Было темно, и Гертруда не сразу узнала его; от неожиданности она вздрогнула.
— Мисс Гертруда, — сказал он, — надеюсь, вы не боитесь меня?
— Ничуть! — ответила она. — Но я не знала, кто это.
Он предложил ей руку. Она была рада, что не одна в такой темноте; к тому же его внимание к Китти рассеяло ее опасения.
— Я очень доволен сегодняшней прогулкой, — начал он. — Мисс Китти — очень приятная собеседница.
— Да, — согласилась Гертруда, — она такая живая.
— Мне кажется, вы скучали с Фанни. Мне очень хотелось побыть с вами, но трудно было отойти от мисс Рэй, — такой интересный был у нас разговор.
— Я не скучала с Фанни.
— Знаете, мы завтра едем кататься. Мисс Рэй рассчитывает, что я приглашу ее ехать со мной. А если бы я выбрал вас, мисс Гертруда?
— Я вам очень благодарна, но я обещала мисс Эмилии поехать кататься с ней.
— Правда? Ну, тогда мисс Китти с удовольствием поедет со мной.
Они уже подошли к дому.
— Так вы не хотите ехать со мной? — повторил Бен, не выпуская руки Гертруды из своей.
— Не могу, — ответила она.
— Могли бы, если бы захотели! — с досадой возразил он. — Не хотите, так я приглашу мисс Китти.
И мистер Брюс направился к сидевшей у окна Китти, а Гертруда поднялась наверх к Эмилии.
На другой день Китти действительно поехала с мистером Брюсом. В другом экипаже разместились миссис Грэм, миссис Брюс, Белла и поручик. Эмилия с Гертрудой, как и было решено раньше, поехали кататься в другую сторону.
Глава XXXI
Пустая самоуверенность
Прошло несколько недель. Наступила невыносимая жара, и от прогулок пришлось отказаться; к тому же все знакомые разъехались. Духота и скука донимали Беллу; она постоянно была не в духе и раздражалась из-за каждого пустяка.
Зато Китти была счастлива. Мистер Брюс не уехал и по-прежнему часто бывал у них в доме. Он твердо преследовал свою цель и рассыпался в любезностях перед Китти, когда поблизости была Гертруда или когда он мог предположить, что это дойдет до нее. Не раз он намекал Герти, что стоит ей захотеть, и она займет в его сердце место Китти. Гертруда была слишком умна, чтобы не разгадать его намерений, и не раз давала ему понять, насколько низкой и бессердечной она считает его игру. Но Китти…
Гертруда любила и жалела простодушную девушку, которая ничего не замечала и которой грозило жестокое разочарование, так как она относилась к ухаживаниям мистера Брюса вполне серьезно. Увлеченная своим чувством, Китти совсем забыла, что еще недавно считала мистера Брюса чуть ли не женихом Гертруды. Теперь же она поверяла ей все свои надежды и опасения. Резвая, беззаботная Китти временами становилась задумчивой и часто всматривалась в лицо мистера Брюса, словно желая уловить в нем ответ на мучившие ее вопросы.
Ее разговоры с Гертрудой всегда сводились к мистеру Брюсу, к его достоинствам и любезности. Если Гертруда, пользуясь случаем, предостерегала ее от излишней доверчивости, Китти печалилась и старалась оправдать слова и поступки молодого человека.
Холодная вежливость, с которой Гертруда постоянно относилась к мистеру Брюсу, раздражала его. Привыкнув жить, не задумываясь ни над чем, исполняя исключительно свои желания и прихоти, он поступал осознанно. Не слишком умный, он ставил выше всего свое богатство и знатность, и отношение Гертруды задевало его самолюбие.
Несомненно, Гертруда, бедная девушка, не смеет надеяться стать его женой и потому старается держаться подальше. А он не может больше выносить ее сурового тона. Это выводит его из себя. И хоть бы она была красива — и того нет! Разве ее можно сравнить с Беллой Клинтон или даже с Китти? Но есть в ней какая-то необъяснимая прелесть… Пусть она ему и не пара — он легко мог бы жениться на богатой девушке из высшего круга, — но он не может жить без Гертруды!..
Итак, Бен решился и стал искать случая объясниться, но Гертруда, как нарочно, проводила все время с Эмилией.
Однажды миссис Грэм с племянницами и миссис Брюс с семьей были приглашены на вечер к общим знакомым, жившим в пяти милях от них. Подруга Изабеллы и Кити выходила замуж, и обеим очень хотелось попасть на этот вечер. Сборы и выбор нарядов расшевелили даже Беллу. Были вынуты из шкафов все праздничные платья, чтобы выбрать такое, которое ей больше всего к лицу; стоя у большого зеркала, она примеряла одно за другим и была так хороша в каждом, что трудно было сказать, какое лучше.
Напрасно Китти просила ее посоветовать, что надеть ей самой. Белле было не до нее, и Китти, поняв, что тут толку не добьешься, побежала к Гертруде.
Гертруда сидела в своей комнате и читала.
— Гертруда, — сказала Китти, — что мне надеть сегодня вечером? Я пробовала посоветоваться с Беллой, но когда она занята своим туалетом, она даже не слышит моих вопросов. Она ужасная кокетка!
— А ей кто же советует? — спросила Гертруда.
— Никто, но у нее такой хороший вкус, а у меня — ни малейшего! Скажите, Гертруда, что мне надеть на вечер?
— Я меньше всего могу вам быть полезной. Я никогда не бывала на подобных вечерах.
— Ну так что же? Я не боюсь следовать вашим советам, потому что все ваши платья вам очень идут. Даже ваше простое ситцевое платье так изящно! И кстати, кто следит за гардеробом мисс Эмилии? Кто выбирает ей платья?
— В последнее время я, но…
— Я так и думала! — воскликнула Китти. — Это благодаря вам она так хорошо одевается.
— Вы ошибаетесь; я никогда не видела Эмилию одетой лучше, чем в нашу первую встречу, и ее красота не искусственная… Этим она обязана только самой себе.
— О, я знаю! Она прекрасна и носит красивые вещи с таким изяществом…
— Она одевается просто, но со вкусом. Я слышала, что после того, как она потеряла зрение, Эмилия долгое время не обращала внимания на свою внешность, но, нечаянно узнав, что это еще больше огорчает ее отца, она с помощью миссис Эллис начала стараться угождать ему в этом отношении. Но вы заметили, Китти, она никогда не носит ничего яркого, бросающегося в глаза.
— Да, правда… Но, Гертруда, разве она не всегда была слепой?
— Нет, в шестнадцать лет у нее были великолепные глаза, и она видела так же, как вы.
— Что же с ней случилось? Вы никогда у нее не спрашивали?
— Нет.
— Как это странно!
— Я знаю, что она не любит об этом говорить.
— Но вам она сказала бы.
— Если бы она хотела рассказать мне, то и без моих расспросов сделала бы это.
Китти не отрываясь смотрела на Гертруду, пораженная такой редкой чуткостью; она инстинктивно любовалась скромностью, на которую искренне не считала себя способной.
