– Да, – кивнула директриса. – Опасности больше нет, но я бы хотела предупредить…
Не дослушав ее, Тимофей резко сорвался с места и бросился прочь.
– Зверев – Огненный волк! – продолжали шептаться испуганные ученики.
– Вы видели?
– Кто бы мог подумать?!
– А вы знали об этом? – спросил Степа Лешеев у притихших Димки и Стаса.
– Нет, – ответил Стас. – Понятия не имел, что живу в одной комнате с Огненным волком!
– А я думал, он посвящает меня во все свои тайны, – расстроенно пробормотал Трофимов.
В нескольких метрах от толпы, за оградой академии «Пандемониум», в кустах сидел Влад Пивоваров с фотоаппаратом в руках. Через длинный мощный объектив особой четкости он пристально наблюдал за происходящим, то и дело щелкая фотоаппаратом, и его руки тряслись от волнения.
– Зверев, Зверев… – тихо бормотал журналист. – Я ведь знал, что рано или поздно ты сумеешь меня удивить…
34
Красная дорожка
Тимофей несся так быстро, как никогда еще не бегал. Он хотел лишь одного – сбежать как можно дальше, чтобы никто его больше не видел. Чтобы никто не задавал ему вопросов. Чтобы не было вокруг этих изумленных возгласов, осуждающих и настороженных взглядов. Туда, где можно скрыться от всех любопытных глаз.
Но куда именно? В особняк отца?
Там Лиза. А еще Ирина. И Анфиса. Никого из них он не хотел сейчас видеть. Мать наверняка уже в Санкт-Эринбурге, готовится пройти по красной дорожке в окружении своих коллег. Куда еще ему пойти?
И тут он подумал об Альфе и Вернере. Они-то точно не станут его осуждать. У них большой пустой дом, они ему будут только рады. Тимофей хотел позвонить братьям, но вспомнил, что обронил свой телефон где-то на стадионе. Ну и ладно! Огненные волки не прогонят его, даже если он заявится без предварительного звонка.
Однако все сложилось иначе.
Поравнявшись с мужским корпусом, Тимофей увидел у крыльца Женю Степанову и Клима Поликутина. Перед ними стоял Платон Долмацкий и раздраженно кричал, потрясая кулаками.
– Думали, я ничего не узнаю, сопляки?! – брызжа слюной, вопил старик. – Мне уже обо всем доложили! Следите за мной? Или ты пытаешься выследить мою дочь, Поликутин? Сколько раз тебе повторять, эти отношения обречены! Или ты не понимаешь с первого раза!
– Я прекрасно все понял, – буркнул Клим, нахмурившись.
Платон вдруг резко схватил его за воротник ученического пиджака.
– Уберите руки! – возмутился Поликутин.
– Я предупреждал тебя, чтобы ты отстал от нее! И от меня! Когда вокруг творится невесть что, мне только хвоста не хватало! Прекращайте свои игры в детективов, или я…
– Или что? – выкрикнул вдруг Клим. – Убьете меня, как убили моего отца?
– Я не убивал твоего отца! Он стал жертвой неизвестного убийцы!
– Да, да… Который убивает всех в определенном порядке. Я слышал разговоры! И кто следующий, Близнецы?
– Закрой свой рот, мальчишка! – злобно выдохнул Долмацкий. – О Близнецах не волнуйся, она сумеет за себя постоять! Вы не представляете, на что способна ее темная половина! А вот ты… Чтобы я тебя больше не видел!
– Кто ты такой, чтобы отдавать мне приказы? – процедил вдруг Клим, сжав кулаки.
Это было большой ошибкой с его стороны. Платон, побелев от ярости, размахнулся и ударил парня в челюсть. Клим не успел выставить защиту и отшатнулся назад. Споткнувшись о нижнюю ступеньку, он не удержался на ногах и упал на лестницу.
Увидев, что Платон угрожающе навис над парнем, Женя испуганно вскрикнула, а потом, издав пронзительный визг, повисла у него на спине. Старик закрутился на месте, пытаясь сбросить ее с себя. Этой заминки хватило, чтобы Клим, пошатываясь, поднялся на ноги и врезал Долмацкому кулаком в нос.
– Вы с ума сошли? – перепугался Тимофей, бросившись между дерущимися. – Прекратите немедленно!
Платон, не узнав его в темноте, оттолкнул Зверева со всей силы. Затем сбросил на ступеньки Женю. Схватив Клима за грудки, он всадил колено тому в живот. Поликутин, задохнувшись, согнулся от боли.
– Скажите спасибо, что здесь многолюдно, детишки, – злобно прошипел Долмацкий, вытирая кровь, текущую из разбитой губы. – А иначе я бы вас просто размазал!
И он быстро зашагал к административному корпусу.
– Вы целы? – тихо спросила Женя, поднимаясь на ноги. – Господи… Я едва не спятила от страха.
– Ты очень смелая, – сказал ей Клим, с трудом переводя дыхание. – И тебе, Тим, спасибо. Не знаю, что на меня нашло… Но теперь старикашка нам это никогда не забудет.
Тимофей молча кивнул, и в его памяти всплыли слова Платона о Близнецах.
«Она сумеет за себя постоять! Вы не представляете, на что способна ее темная половина!» Внезапно он вспомнил недавний разговор с матерью, ее расстроенное лицо… И странные слова о двух половинах, темной и светлой…
Догадка пришла внезапно, словно удар молнии.
Близнецы. Его мать…
Тимофей резко повернулся и побежал к воротам академии. Женя и Клим что-то кричали ему вслед, но он их не слышал.
Ему нужно в Санкт-Эринбург. Сейчас. Немедленно!
* * *
Поздно вечером на железнодорожном вокзале Клыково было немноголюдно. Когда Олег Дубровский вошел в зал ожидания, у пригородных касс стояло всего три человека. Еще один сидел на металлической скамейке у широкого окна. Его-то он и искал.
Молодой парень атлетического телосложения увидел Дубровского и помахал ему рукой.
– Принес? – спросил он, когда Олег подошел ближе.
– Конечно. – Дубровский протянул ему конверт, туго набитый банкнотами. – И спасибо! Ты отлично справился с поставленной задачей. Все выглядело очень реалистично, ну а труп ты изобразил просто мастерски.
– Опыт! – довольно усмехнулся парень, пересчитывая деньги. – Правда, бока все еще болят. Я здорово свалился, когда скатился с машины.
– За это я тебе и плачу. На киностудии много каскадеров, но лучше тебя с этим никто не справился бы. – Розыгрыш удался?
– Более чем… Но ты помнишь, я просил тебя никому об этом не рассказывать.
– Помню, – кивнул парень. – Об этом не беспокойся. Он взглянул на электронное расписание поездов. – Экспресс до Санкт-Эринбурга приходит через пять минут. Мне уже пора на перрон. Спасибо за деньги! Если еще что-то понадобится, только дай знать.
– Конечно, – кивнул ему Олег.
Они попрощались и разошлись в разные стороны.
В дверях вокзала Олег едва не столкнулся с Тимофеем Зверевым. К счастью, тот его не узнал, но Олег все же отвернулся к окну, так, на всякий случай.
