И снова неясно – то ли она врёт, то ли правду говорит? Впрочем – какая разница?
– Имеешь, – заверил её я. – Это всё?
– Нет, – Седая Ведьма подперла подбородок рукой и томно глянула на меня. – Хейген, давай дружить?
– Не пугай меня, – попросил я её. – Я ведь могу подумать, что ты вконец сбрендила от горя и бедствий, постигших твой клан!
– Какого горя? – женщина, сидящая передо мной, моментально изменилась. – Каких бедствий? Ты что несёшь?
– Все знают, что «Гончие Смерти» уже не те, – пояснил я. – Так сказать – клан уже не торт. Но лично моё отношение и к тебе, и к твоим людям не изменилось. Ну, просели, бывает. Гедрон вон вообще с самого начала всё начал, и ничего, поднимается. Сама же видела!
– Люди видят только то, что им показывают, – с недоброй полуулыбкой произнесла Ведьма. – И не более того.
– Так и я человек. Вижу то, что остальные. Кстати, если все видят одно и то же, то именно это и является правдой, даже при условии, что оно ей не является.
– Лихо сплел фразу, – похвалила меня женщина, после чего я встал и раскланялся, шаркнув ножкой. – Молодец. А теперь – к делу.
* * *
«Экстренный выход! Игрок Хейген, ваш игровой сеанс будет закончен через 5… 4… 3… 2… 1».
* * *
Бздынь! Перед глазами мелькнули разноцветные круги, и вот я лежу и таращусь на лицо Азова, нависшее надо мной.
– Атомная война или зомби-апокалипсис? – сразу же спросил я у него.
– Ни то и ни другое, – успокоил он меня.
– Слава богу! – выдохнул я. – А то уж страшно стало.
– Всё ещё хуже, – дружелюбно подмигнул мне безопасник. – Тебя срочно хочет видеть Старик.
– Может, всё же вернемся к варианту с зомби-апокалипсисом? – предложил я – Мне он больше по душе. Еда, патроны в виде денег, затрапезные паровые пароходики с раритетными пулемётами системы «Браунинг», установленными на носу, худосочные барышни-снайперши, всеобщее насилие. Это как-то безопасней звучит.
– Всегда ценил твое чувство юмора и фантазию. Тебе бы книжки писать, – Азов протянул мне руку. – Давай, давай, не разлёживайся. Одевайся – и вперёд. Тебя ждут.
– Нищему собраться – только подпоясаться, – прокряхтел я, выбираясь из капсулы. – Джинсы да свитер, вот и вся одежда.
– Ещё пальто, шапка и сапоги, – добавил безопасник. – Старик уезжает, он, при всей своей влиятельности, тоже иногда зависит от обстоятельств. Машина будет подана к главному входу через восемь минут, и докладывать о своих свершениях ты ему станешь прямо в ней.
– Ух ты, – изумился я. – Так сказать – на скаку. Тогда да. Тогда времени в обрез.
Ну, хоть ясно стало, что к чему. Вот, должно быть, на меня сейчас Ведьма зла! Она-то думает, что я просто смылся от неприятного разговора. Теперь придётся что-то выдумывать, возможно, даже врать. Неприятно, но придётся.
Додумывал я это всё на ходу, натягивая пальто и стремясь одновременно с этим всунуть левую ногу в «чоппер».
– Расскажешь всё, как было, – тыкал в это время в меня пальцем Азов. В прямом смысле, в бок. Не скажу, что это было приятно. – Досконально! Мы тебя не видели всё это время, вот какая штука.
– Бардак, – заметил я, цапнув шарф с вешалки. – Куда только Костик смотрит?
– Куда надо, туда и смотрит, – вытолкнул меня за дверь Азов. – Вперёд, к лифту.
Вот только к лифту я подошёл уже без него, безопасника по дороге остановил какой-то господин, с кучей важнейших, как было заявлено на весь коридор, вопросов. Но это не значит, что я в нём ехал один. Когда створки с лёгким шипением открылись, меня чуть ли не втолкнул в кабину невесть откуда появившийся Валяев. С потолка он свалился, что ли?
– Киф, мы же друзья? – с невероятной сердечностью поинтересовался он, тревожно глядя на коридор, который от нас секунду спустя скрыли серые железные двери – Согласись!
Вот тут меня и разобрал хохот. Ну, сами посудите, что может быть комичней двух разговоров подряд на одну и ту же тему! Сейчас он, теми же словами, что Седая Ведьма пару минут назад, будет убеждать меня в том, что павшее величие чаще всего не то, чем кажется. Что это расчёт, иллюзия, тонкий замысел и тайная стратегия.
– Ты чего это? – с каким-то даже испугом поинтересовался он, глядя на скрючившегося от смеха меня. – А?
– Не-не, всё в порядке, – просипел я, душа хохот в горле. – Да, Никита, друзья.
– Так скажи ему, что ты действовал согласно плану, который был разработан мной, – потребовал мой спутник. – Скажи, – и я стану твоим должником. Ты же понимаешь, что моё нынешнее положение временно, что это лишь иллюзия, и очень скоро я… Да что такое?
Я уже не смеялся, а только тихонько подвывал от смеха, цепляясь за стены.
– Сейчас обижусь, – сообщил мне Валяев, подумал, и добавил: – И ударю. Больно.
– Не надо – попросил я, вытирая слезы – Уже все.
– Скажешь? – взял меня за отворот пальто он.
– Нет, – покачал головой я и отцепил его руки от одежды. – Но не потому, что я тебя ни в грош не ставлю, и не потому, что свинья неблагодарная. Просто его я боюсь больше, чем кого-либо другого на этой земле. Потому и обманывать не стану, сделав это исключительно из чувства самосохранения.
Кабина качнулась, мы прибыли на первый этаж.
– Он уедет, я останусь, – предупредил меня Валяев. – Ты же это понимаешь?
– Предельно, – я вышел из кабины. – И вот это ты сказал зря. Обидные слова, Никита. Неправильные. Теперь наш разговор окончен.
– Киф, ты сейчас вообще ни разу ни прав, – гаркнул он мне в спину. – Вот вообще ни разу!
– Никит, иди ты… – не останавливаясь, бросил я и быстро зашагал в сторону выхода, впечатывая каблуки своих «чопперов» в мрамор пола. – Ну, ты знаешь адрес!
– Старик, это жизнь, – Валяев догнав меня, цапнул рукав пальто. – Всякое бывает.
– Верю, – отозвался я, дёрнув рукой, возможно, даже излишне резко. – Верю. Но это ничего не меняет.
– Ты понимаешь, что иные решения лучше не принимать вообще никогда? – голос Валяева не был угрожающим. Более того – в нем звучали нотки… Безнадежности, что ли? Никогда его таким не видел.
А вообще сцена выходила достаточно некрасивая, и это я мягко выразился. И ещё – немного театральная. Да что там – даже не немного.
Не просто же так что девчоночки с ресепшен, что несколько молодых людей и девушек, сидящих неподалеку от нас на диванчиках, чуть ли рты не пооткрывали, следя за нами. Интересно, кто это? Соискатели рабочих мест в «Радеоне»? А чего тогда некоторые из них так пёстро одеты? На собеседования так не ходят.
Впрочем – какая мне разница, кто это? Со своими бы делами разобраться.
Ладно, доведём дело до логического финала. Пусть будут штампы, почему бы и нет?
