Магнус помолчал.
– Возможно. Но я ничего не помню. Мои воспоминания об этом периоде… изменены. Поверь, я хотел бы все вспомнить.
Алек бросил на него многозначительный взгляд. Несмотря на то, что Магнус не умел читать мысли, смысл этого взгляда был совершенно ясен: его друг шокирован тем, что Магнус доверил незнакомке такую важную и опасную тайну.
Магнус, напротив, почувствовал странное облегчение, признавшись вслух в том, что он, возможно, действительно основал «Багровую Руку» – пусть даже и совершенно незнакомой чародейке. В конце концов, он же тогда шутил насчет этого с Рагнором. Он видел фотографию, которую принесла Тесса. Он знал, что из памяти его исчезли несколько лет жизни. Какое предположение было вероятнее: то, что все это простые совпадения, или же то, что он действительно основал секту?
В этот момент ему захотелось совершить путешествие в прошлое и дать самому себе по лбу.
– У тебя исчезли воспоминания? И ты считаешь, что это совершила «Багровая Рука»? – спросила Шинь Юнь.
– Возможно, – пробормотал Магнус. – Послушай, лично мне не нужен никакой культ, – добавил он. Он почувствовал, что необходимо окончательно прояснить для Шинь Юнь свою позицию относительно культов. – Я не собираюсь возглавлять эту секту. Я хочу ее разогнать, а кроме того, попытаться возместить ущерб, который причинили сектанты, и за который я, так или иначе, несу ответственность. Я хочу вернуть воспоминания, хочу узнать, кто их стер и почему, но это скорее из чистого любопытства. Самое важное для меня – сделать так, чтобы с именем Магнуса Бейна не были связаны никакие демонические культы. Помимо всего прочего, благодаря этой «Багровой Руке» наше романтическое путешествие было испорчено в самый, самый ответственный момент.
И он одним махом осушил свой бокал. После происшествия на крыше вагона, когда его чуть не сбросили с поезда, он мог позволить себе бокал шампанского. Причем не один.
– Вот именно, испорчено, – пробормотал Алек и бросил на Шинь Юнь недвусмысленный взгляд. Взгляд этот, казалось, говорил: несмотря на то, что она спасла ему жизнь, ее присутствие являлось совершенно нежелательным.
Магнус хотел было в качестве утешения сказать, что еще не вечер, но решил, что сейчас это лишнее.
– Поэтому вы должны понять, что у меня возникли подозрения… – заговорила Шинь Юнь.
– Нет, это ты должна понять, что у нас возникли еще более серьезные подозрения! – возразил Алек.
Шинь Юнь сердито уставилась на него.
– Но подозрения эти развеялись, когда я увидела, что вас атаковала «королева» демонов-раумов, – продолжала она. – Я достаточно хорошо знакома с «Багровой Рукой» и представляю, как они действуют. Судя по всему, их лидер хочет уничтожить тебя, Бейн. А это означает, что, каким бы ни было ваше прошлое, сейчас они считают тебя своим врагом. Я сумела помешать им сегодня ночью, но они обязательно попытаются убить тебя снова.
– Откуда тебе столько известно о них? – спросил Алек. – И что тебе от них нужно?
Шинь Юнь поднесла бокал к губам и сделала медленный, осторожный глоток. Магнус уже не в первый раз был восхищен ее умением создавать драматический эффект.
– Мне нужно то же, что и вам. Я намерена ликвидировать и лидера, и всех членов «Багровой Руки».
Магнус почувствовал себя неуютно, услышав, как она бесцеремонно обозначает за него его цель. Ему захотелось возразить, но чем больше он думал об этом, тем яснее понимал, что она права. В конце концов, ему, вероятнее всего, придется сделать именно это.
– Почему? – настаивал Алек. Как обычно, он схватывал самую суть вещей. – Что «Багровая Рука» сделала тебе?
Шинь Юнь взглянула в темное окно, на бледные отражения шаров-светильников.
– Они причинили мне большое зло, – ответила она, и Магнуса охватило неприятное, тяжелое чувство. Ведь, что ни говори, идея секты принадлежала ему; что бы ни совершила «Багровая Рука», он нес частичную ответственность за их злодеяния.
У Шинь Юнь задрожали руки; она сложила ладони и крепко сжала их, чтобы скрыть волнение.
– Подробности не имеют значения. «Багровая Рука» приносит многочисленные жертвы – естественно, человеческие – с целью вызвать какого-нибудь Верховного Демона. Они убивают фейри. Обычных людей. Даже магов. – Она, не мигая, смотрела на Магнуса. – Они стремятся таким образом получить абсолютную власть.
– Верховного Демона? – воскликнул Алек.
В его голосе прозвучали вполне понятные ужас и отвращение. Один из Верховных Демонов не так давно едва не убил его самого. При мысли об этом у Магнуса до сих пор внутри все переворачивалось. Он осушил свой бокал и налил себе еще.
– Итак, они преследуют самую банальную цель, типичную для всех культов. Власть. Могущество. И хотят добиться могущества с помощью демона. Почему новички всякий раз считают, что им повезет? Ведь общеизвестно, что демоны не отличаются склонностью к честной игре. – Магнус вздохнул. – А я надеялся, что культ, основанный мной, окажется более креативным и не настолько злодейским. Неприятный сюрприз.
– По вине «Багровой Руки» погибли те, кого я любила, – сказала Шинь Юнь.
– Может быть, кое-какие подробности окажутся нам полезными, – заметил Алек.
Шинь Юнь сжала ножку бокала с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели.
– Я предпочла бы об этом не говорить.
На лице Алека отразилось сомнение.
– Если вы хотите, чтобы я вам доверяла, вам придется довериться мне, – заявила женщина. – Все, что вам сейчас нужно знать – это то, что я хочу отомстить «Багровой Руке» за преступления в отношении меня и моих близких. Это все. Если вы их враги, мы на одной стороне.
– У всех есть свои секреты, Алек, – негромко произнес Магнус, размышляя о собственных тайнах. – Если «Багровая Рука» по какой-то причине намеревается меня убить, нам пригодится любая помощь.
Магнус прекрасно понимал Шинь Юнь, не желавшую распространяться о прошлом. В конце концов, он сам не мог толком вспомнить собственное прошлое. Ему очень хотелось верить в то, что разговоры о некогда пережитых тяжелых моментах помогают избавиться от боли, но из своего опыта он знал, что иногда такие разговоры бесполезны и способны лишь разбередить старые раны.
Некоторое время все трое молчали. Шинь Юнь пила шампанское и не произносила ни слова. Магнуса охватил страх, и не только за собственную жизнь. Он никак не мог избавиться от воспоминания о той минуте, когда Алек безвольно рухнул на крышу вагона, как он, Магнус, похолодел от ужаса при мысли о том, что Алек погиб ради него. Он боялся за Алека и боялся того, что он сам совершил сто лет назад, и чего теперь не помнил.
Он не знал, о чем думал Алек, но когда он взглянул на своего бойфренда, тот едва заметно улыбнулся и вытянул руку. Его сильные пальцы, покрытые шрамами, сжали кисть Магнуса; руки их лежали вместе в небольшом круге света, который отбрасывала свеча.
