Это было не место, а клад. Герти сияла, отправляя своего друга по указанному адресу.
Хозяин, маленький человечек, с хитрым выражением лица и острым взглядом, послушал его некоторое время, потом задал целую кучу вопросов и поставил Вилли в очень неловкое положение, выразив сомнение относительно его способностей и честности. А в конце беседы заявил, что даже при самых лучших рекомендациях он не рискнул бы заключить договор с молодым человеком, если его родители не согласятся принять участие в деле и вложить на его имя небольшую сумму.
Такой тон вовсе не понравился Вилли; он догадался, что это просто мошенничество или что-то в этом роде.
Отчаяние овладело мальчиком. Он не решался показаться на глаза матери и прямо прошел к Труману. Был рождественский сочельник. Дома была одна Герти. Замирающее пламя камина и последние отблески вечерней зари слабо освещали комнату. Герти собиралась делать печенье к чаю. Она вышла из кладовой с чашкой муки в руках, когда Вилли бросил свою фуражку на скамью и сел, обхватив голову руками. Герти тотчас же поняла, что бедный мальчик потерпел новую неудачу. Безмолвный приход был так необычен для него, так странно было видеть его красивую голову склоненной под тяжестью горя и всю его фигуру, усталую и будто постаревшую, что Герти стало ясно, что его сердце готово разорваться. Отложив в сторону кружку и тихо подойдя к нему, она с беспокойством тронула его за руку. Дружеское прикосновение и сочувствующий взгляд оказались последней каплей, переполнившей чашу терпения мальчика. Он уронил голову на стол; спустя мгновение раздались тяжелые рыдания, раздиравшие душу Герти. Она часто плакала, и это было естественно; но Вилли, всегда такой веселый и жизнерадостный!.. Она никогда не видела, чтобы он плакал, и не думала, что это возможно. Обняв его, она тихо сказала:
— Это ничего, Вилли, что ты не получил это место; я не думаю, чтобы оно было таким уж хорошим.
— Я тоже, — отозвался Вилли, приподняв голову, — но что же делать? Я не в силах ничего найти! Но не могу же я сидеть сложа руки!..
— Ну, нам приятно, что ты сидишь дома.
— И мне было очень приятно приходить домой, когда я служил у мистера Брэя и кое-что зарабатывал. Тогда я чувствовал, что все рады меня видеть.
— И теперь мы рады не меньше.
— Теперь не то, что раньше! — горько воскликнул Вилли. — Теперь мать постоянно смотрит на меня так, точно ждет, что я вот-вот скажу ей, что наконец нашел место. А дедушка — тот, кажется, и раньше считал, что я ни на что не годен!
— Но ведь ты не виноват, Вилли, что мистер Брэй умер. За что же тебя бранить?
— Да он и не бранит меня! Мне как раз было бы легче, если б меня бранили. А то сидит вечером в своем кресле, вздыхает и смотрит так, будто говорит: «Ничего, братец, из тебя не выйдет, я всегда это говорил».
— А я верю, что выйдет! — возразила Герти. — В один прекрасный день ты разбогатеешь. Вот он удивится!
— Герти! Ах, если бы я когда-нибудь разбогател, я непременно поделился бы с тобой… Но, — разочарованно прибавил он, — это не так просто, как я думал раньше…
Герти взяла его за руки.
— Послушай, Вилли, — сказала она, — не думай больше об этом. У каждого есть свое горе, и каждый его превозмогает. Быть может, через неделю тебе будет лучше, чем у мистера Брэя, и мы снова будем счастливы! А знаешь, — она решила переменить разговор, — знаешь, что сегодня вечером исполняется два года, как я здесь?
— Правда? Разве дядя Тру взял тебя к себе в сочельник?
— Конечно.
— Вот так штука! Значит, тебя привел сам Санта-Клаус!
Оказалось, что Герти ничего не знала о Санта-Клаусе, который приносит детям подарки на Рождество. Вилли начал рассказывать и постепенно увлекся.
Когда Герти увидела, что интересный рассказ разогнал его грусть, она принялась за свое печенье; глаза ее горели таким задорным огоньком, что Вилли, заметив это, воскликнул:
— О чем ты думаешь, Герти? Отчего у тебя стало такое лукавое личико?
— Я думаю, быть может, Санта-Клаус принесет тебе что-нибудь сегодня. И отведет тебя куда-нибудь на службу, где ты будешь хорошо зарабатывать.
— Только на него и остается надеяться, потому что если я не найду места к Новому году, не знаю, что со мной будет…
В эту минуту вошел Труман. Старик принес жирную индейку, подарок на Рождество от мисс Грэм. Герти она прислала книгу.
— А для Вилли, дядя, у тебя ничего нет? — спросила Герти.
— Как же, есть! Только боюсь, подарок-то неважный. Так, просто записочка!..
— Записочка? Мне? — удивленно воскликнул Вилли. — От кого же?
— Не знаю, — ответил Труман, роясь в своих карманах. — Я только повернул на нашу улицу, как встретил человека, который спросил, не знаю ли я, где живет миссис Салливан. Я ему указал дом, а когда он увидел, что я иду туда же, то попросил меня передать эту записочку мистеру Вильяму Салливану, — и он протянул Вилли записку.
Мальчик громко прочел:
«Р. X. Клинтон просит Вильяма Салливана быть у него в будущий четверг утром между 10 и 11 часами…»
— Что это значит? — спросил Вилли. — Я не знаю этого имени.
— Зато я хорошо знаю, — ответил Тру. — Он живет в том большом каменном доме… Это очень богатый человек, и тут адрес его конторы.
— Как? Отец тех красивых детей, которыми мы любовались вечером под их окном?
— Он самый.
— Для чего же я ему нужен?
— Для службы.
— Значит, это место! — воскликнула Герти. — Настоящее, хорошее место, и это Санта-Клаус тебе принес! Ведь я же говорила! О, Вилли, как я рада!..
Вилли не знал, радоваться ему или нет. Приглашение от незнакомого человека казалось ему в высшей степени странным, и он взял с друзей обещание пока ничего не говорить матери и деду.
На второй день Рождества Вилли отправился в назначенный час по указанному адресу. Мистер Клинтон, очень любезный и приветливый человек, принял его ласково, недолго расспрашивал и даже не потребовал аттестата. Сказал, что ему нужен мальчик при конторе, и предложил Вилли эту должность. Вилли ответил не сразу.
Предложение было очень заманчивым и много обещало в будущем. Но мистер Клинтон не упомянул о жалованье, а Вилли не мог работать без вознаграждения, что бы новое место ни сулило в будущем.
Увидев нерешительность мальчика, мистер Клинтон спросил:
— Быть может, мое предложение вам не подходит? Или же вы уже нашли другое место?
— О, нет, — ответил Вилли. — Вы очень добры, доверяя работу в конторе незнакомому человеку, и ваше предложение для меня столь же привлекательно, сколь и неожиданно; но до этого я служил у аптекаря и имел определенный заработок, необходимый для поддержки моей матери и деда. Я многим другим местам предпочел бы такую контору, как ваша, сударь, и я надеюсь, что был бы вам полезен. Я знаю также, что есть немало молодых людей, детей богатых родителей, которые были бы очень рады работать у вас без всякого вознаграждения. Я не могу надеяться на жалованье у вас раньше, чем через несколько лет. Конечно, к этому времени я буду с избытком вознагражден опытом и знаниями, которые приобрету в деле, но, к несчастью, сударь, мое положение не позволяет мне поступить как на такую службу, так и на учение в колледже.
