– Не благодари, – скромно посоветовала богиня. – Сказала же – я всегда рада оказать маленькую услугу тому, к кому благоволю. Старая ведьма тебе мешала, теперь её нет. Не навсегда, даже мне не под силу уничтожить того, кого когда-то прокляли Демиурги, по крайней мере – пока. Но скоро ей не возродиться, поверь. Какое-то время ты можешь не бояться удара в спину от этой мерзавки.
Да я и раньше не особо боялся! Делать-то мне теперь что? Информацию из кого тянуть?
Самое же обидное то, что даже винить в этом некого. Знал, что Файролл не прощает слово «потом»? Знал. Вот и нечего теперь искать крайнего.
Впрочем, в панику впадать преждевременно. Брат Юр, похоже, обладает кое-какой информацией, а мы с ним до поры до времени союзники, поскольку цель у нас одна. Да и другие знатоки укромных мест Файролла у меня тоже имеются, например, тот же Хассан ибн Кемаль. Думаю, он мне не откажет, если я к нему обращусь за помощью.
Ну и игровой форум, куда без него. Понятно, что карту он мне не откроет, но наводочку поискать можно.
Но как же обидно! В руках всё держал, и вот вместо результата одна зола.
– Спасибо тебе, богиня, – постаравшись закутать иронию в сто одёжек без застёжек, произнёс я. – Спасибо, благодетельница.
– Не за что, – не почуяв подвоха, кивнула Тиамат. – Рыцари, вы тоже честно выполнили свой долг перед памятью моей дочери! И когда я стану единственной богиней в…
Буммммммм! Прямо с небес в середину поляны врезалось нечто, более всего напоминающее то ли огромный огненный кулак, то ли радиоуправляемую ракету класса «Тополь-М».
Земля в очередной раз дрогнула, в многострадальном лесу с треском обрушился ещё десяток деревьев, избушка ведьмы рассыпалась по брёвнышку, а нас всех разбросало в разные стороны, причём непосредственно на меня повалился Гунтер, стоявший рядом. Хорошо так припечатал всей своей массой тела, помноженной на вес доспехов, от всей души. Даже маленько жизни снялось, о чём меня любезно известила система.
– Как! Ты! Посмела! – раздался рёв, в котором человеческого было не больше, чем в речах отдельных депутатов, заседающих в Государственной Думе. – Это моя земля! Это мои снега! Это мои…
– Жадный какой, – голос Назира, который и я сам слышал не каждый день, прозвучал совершеннейшей неожиданностью, причём он невероятно умело вклинился в речи Витара, который памятником самому себе возвышался в центре поляны, где снега теперь совсем не осталось. – То моё, это моё… Мой отец сказал бы: «глупец говорит много, а потому умирает быстро, даже не поняв этого».
– Что? – взревел бог войны грозно и очень, очень громко, отчего ворона, сдуру пролетавшая над нами, рухнула на снег со всеми признаками сердечного приступа. Самое время было кричать «мы теряем её» и безобидной птичке делать искусственное дыхание. – Ты посмел?
– У меня уши заложило, – сообщил Гунтер, вставая с меня. – А у тебя?
– Ох! – только и смог произнести я, не особо желая показывать Витару своё лицо, которое ему было неплохо знакомо.
– Во-первых – здравствуй, – холодно промолвила Тиамат, единственная из присутствующих, кого явление разъярённого бога не сбило с ног. – Во-вторых – этот человек прав, потому попрошу тебя не чинить ему никаких обид. На правду не обижаются, братец. Ну, что ты сопишь? С каких пор данные земли стали твоей собственностью, не подскажешь? Этот мир – наш. Общий. По крайней мере – пока. Люди и нелюди, конечно, провели какие-то свои границы, но то их дело, согласись? Если нам будет нужно, мы сотрём их с лица земли одним махом.
– Людишек? – уточнил Витар.
– Границы, – мягко, терпеливо, как не очень здоровому на голову ребёнку, объяснила Тиамат. – Хотя при необходимости…
– Ты меня не путай! – потребовал бог войны, снова распаляясь. – Знаю я твои штучки, Тиа! Север ещё тогда, до низвержения нас в Великое Ничто, являлся моей вотчиной. Я населил его отважными воинами, которым не страшны ни холод, ни мрак, ни смерть. Я дал им в руки мечи и объяснил, что кровь врага на лезвии – лучшее, что есть в мире. Вы в эти земли нос сунуть боялись! А сегодня ты приходишь сюда, творишь без спроса свою волшбу! С собой притащила невесть кого!
– Ещё раз повысишь на меня голос – и я начну выходить из себя, – предупредила его Тиамат. – Когда-то ты был грозен и могуч, не всякий из нас рискнул бы пойти против твоей воли.
– Вот-вот! – рыкнул Витар.
– Ты пропустил главное, – голос Тиамат с каждой секундой всё более и более напоминал шипение змеи. – Слова «когда-то» и «был». Это – прошлое. А в настоящем всё обстоит по-другому. Среди нас, вернувшихся в мир, только мне был возведён храм. Одна я обрела свой дом, а с ним, как водится, и часть первородной силы. Ты хочешь повоевать, братец? А пошли. Почему нет? Посмотрим, кто кого. Что у тебя есть, бог воинов? Спесь, умение рвать глотку да сотня новичков с ржавыми мечами. За мной же стоят те, для кого война – родная мать. Да вот, глянь, сможешь ли ты похвастаться такими воинами, как мои?
Витар, недовольно сопя, обвёл глазами рыцарей, уже поднявшихся на ноги, вставших в боевые порядки, и обнаживших мечи.
В глазах исполина мелькнуло непонимание.
– Я – ваш бог! – взревел он. – Вы жрецы войны! Войны, которую я и придумал! Вы не должны, не можете служить моей змееподобной сестрице! Ваше место – близ меня.
– У н-нас уже есть та, кому мы отдали с-свою верность, – спокойно и рассудительно подал голос брат Юр из-за железных спин рыцарей. – М-мы служим ей, и до тех пор, п-пока существует н-наш орден, ничего не изменится. И, если надо б-будет, мы умрём с её им-менем на устах. Все. До п-последнего человека.
Тиамат горделиво приосанилась, то ли решив покрасоваться перед братом, то ли и впрямь забыв, что речь идёт не о ней, а о её дочери.
– Для меня мой бог – мой отец, – деловито заметил Назир, непривычно разговорчивый сегодня. – И он воин в сотню раз лучший, чем ты, хотя бы потому, что он сражается, а не кричит. Ты говоришь, что твоё дело война? Слова. Одни слова, и не более. Какой ты воин? Я плюю на тебя.
– Убью, – неожиданно спокойно сообщил ему Витар. – И тебя, и твоего отца. Как его имя?
– Хассан ибн Кемаль, – с готовностью отозвался Назир. – Когда придёт час, он с радостью скрестит с тобой саблю. Я передам ему наш разговор и твоё обещание.
Ах, хитрец! Ну конечно же! Как я мог забыть о заветном желании ибн Кемаля сразиться с богом? По старой привычке он, не до конца доверяя мне и богине, дал соответствующие указания своему питомцу, которые тот при первом же удобном случае выполнил, и теперь поединок состоится в любом случае. Любом удобном случае, разумеется.
– Предупреждаю тебя, Витар – вмешалась в беседу Тиамат – Его отец присягнул мне. Тронешь его – тронешь меня.
– Я подожду, – ухмыльнулся бог войны. – Раньше или позже всё равно дойдёт до выяснения того, кто будет владычествовать, а кто покинет этот мир. Вот тогда я вас всех приберу – и тебя, и дерзкого заику, который не знает, как правильно говорить с богом, и отца, и сына, и вон того, за его спиной, до кучи прихвачу. Стоп! А ну, не отворачивайся, глянь на меня!
