – птичка певчая, – с выражением основательной многозначительности заявила я.
Адзауро-младший вопросительно изогнул бровь.
Если он надеялся меня этим смутить, то напрасно.
– Десять раз отрежь, потом не забудь выкинуть измеритель нахрен, – продолжила с самым умным выражением лица. – Прыгая в воду, запусти в нее эхолот с броду. Танцуй, пока на флайт не заработал. Завел врага, заведи и друга – чисто так, для полноты комплекта. Мне продолжать, или ты уже осознал степень идиотизма происходящего?!
Он промолчал, странно глядя на меня.
И в этот момент двери распахнулись, мгновенно окутав ароматом дорогих цветочных духов, а затем раздался нежный журчащий, безумно красивый голос:
– Мой господин, сердце замирает от счастья видеть вас!
И вчерашняя зеленоглазая гейша, окатив меня полным презрения взглядом, прошла, на два шага вперед, поклонилась, опустилась на колени, и вновь поклонившись, пропела:
– Господин позволит налить ему чай?
Сука!
Причем даже не гейша, а вся ситуация. Вся вот эта ситуация и Акихиро Чи Адзауро в частности! Но если он надеялся меня задеть, то… пошел ко всем гниющим дерсенгам разом.
