Занятая своими мыслями, я вышла из аббатства и через мгновение заметила поджидавшего меня Аркуса.
Он был одет в голубую тунику и черные штаны, плотно облегавшие мускулистые бедра. Тусклое солнце слегка серебрило наплечники, из-за чего плечи казались еще шире. Сегодня он был в капюшоне без плаща, а на лице та же маска, что была на нем, когда он нашел меня в лесу. Маска закрывала нос и щеки.
Встретившись с ним взглядом, я застыла, словно меня окутало морозом.
Светло-голубые кристаллы льда, сверкавшие, как ожившие драгоценные камни, – вот какими были его глаза. Они внушали страх, но при этом были потрясающе красивы. Если лед, конечно, может быть красивым.
Я кивнула в знак приветствия и пошла вперед. Он двинулся рядом, укорачивая шаг, чтобы не обгонять меня.
– Захотелось посмотреть, как брат Тисл сокрушит меня? – спросила я.
– От тебя зависит очень многое, – тон его был подбадривающим, но отстраненным. – Я должен быть уверен, что ты преуспеваешь.
– Зачем? Какова твоя роль во всем этом?
Он сжал челюсти, но тон все равно остался легким, когда он сменил тему.
– Я должен был сказать тебе раньше. Ты – молодец! Бросилась спасать сестру Пастель, не раздумывая, – он немного помолчал. – Спасибо!
Потрясенная, я остановилась и повернулась к нему.
– Спасибо, что спасла её, пока я колебался, – закончил он, встречаясь со мной взглядом.
– Не такой уж великий подвиг для Огнекровной, – я теребила край туники, пока мы шли. – И я бы не смогла вытащить ее без тебя, – поморщилась я. – В любом случае, если делать выводы из этой истории, мне скорей удастся поджечь себя, чем кого-либо еще.
– Не надо, – резко сказал он. – Я не собираюсь тащить тебя всю дорогу до реки.
– Можно просто загасить огонь льдом, – заметила я.
– И тебе было бы приятно ощутить лед на своей коже?
Я взглянула на него.
– Вот почему ты бросил меня в реку? Ты такой заботливый.
– Я практичный, – ответил он, все еще глядя вперед. – Вода заливает огонь. Твое тепло отталкивает холод. Легче было столкнуть тебя в реку.
Его рассуждения были разумными, но меня разозлило его замечание о том, что ему придется тащить меня всю дорогу к реке.
– Ты так говоришь, будто я вешу, как бык, – сказала я. – На прошлой неделе я была трескучим хворостом.
– Ты до сих пор такая.
– Возможно, если я наберу вес, ты больше не сможешь называть меня хворостом.
– Тогда в один прекрасный день ты станешь веткой.
Я быстро взглянула на него, не сдержавшись от восторга, что он шутит со мной.
– Даже бревном, – предположила я.
– Сомневаюсь, – сказал он с сарказмом.
Его взгляд остановился на моей ноге.
– Ты стала меньше хромать. Лодыжка заживает?
– Да.
Она по-прежнему болела, но я надеялась, что брат Тисл не станет слишком сильно нападать на меня, поскольку это наш первый урок.
Мы подошли к заросшему кустами открытому участку, под ногами хрустели остатки прошлогодней травы, мокрой от недавно растаявшего снега. В воздухе пахло дымом и соснами. Вдалеке на деревьях пели птицы. По земле стелился туман, медленно поднимаясь и исчезая вместе с восходом солнца.
– Доброе утро, мисс Отрера, – брат Тисл, одетый, как обычно, в рясу, поджидал нас, опираясь на трость. – Надеюсь, вы готовы к занятиям?
Я кивнула. Аркус отступил в сторону, оставшись достаточно близко, чтобы слышать, но не настолько, чтобы мешать.
– Садитесь, – скомандовал монах.
Мы оба сели, и я надеялась, что не успею закоченеть и смогу потом встать.
– Закройте глаза, – сказал он.
Я закрыла только один глаз, чтобы не чувствовать себя совсем беззащитной. Я не была готова к неожиданному нападению.
– Оба.
Я вздохнула и закрыла оба глаза.
– Сначала мы должны очистить ваш разум.
Мои глаза открылись.
– Мой разум? При чем тут он? Тепло идет от сердца.
– Которое контролирует разум. И вы бы об этом знали, если бы владели своим даром.
Я выполнила указания монаха. Он произнес странное слово, которое было либо очень древним, либо просто набором звуков, и я должна была повторять его снова и снова. Идея состояла в том, чтобы мысленно оказаться там, где мой разум почувствует полный покой и обретет свободу. Я думала, что все делаю хорошо, пока не услышала громкий вздох монаха.
– Мисс Отрера, спокойствия в вас меньше, чем у колибри. Если вы перестанете без конца дергаться, то, может, и ваш разум обретет покой.
Я посмотрела на монаха, обиженная его тоном. Я и не думала, что без конца ерзаю.
– Я разволновалась, пытаясь успокоить свой разум, – ответила я. – Может, вам тоже следует быть терпеливее, если вы учите терпению меня.
Он заморгал от удивления, щеки слегка покраснели.
– Возможно, вы правы, – сказал он, вставая и опираясь на свою трость. – Но вы не понимаете, как мало у нас времени. Сейчас весна, в это время ваша сила возрастает, а моя убывает. К летнему солнцестоянию вы должны быть готовы к выполнению задания.
Волнение и страх охватили меня, в кончиках пальцев появилось покалывание.
– Осталось всего два месяца, – продолжил он. – Возможно, вам этот срок кажется долгим, но для того, чтобы научиться управлять своим даром, нужны годы практики. Столько времени у нас нет, поэтому мы должны делать все возможное. И, полагаю, я должен быть доволен результатом.
Он произнес это с таким фатализмом, что моя кожа начала нагреваться. Голос его звучал с таким порицанием, как будто он уже был разочарован результатом.
– Температура вашего тела повышается, – сказал брат Тисл. – Хорошо.
– Вы чувствуете это на таком расстоянии?
– Конечно. И вы можете точно так же. Вам нужно просто обращать на это внимание. Перестаньте концентрироваться на собственных мыслях, настройтесь на внешний мир.
Опять в его голосе прозвучало порицание. Кровь моя продолжала нагреваться.
– Хорошо, мисс Отрера. Теперь давайте посмотрим, сможете ли вы управлять своей силой. Направьте свой гнев на этот маленький куст и подожгите его, как вы сделали с ножкой стола в библиотеке.
– Но я сделала это не нарочно. Это произошло само собой. Я умею только нагревать, но не умею извлекать огонь из ничего.
– Не думайте об огне. Думайте только о том, чтобы сильно нагреть предмет, и он сам загорится.
Хотя он повторял то, чему меня учила бабушка, мне было трудно довериться Ледокровному.
