– Я бежал, – продолжал Магнус. – Некоторое время я скрывался, пока не встретил Безмолвных Братьев. Они научили меня контролировать собственные магические способности. Сумеречные охотники всегда нравились мне больше, чем остальным магам, потому что ваши Безмолвные Братья спасли меня от себя самого. Я по-прежнему считал, что я – дитя демона, и что всегда им останусь, не стану никем другим. Я никогда не встречал других чародеев, но у Рагнора Фелла имелись связи с одной семьей Сумеречных охотников. Безмолвные Братья устроили так, чтобы он приехал и начал обучать меня. Я был его первым учеником. Позднее он пытался учить детей Сумеречных охотников, рассказывал им о магии, учил нас не бояться. Он говорил, что все его ученики были ужасны, но я был хуже всех. Он постоянно жаловался. Ничем нельзя было поднять ему настроение. Я очень его любил. – Рот Магнуса скривился, когда он, не отрываясь, смотрел на пламя. – Через некоторое время я встретил второго друга – Катарину Лосс. Люди хотели сжечь ее живьем, как ведьму. Я вмешался и спас ее.
– Я знал, что ты спас больше людей, чем рассказываешь, – улыбнулся Алек.
Магнус негромко, удивленно усмехнулся. Алек поймал поднятые руки Магнуса, попытался согреть их, чтобы они перестали дрожать, привлек Магнуса к себе. Магнус не сопротивлялся, и Алек крепко обнял его. Он сжал в объятиях стройное тело чародея, почувствовал его дыхание, биение его сердца, и долго держал его так. Магнус положил голову на плечо Алека.
– Ты спас сам себя, – прошептал Алек на ухо Магнусу. – Ты спас себя, а потом спас еще многих. Ты не смог бы их спасти, если бы не спас самого себя. И я никогда бы не нашел тебя.
Алек был прав насчет тьмы, которая таилась в сердце Магнуса, и насчет боли, неразрывно связанной с этой тьмой. Но, несмотря на всю эту тьму, и всю эту боль, Магнус, как это ни странно, по-прежнему оставался ярким светочем, он был полон жизни и энергии, был источником радости для всех, кто его окружал. Именно благодаря ему Алек теперь мог смотреть в зеркало и видеть себя самого таким, каким он был в реальности, видеть взгляд, который ему не нужно было больше прятать.
Они стояли так, обнявшись, пока угасал костер. Вокруг царила полная тишина. Алек не отпускал своего возлюбленного.
– Не нужно тревожиться. Это всего лишь жалкий маленький культ, – наконец, тихо произнес он. – Мы с этим обязательно разберемся.
Он почувствовал, как губы Магнуса, прижатые к его щеке, пошевелились – чародей улыбался.
Часть III
Город войны
И рухнет мир, когда не станет Рима.
Дж. Байрон, Паломничество Чайльд-Гарольда
[19] Глава 18
Вечные ценности
[20]Нет другого такого города, как Рим, подумал Магнус, когда на горизонте показались купола базилик. Разумеется, то же самое он мог бы сказать о многих других городах. Таково было одно из преимуществ вечной жизни. В этом мире его каждый день ждали новые чудеса.
Не было второго такого города, как Токио, с его уникальным сочетанием традиционной культуры и современных технологий. Не было другого такого города, как Бангкок, гигантская агломерация, простиравшаяся до самого горизонта, куда ни взгляни. В мире существовал лишь один Чикаго, город джаза и «глубокой пиццы».
Но ни одна из столиц Земли не могла по красоте сравниться с золотым Римом, Вечным городом.
Прошлой ночью Магнус и Алек уснули прямо у костра под открытым небом. Их разбудило пение птиц и первые лучи солнца, возвещавшие о наступлении нового дня. Магнус искренне считал, что это утро было одним из самых счастливых в его жизни.
Он сожалел лишь о том, что им не пригодился шикарный волшебный павильон из козьих шкур. Более того, ему показалось, что Алек даже не переступал порога этой «царской» палатки. Жаль, думал Магнус, который был очень доволен своей работой. Но он утешал себя мыслями о том, что у них с Алеком все впереди.
Он чувствовал прилив сил, и цель была совершенно ясна: как можно быстрее покончить с проблемой культа и вернуться к романтическим каникулам. Судя по всему, члены «Багровой Руки» обосновались в Риме. Магнусу оставалось лишь отыскать их и того, кто их возглавлял. У него найдется немало теплых слов и соответствующих заклинаний для этого наглеца, который присваивает себе секты, портит другим отдых и вызывает Верховных Демонов. Он был совершенно уверен, что способен одолеть почти любого мага в этом мире (даже Барнабаса – особенно Барнабаса). Магнус знал: даже если члены секты совершенно спятили и вступили в контакт с Асмодеем, они еще не вызвали демона. Если бы его отец пришел в этот мир, он давно разыскал бы Магнуса.
Да, определенно, все это скоро кончится.
Магнус аккуратно сложил походные принадлежности и отправил их туда, откуда они явились. Шинь Юнь последовала его примеру, и все трое забрались в «мазерати».
– Думаю, на сей раз карта нам не понадобится, – легкомысленно заметил Магнус, обращаясь к Алеку. – Все дороги ведут в Рим.
Алек в ответ усмехнулся.
– А мне кажется, карта с тобой не согласится.
Всего через пару часов они уже ползли по улицам Рима, где низкая посадка «мазерати» и его стильные очертания отнюдь не вызывали всеобщего восхищения. Напротив, на красный автомобиль обрушился гнев целой армии скутеров и крошечных «фиатов», окруживших его со всех сторон. Магнус знал, что тут на дорогах творится настоящий ад, а уж ему-то доводилось видеть города с ужасными пробками. Но, в конце концов, все закончилось благополучно, и они с Алеком добрались до забронированного заранее «люкса» в бутик-отеле «Палаццо Манфреди», через дорогу от Колизея. Не сговариваясь, они решили, что как только попадут в свой номер, тут же упадут на суперкомфортабельную кровать, застеленную дорогими шелковыми простынями, и проспят до вечера в шикарном номере с кондиционером. Даже Шинь Юнь, казалось, падала от усталости, направляясь в свой номер, расположенный по соседству. Во всяком случае, на прощание она не сказала ни слова.
Войдя в номер, Алек изумленно присвистнул. Он поставил чемодан у двери, прислонил лук к стене и растянулся во весь рост на роскошном, мягком, широком диване, обитом алым бархатом.
Магнус сотворил несколько защитных заклинаний, чтобы никто не потревожил их во время сна, рухнул рядом с Алеком на диван и положил голову ему на грудь. Точно так же поступил бы Председатель Мяо, если бы Магнус оказался сейчас дома. Он обнял Алека, уткнулся лицом в его шею, вдохнул аромат его кожи и волос. Рука Алека легла на спину Магнуса, пальцы нежно поглаживали его лопатки. Магнус поцеловал подбородок возлюбленного, потерся щекой о двухдневную щетину Алека. Он почувствовал, как Алек судорожно вздохнул.
