Голос Асмодея больше не походил на дым и пламя. Слова его были подобны каплям ледяной воды, падающим в океан отчаяния. Асмодей не мог сказать Магнусу ничего такого, чего он мысленно не повторял самому себе сотни раз.
Взгляд его упал на кинжал. На рукояти и гарде повторялась эмблема владельца – какое-то насекомое с расправленными крыльями. Он поднял голову и посмотрел на Шинь Юнь: та уставилась на смертоносное острие. Несмотря на то, что женщина превратилась в ледяное изваяние, по лицу ее градом катился пот.
– Ты и без меня все понимаешь. Ты с самого начала знал, что долго это не продлится. – Дыхание Асмодея шевелило волосы Магнуса. – Все, кто тебя окружает, всё, что ты для себя построил, рано или поздно обратится в прах – кроме меня. Без меня ты станешь по-настоящему одинок в этом мире.
Магнус склонил голову. Он помнил, как, спотыкаясь, бежал по раскаленному песку, и сердце его разрывалось от боли и отчаяния, а дым, поднимавшийся над пеплом его прежней жизни, преследовал его. Бывали времена, когда на него обрушивалось невыносимое, безнадежное, тоскливое одиночество – да, он не знал, что ответил бы в один из таких моментов на предложение Асмодея.
Но теперь он знал.
Магнус отвернулся, отошел прочь от своего отца и швырнул его кинжал на пыльный деревянный помост.
– Я не одинок в этом мире. Но даже если бы это было так, мой ответ остался бы неизменным. Я научился верить и надеяться на лучшее, – сказал Магнус. – Я знаю самого себя и знаю, кого я люблю. Мой ответ – нет.
Асмодей пожал плечами.
– Что ж, будь по-твоему. Но перед смертью вспомни, что я попытался дать тебе шанс. Мне нужен был ты, но меня вполне устроит и приемная дочь.
Асмодей лениво взмахнул рукой, и Шинь Юнь, хватая ртом воздух, рухнула на доски сцены. Рука ее по-прежнему крепко сжимала эфес меча. Магнус не знал, что именно она видела или поняла из их разговора.
Через пару секунд она пришла в себя и кое-как поднялась на ноги. Она посмотрела на Асмодея, затем на Магнуса, потом снова на свой меч.
– Шинь Юнь, дочь моя, – заговорил Асмодей. – Я выбрал тебя. Тебя ждет высокое положение и слава.
Она подняла к нему свое непроницаемое лицо. Затем самая преданная служанка шагнула к демону, своему хозяину.
– Отлично, – произнесла Шинь Юнь и вонзила меч в тело Асмодея.
Ослепительно-белая фигура затуманилась, постепенно растаяла, и от нее остался лишь мерцающий след; затем демон снова обрел форму, но он находился теперь вне пределов досягаемости и смотрел на чародеев откуда-то сверху.
– Измена и предательство забавляют меня, – сказал он. – Поэтому я тебя прощаю. Я понимаю, что ты не в силах подавить гнев. Я знаю, какую сильную боль ты испытываешь. В душе у тебя ничего нет, кроме боли и ненависти. Я знаю, как одинока ты была всю свою жизнь. Воспользуйся этой возможностью. Отними у Магнуса бессмертие, и ты получишь все, о чем только можно мечтать: отца, легионы демонов, повинующихся каждому твоему слову, и владычество над целым миром.
Шинь Юнь повернула голову к Магнусу. Плечи ее поникли, но затем она выпрямилась; мышцы ее напряглись, и вся ее поза теперь выражала решимость. Она стремительно бросилась на соперника с мечом в руке, толкнула его и сбила с ног.
Магнус почувствовал, как ему на лицо упали ее горячие слезы. Она ударила его свободной рукой, и еще раз, и еще. Она занесла над ним меч, но почему-то помедлила.
– Не делай этого, – выдавил Магнус, сплюнув кровь.
– У меня нет выбора! – гневно воскликнула Шинь Юнь. – Он нужен мне. Без него я ничто.
Магнус возразил:
– Ты и без него можешь начать новую жизнь, лучшую жизнь.
Шинь Юнь покачала головой. В ее глазах он не видел ничего, кроме отчаяния. Магнус принялся судорожно шарить в пыли в поисках выброшенного кинжала, сжал в пальцах рукоять, но затем тяжело вздохнул и выпустил оружие. Кинжал зазвенел о доски.
Шинь Юнь стиснула меч двумя руками и занесла его над грудью Магнуса, целясь в сердце.
Глава 29
Спаситель
Алек в отчаянии смотрел на сражение, которое разворачивалось внутри пентаграммы. Он разглядывал бесчисленных Шинь Юнь, и все они выглядели совершенно одинаковыми. Он пристально вглядывался в лица Магнусов, и все они казались ему настоящими: Магнус, размахивающий клинком, задыхающийся Магнус, рухнувший на колени, Магнус с поднятыми над головой руками, Магнус, над которым нависла Шинь Юнь с мечом, занесенным для смертельного удара.
– Вот и над тобой подшутили, Сумеречный охотник, – произнес Бернард своим обычным голосом.
Члены «Багровой Руки», окружавшие его, захихикали. Хелен резко обернулась к ним, угрожающе взмахнув блестящим клинком серафима. На щеках ее блестели слезы. «Она плачет по мне, – подумал Алек с некоторым удивлением. – Ей жаль меня».
– Заткнитесь, – прошипела она. Смех прекратился.
– Просто он так забавно выглядит со стороны, – заметил Бернард. – Он пришел сюда, думая, что он герой. Он решительно настроен уничтожить врага! Но он даже не может найти врага. Он не понимает, которая из них – настоящая.
Алек крепко стиснул в пальцах лук, натянул тетиву и прицелился.
– А мне это не нужно, – бросил он. – Я знаю, который из них – настоящий.
Стрела вылетела из лука и пробила сверкающую стену, окружавшую пентаграмму.
Глава 30
После битвы
Магнус ждал удара, но его не последовало. Шинь Юнь неожиданно вскрикнула, дернулась и отпрянула – в руке у нее торчала стрела.
Знакомая стрела.
– Алек! – вскрикнул Магнус и вырвался из-под сапога Шинь Юнь. Он покатился в сторону по доскам, покрытым пеплом и пылью, неловко поднялся на одно колено. Другая стрела пролетела у него над головой в сторону Шинь Юнь; Магнус бросился к смутной тени, которую с трудом можно было различить сквозь мерцающую стену, окружавшую пентаграмму, пробил магический барьер и просунул руку наружу, к свету.
Возможность просунуть кончики пальцев за пределы адской пентаграммы оказалась полезной.
Магнус почувствовал прикосновение чьей-то руки. Руки Алека, которая с силой сжимала его руку, как уже дважды бывало прежде – в холодной воде и на краю обрыва. И вот теперь он пытался вытащить Магнуса из пентаграммы, порождения Верховного Демона, который олицетворял величайший страх Магнуса. «Возьми мою силу», – когда-то сказал ему Алек, и Магнус, прежде полагавшийся лишь на себя, был потрясен. Магические способности снова подчинялись ему. Снова, как прежде, Алек подарил ему часть собственной силы. Магия вернулась к нему, горячая и яркая, пугающая, преобразующая все его существо.
Кровь быстрее побежала по жилам, энергия наполнила его тело. Зловещий свет, испускаемый пентаграммой, потускнел. Магнус отпустил руку Алека и обернулся к отцу.
