– Вы ощутили холод на физическом уровне, но ощущение было настолько слабым, что вы бы о нем и не узнали, если бы не тренировка мысли. Позвольте мне подчеркнуть слово «тренировка». Для освоения этого метода требуются годы. Но даже в самой простой форме концентрация мысли является мощным инструментом. Это поможет вам.
Убить короля, подумала я про себя. Освоение этих навыков означает разницу между успехом и провалом.
– Почему я не ощутила ваш холод? – спросила я.
– Я подавляю свой холод, – ответил Брат Тисл.
Я повернулась к Аркусу.
– Ты специально усилил свой холод, чтобы я его почувствовала?
Он пожал плечами.
– Немного.
– Хорошо, но больше так не делай. Отойди в другое место, я хочу проверить, удастся ли мне почувствовать тебя. И вы, брат Тисл, можете сделать то же самое. Я хочу посмотреть, смогу ли я и вас почувствовать.
Он покачал головой, опирая на свою трость.
– Мне пора на молитву. Аркус, ты продолжишь урок? Мисс Отрера, я надеюсь, что вы будете предельно внимательны на занятиях. Встречаемся здесь каждое утро, после молитвы. Если вы проявите самоотверженность, то я научу вас тому, о чем вы никогда и не мечтали.
– И расскажете, для чего именно готовите меня, – добавила я.
Он кивнул, затем направился к аббатству. Я поднялась на ноги, стряхнув паутину с колен, и потянулась, расслабляя напряженные мышцы и морщась от покалывания в ногах.
– Ну и что ты делаешь? – спросил Аркус.
– Кто сказал, что мы должны сидеть на промерзлой земле?
Он кивнул.
– Ты стой на месте, а я буду двигаться.
– Это не сработает, я слышу, как ты ходишь в этих сапогах.
Его челюсти напряглись.
– Я знаю, как двигаться тихо.
Закрыв глаза, я вернулась к слову.
Мысли побежали, постепенно становясь осязаемыми. Я глубоко вдохнула и позволила им течь через меня. Как и в первый раз, это заняло несколько минут, пока мой разум не начал успокаиваться. На сей раз, однако, я не погрузилась в полный покой. Часть меня начала поиск – поиск холода.
Пусто.
Нет, подождите. Там, на краю, прямо передо мной.
Медленно, балансируя посреди бесконечной вселенной, я подняла руку и указала. И услышала хмыканье.
– Очень хорошо, – сказал Аркус, его голос был ближе, чем я ожидала. – Но давай посмотрим, что получится, если уйду подальше.
Я кивнула и, глубоко вдохнув, сосредоточилась.
Пусто, пусто, пусто.
Импульс холода слева. Я подняла руку и указала.
– Хорошо. Я отойду еще дальше.
Я дышала, мысли постепенно исчезали. Мир опустел. В этом состоянии я была одна, но не одинока. На миг я стала одним целым. Но потом часть меня отделилась и снова начала поиск. Мой жар жаждал холода. Где он? Где?
Я подняла руки, раскрыв ладони. Настроилась на поиск.
Сначала я почувствовала холод на кончике пальца, потом всей ладонью. Нет, не холод – прохладное дыхание. Я сдвинула ладонь вправо, затем влево, затем снова вправо, пока не почувствовала, где холод сильнее. Прямо передо мной.
Я указала и услышала громкий смех.
– Не так уж ты плоха, мадемуазель Головешка. У меня никогда так не получалось. Брат Тисл тебя хорошо учит.
Я открыла глаза, но ничего не видела, моё сознание все ещё было в бесконечном пространстве. Земля накренилась вправо, и я споткнулась. Меня поймали крепкие руки.
– Держись, – сказал Аркус, ставя меня на ноги. – Нельзя выходить из этого состояния так быстро. Сядь на минутку, вернись туда, где ты была, и начинай постепенное возвращение в наш мир. Ты навредишь себе, если вернешься в реальность слишком резко.
Я сделала так, как он сказал, позволив разуму медленно приспособиться к внешнему миру. Через несколько минут я сделала последний глубокий вдох и открыла глаза. Аркус сидел напротив меня, на расстоянии вытянутой руки.
– Хм, – сказал он задумчиво. – Замечательно, что ты научилась этому так быстро.
У меня в груди потеплело. Может, у меня еще есть шанс.
* * *
Когда мы шли к аббатству, Аркус взял меня под локоть, чтобы мне было легче идти. Я напряглась, но не отмахнулась.
– Твой разум работает хорошо, – сказал он, – но меня беспокоит твое тело. Ты все еще слаба.
Он остановился и закатал мне рукава до локтя. Когда наши руки соприкоснулась, мы оба задержали дыхание от дискомфорта.
– Такими руками ты никогда не сможешь держать меч. Где твои мышцы?
– Да, в тюрьме у меня была масса возможностей для укрепления сил.
Я отдернула руку и снова опустила рукава.
– Зато теперь они у тебя есть. Я хочу, чтобы с завтрашнего дня ты начала усердно тренироваться. В башне есть крутая лестница. Вверх-вниз по лестнице дважды в день. У брата Пила на кухне много тяжелых горшков для мытья, и мешки с мукой нужно постоянно таскать. Помоги ему. В конюшне, у сестры Клоув, тоже много работы.
Это было так разумно, что у меня не было причин спорить. Но все-таки меня раздражало, когда он мне приказывал.
– А что ты будешь делать, пока я работаю?
– Я буду тренироваться, как и каждый день.
– А зачем ты тренируешься?
Он поколебался, но затем ответил.
– Чтобы помочь тебе. Моя задача – провести тебя в замок, и, если нам повезет, благополучно вывести тебя оттуда.
Я поняла, что стою с открытым ртом, когда он усмехнулся.
– Ты думала, мы отправим тебя через парадный вход? Без моей помощи ты не сможешь добраться и до подножия горы.
– И каков план? Расскажи мне все.
– Не терпится расстаться с жизнью, Огнекровная? Ты бы стала хорошим солдатом.
Он быстро сменил тему.
– Ты левша. Я думал, что поучу тебя сегодня сражаться на мечах, но заметил, как ты отводишь левое плечо в сторону и вздрагиваешь всякий раз, когда поднимаешь руку.
Я поморщилась. Эти холодные голубые глаза замечают гораздо больше, чем я думала.
– Старая травма, – сказала я, плавно поводя плечом.
– В тюрьме? – мягко спросил он.
Я покачала головой.
– Когда мне было семь лет, я упала с дерева. Я пыталась поймать белку. Мне хотелось завести домашнее животное.
Он издал звук, подозрительно похожий на смех.
– И это тебя до сих пор беспокоит?
– Только когда меня вынуждают часами сидеть на промёрзшей земле.
Он улыбнулся, посмотрев мне в глаза. Сердце мое затрепетало, когда от его глаз лучиками разбежались морщинки, и ясная улыбка тронула губы. Шрам, рассекавший верхнюю губу, будто добавлял привлекательности этой улыбке. Не выдержав, я отвела глаза и уставилась на серые камни аббатства.
