Я протянула руку и схватила письмо, торчавшее из кармана его рясы.
– Да как ты смеешь прикасаться ко мне своими грязными руками! – он поднял сжатую в кулак руку и двинулся на меня. Я уронила письмо и швырнула жаром в его руку, но как раз в этот момент он выбросил кулак вперед, попав мне по лицу. Я вылетела из комнаты и растянулась на полу в коридоре.
– Ты меня обожгла, – сказал он в шоке, держась за запястье. Лицо его покраснело. Он замахнулся ногой, намереваясь пнуть меня. Я успела сжаться в тугой комок, и тут же почувствовала, как острый носок сандалии врезался мне в спину.
Когда он занес ногу, чтобы пнуть меня еще раз, я схватила его за другую ногу и дернула на себя. Я использовала локти и колени, как показывал мне Аркус, когда учил ближнему бою, и наконец смогла повалить его на пол.
– Не заставляй меня применять полную силу, – сказала я, зажигая огонь на ладонях.
Глаза его округлились, когда он бросил взгляд на мои руки. Дрожа, он быстро поднялся с пола и убежал. Его сандалии стучали по каменному полу, когда он исчез за углом.
Несколько минут спустя я сидела на своей постели в лазарете, когда вошел Аркус. Глаза его мерцали, как выцветшие сапфиры. Он был в ярости.
– Он тебя ударил? – спросил он.
– Не сильно. Откуда ты знаешь?
– Сестра Агнес услышала шум и пришла ко мне за помощью.
Он упал на колени возле меня и осмотрел мою опухшую щеку, его ноздри раздувались от ярости. Я дрожала от приятной прохлады его близости. Он взял тряпицу, которой я пользовалась для обтираний, окунул ее в таз и подул на нее, чтобы охладить. Потом прижал её к опухшей щеке, и я вздохнула с облегчением.
– У брата Лэка было какое-то письмо, – сказала я ему. – Он не очень любезно отреагировал на мою попытку прочесть его. Мне кажется, он хочет сообщить в орден о том, что я здесь.
– Брат Тисл ищет его прямо сейчас, – ответил Аркус.
Он еще раз намочил салфетку и выжал её. Я взяла его за запястье, и он втянул в себя воздух. Я мгновенно отпустила его руку.
– Прости, – пробормотала я, сжимая руки на коленях. – Я обжигаю тебя, даже не желая того.
Он поднял руку с салфеткой и осторожно приложил ее к моей щеке.
– Да, твои прикосновения… в каком-то смысле обжигают. Но мне думается, что я не поранюсь, касаясь тебя.
Он глубоко вздохнул.
– Когда я стараюсь оставаться холодным, кажется, что тепло проникает прямо мне под кожу. Правда… После того, что произошло, стало немного легче.
Мне хотелось задать тысячу вопросов, но я не была уверена, что он ответит.
– Мои прикосновения опасны для тебя?
– Отчасти. Я привез тебя сюда, чтобы подготовить тебя к выполнению важной задачи, – сказал он, снова окуная салфетку в воду и прикладывая к щеке. – На тебе лежит огромная ответственность.
Я вздохнула, раздраженная напоминанием о важной задаче. Мне хотелось, чтобы для Аркуса я была самой важной – важнее всех тронов, которые я могла растопить.
– И теперь я задаюсь вопросом, имею ли я право отпустить тебя, – добавил он тихо.
Я всматривалась в его лицо, прикрытое капюшоном, думая, что я ослышалась. Воздух между нами был наполнен звенящей энергией, а его слова снова и снова звучали в моей голове.
– Но ведь это уже не имеет значения? Другого пути нет.
– Кто-то другой мог бы убить его, – сказал он, его голос был напряжен. – Я мог бы.
– И трон поработит следующего короля и следующего. Мы никогда не освободимся от его власти.
– Ты даже не представляешь себе, насколько ты права, – прошептал он, его пальцы прикоснулись к моей руке и сжали ее.
Рука у него была холодная, но я ощутила покалывание на коже, и мое сердце забилось сильнее. Мне не хотелось его обжигать, мне хотелось, чтобы он остался со мной.
– В чем дело, Аркус? – тихо спросила я. – У тебя так много секретов, поделись хотя бы парочкой.
С минуту он молчал, собираясь с силами.
– Подожди, – быстро добавила я, – Мне хочется видеть твои глаза, когда ты будешь говорить. Ты уже показал мне свое лицо.
– Я сделал это, чтобы напугать тебя, – сказал он, отстранившись. – Наказать тебя за то, что ты сделала. Но теперь я не хочу, чтобы ты меня боялась.
Я взглянула на него, на его напряженную позу, на сжатые челюсти.
– Я не боюсь твоих шрамов.
Он судорожно вздохнул, а я, наоборот, задержала дыхание в ожидании того, что он сделает. Он медленно поднял руки и, взявшись за край капюшона, опустил его. Теперь я видела его бездонные голубые глаза и изуродованную щеку. Мое сердце бешено стучало, эхом пульсируя в ушах. Он доверился мне. Позволил видеть его шрамы.
– Достаточно? – спросил он неуверенно.
Я кивнула, и он глубоко и с облегчением выдохнул.
– Ничто в тебе меня не пугает и не отталкивает, – я замолчала, и слова повисли в воздухе. – Но я понимаю, как ты себя чувствуешь.
Одна его рука вцепилась в одеяло на кровати, а другая рука сжимала мокрую салфетку, с которой тихо капала вода.
– Ты не представляешь себе, как твои слова действуют на меня, Огненная леди. Мне потребовались годы, чтобы создать эту ледяную броню. Ты ее растопишь, и я сломаюсь.
Он резко поднялся и стал ходить по комнате.
Я покачала головой.
– Как только я начинаю думать, что понимаю тебя, ты начинаешь говорить вещи, которые сбивают меня с толку. Сначала ты ненавидел меня, потом был добр ко мне. Потом ты вдруг говоришь, что желаешь мне смерти. А теперь боишься, что я сломаю тебя. Что все это значит?
Он остановился, а я перестала дышать, наполовину сожалея, что давила на него. Я сомневалась, что вынесу, если он снова оттолкнет меня.
– Я обещал поделиться секретом, – наконец произнес он, пламя свечей отражалось в его глазах. – И я не могу придумать способа лучше, чтобы сказать тебе это.
Он бросился ко мне, упал на колени и, взяв мое лицо руками, прижал свои губы к моим. Прикосновение к шраму на верхней губе было приятным. Его движения были робкими, но я почувствовала, как во мне нарастает острое желание, и я ответила на его поцелуй. Губы его были холоднее моих, но это меня не беспокоило. Должно быть, его температура тоже повысилась – ведь у меня внутри все горело.
Его руки скользнули по моей спине, прижимая меня к груди. Я обвила его шею руками, жадно запустив пальцы в волосы. Прижалась к нему еще сильнее. Его рука нырнула в копну моих волос, пальцами он перебирал растрепавшиеся пряди.
Он прервал поцелуй, чтобы прижаться губами к моему виску.
– Боги, как я мечтал прикоснуться к твоим волосам.
Его голос был низким, решительным и хриплым. И от этого голоса кожа моя вспыхнула огнем.
