Кузина Мэри, в отличие от меня, не уделила особого внимания своему туалету. Сомневаюсь, что она вообще когда-нибудь это делала.
— Ну и ну! — воскликнула она, посмотрев на меня. — Ты изумительно выглядишь!
— Но это всего лишь обычное вечернее платье. Мама купила его для меня… вернее, это сделал Альфонс… когда мы были в Париже. Я должна была выглядеть прилично на свадебной церемонии.
— Настоящая houte couture
[13]
! Так ведь говорят? Ты в нем похожа на француженку. Боюсь, однако, что в Корнуолле таких вещей не знают. Здесь просто решат, что ты очень элегантная дама. А брошка какая прелестная! Наша старая двуколка сейчас явно не достойна тебя.
— Меня она устраивает.
— В таком случае, едем. Со стороны Гвенни очень мило пригласить нас вот так, по-семейному.
Подъезжая к Лэндовер Холлу, я вся трепетала от волнения — ничего не могла с собой поделать. Он выглядел очень величественным, и я вспомнила, как увидела его в первый раз. Внушительное, похожее на крепость здание с толстыми каменными стенами и зубчатой башней. Я понимала потомков людей, построивших его и владевших им в течение многих поколений, их готовность пойти на любые жертвы, чтобы сохранить его. Может быть, в поведении Поля не было ничего противоестественного?
Мы проехали под аркой во двор. Подбежал конюх и помог выйти из двуколки. Отворилась обитая гвоздями дверь, и на пороге Появилась горничная.
— Извольте войти, мисс Трессидор, — пригласила она. — Миссис Лзндовер ждет вас.
— Благодарю, — ответила кузина Мэри.
— Я отведу экипаж в конюшню, — сказал конюх.
— Благодарю вас, Джим.
Мы вошли в холл. Воспоминания нахлынули на меня. Когда наши шаги застучали по каменным плитам пола, я не удержалась и бросила взгляд на галерею менестрелей. Перила на ней, по-видимому, заменили. Я посмотрела на камин, на генеалогическое древо над ним. Находясь внутри дома, было еще легче понять, каким требовательным может стать этот дом, как он сливается с жизнью своих обитателей, становится для них важнее всего на свете.
Я уже старалась оправдать Поля… Мы поднялись по лестнице вслед за горничной, сообщившей, что миссис Лэндовер ждет нас в гостиной.
Девушка постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь. В этой комнате, просторной и очень высокой, я раньше не была. Зарешеченные окна пропускали мало света. Я заметила гобелены на стенах и портрет одного из предков Лэндоверов над камином.
Гвенни шла к нам навстречу.
— Рада вас видеть, — сказала она, как мне показалось, вполне искренне. — Взяв мою руку, она окинула меня внимательным взглядом и с одобрением добавила: — Вы просто великолепны.
Я почувствовала смущение. Кузина Мэри объяснила мне позже, что в словаре Гвенни под словом «великолепный» не обязательно подразумевается великолепие в прямом значении. Ее фраза могла просто означать: «Вы очень мило выглядите».
— С моим мужем вы знакомы.
Поль вышел вперед и пожал мне руку.
— Как приятно снова вас видеть. Надеюсь, вы совсем оправились после того падения в горах.
— Поль рассказывал нам об этом, — снова заговорила Гвенни. — Я побранила его. Ведь он должен был присматривать за вами, правда? Мисс Трессидор попросила его разыскать вас, потому что она беспокоилась.
— Это произошло исключительно по моей вине, — возразила я. — Ваш муж ненамного опередил меня, и мы двигались буквально черепашьим шагом. Просто я была невнимательна. Это недопустимо, когда сидишь на лошади.
— О, уж это-то я знаю. Ведь мне пришлось научиться ездить верхом, верно, Поль? — Он кивнул. — И я одолела эту науку, ведь так? На это потребовалось некоторое время. Однако я подумала: «Уж если я должна жить в деревне, то нужно иметь возможность передвигаться без особых хлопот». Но перед этим я болела. Это было еще до моего замужества… Я упала и сильно разбилась.
— О да, — заметила я. — Я слышала об этом.
— Ох, — вздрогнув, продолжала она. — Знаете, я не могу войти в этот холл без того, чтобы не поглядеть наверх и не задать себе — в который раз! — все тот же вопрос…
— Вы испытали, должно быть, сильное потрясение.
— А вот еще кое-кто, с кем вы знакомы.
Подошел Яго. Он значительно вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз. Мне никогда не приходилось видеть более красивого мужчину. Он был высокий, скорее худощавый, с походкой несколько разболтанной. Нельзя сказать, впрочем, что его черты отличались совершенством. Губы у него были полные и чувственные — казалось, они умели только улыбаться, а глаза с тяжелыми темными веками так и сияли, будто созерцание мира забавляло его; густые темные волосы напоминали волосы Поля. Братья вообще были очень похожи и в то же время резко отличались друг от друга. Поль выглядел даже слишком серьезным, а Яго, наоборот, абсолютно беззаботным. Он производил впечатление человека, полностью отдающегося радостям жизни.
— Вы Яго, — сказала я.
— А вы Кэролайн, — откликнулся он.
Отбросив правила хорошего тона, он крепко обнял меня.
— Какой восхитительный… я хотел было сказать сюрприз… но слухи о вашем приезде уже дошли до нас… поэтому я лучше скажу: как я рад увидеться с вами, Кэролайн. Можете себе представить, с каким волнением я ждал нашей встречи. Добро пожаловать в Корнуолл! А вы повзрослели. — Он взглянул на мою прическу и поднял брови. — Но остались той же зеленоглазой сиреной. Я бы не перенес, если бы вы изменились.
— Значит, все уже встречались, — улыбнулась Гвенни. — Даже я однажды виделась с мисс Кэролайн. Помните? В том трактире, где мы остановились с папой. Вы вошли вдвоем и попытались сбить нас с толку. Вы говорили, что дом ужасный… на грани полного разрушения.
— Нам не хотелось скрывать от вас правду, дорогая Гвенни, — заявил Яго.
— Вы задумали тогда какую-то проделку… Как обычно.
— Что за день это был, — стал вспоминать Яго. — Мы встретились на болотах. С лошадью Кэролайн случилась беда, и нам пришлось обратиться к кузнецу… Конечно, в ближайшее время основной темой наших разговоров будут воспоминания.
— А для меня очевидно, — заметила я, — что жизнь вас вполне удовлетворяет.
— Не находить в жизни радости — большая ошибка, — парировал он.
— Не всегда легко радоваться тому, что не радует, — вставил Поль.
— Все зависит от подхода, — уточнил Яго.
— А по-моему, твое суждение слишком поверхностно, — заявил Поль.
— Не пойти ли нам обедать? — предложила Гвенни.
Она взяла меня под руку.
— Я ведь вам объяснила, — сказала она доверительным шепотом, — что сегодня у нас все совершенно неофициально. Никого, кроме своих. Время от времени, однако, мы устраиваем приемы по всем правилам. Мне нравится возвращаться к старым временам, воскрешать былую славу Лэндоверов. Полю и Яго это тоже по душе.
