— Очень, — сказал Слава.
— И ста километров не будет, — добавил Яша.
— А это смотря какой дорогой.
— Ты же сказал, что одна дорога.
— Прямая одна, а если леший путать начнет…
На этом разговор оборвался. Как будто все лешего испугались. Вроде уже где-то рядом, дороги путает, шипы под колеса бросает. На самом же деле всем хотелось спать. Даже Яше, который крутил баранку. Именно поэтому за ним нужен был глаз да глаз.
— Надя, расскажи Яше что-нибудь, — не открывая глаз, сказал Семен.
— Зачем?
— Чтобы не заснул.
— Ну, хорошо. Яша, а у тебя девушка есть? — спросила Надя.
— Девушка?.. У меня жена есть!
— Где?
— В Новосибирске.
— Ты ее бросил?
— Почему бросил? Вахта у меня.
— А ты когда-нибудь с девушками в ночном клубе знакомился?
— Ну, не в ночном клубе. В ресторане было. Хотя там не совсем ресторан…
— А ты мог бы познакомиться с девушкой в ночном клубе, переспать с ней, а утром подло бросить?
Семен усмехнулся. Интересную шпильку выбрала Надя, чтобы уколоть его.
— Подло?.. Нет, вот подло не мог бы.
— Ты не можешь, а кто-то смог.
— Кто?
— Надеюсь, он в этом раскаивается.
Семен кивнул. Он раскаялся в содеянном сразу же. Может, поэтому в Сочи у него и не заладился курортный роман. Была там одна девчонка, подавала ему знаки внимания, а он не захотел. Подумал о том, что ее придется бросить, и перегорел. Потом, правда, нашел одну, замужнюю, для которой секс был не более чем развлечением, крутил с ней два дня. Пока муж не приехал.
Неплохо было бы вернуться сейчас в Сочи. Жаркое небо, прохладное море, свежий бриз. Лежишь себе в шезлонге, девушки в бикини ходят, гузками трясут. Стоило бы Надю с собой взять. Фигурка у нее более чем.
Проснулся Семен, когда за окнами было уже светло. Машина медленно переваливалась с боку на бок. Дорога плохая, колея кривая, лужи глубокие, ветки деревьев шлепали по кузову, но, как бы то ни было, «Хантер» шел без остановок. А вот о том, где они, каким курсом идут, парню оставалось только догадываться и надеяться на Гранина, у которого были Интернет и спутниковая связь. Семен мог поговорить с ним по обычной рации, но делать этого не стал. Видно же, что дорога совсем никакая. Еще чуть-чуть, и головная машина точно увязнет в грязи. Гранин вынужден будет остановиться, тогда Семен с ним и побеседует.
Но время шло, а машины не останавливались. Гранин на связь не выходил. Зато где-то вдалеке, шумно взбивая воздух, прошел вертолет. Это значило, что полковник выводил группу в точку, откуда должно было начаться прочесывание местности. Возможно, она уже на месте. Если так, то вот-вот головная машина остановится и начнется изнурительный марш-бросок через лес. Трудности Семена не пугали, но в машине было очень уютно, и комаров здесь кормить не приходилось. Парню уже и не хотелось останавливаться.
Семен закрыл глаза. Вот-вот все начнется, но вдруг удастся поспать хотя бы пять секунд.
Но проспал он больше часа. Машины и не думали останавливаться. Ваня спал, навалившись на Славу. Надя кемарила на переднем сиденье. На часах — половина десятого. Слышно, как двигатель работает, а над головой тихо. Не летают вертолеты над головами.
Семен окончательно проснулся, встряхнулся и спросил:
— Где мы?
— Ну, так на Шаянку идем, — ответил Яша.
— Сколько прошли?
— Да километров двадцать осталось.
— Всего-то.
— А что, с пяти утра, считай, идем без остановок.
— Без остановок, — повторил Семен и связался с Граниным.
Тот все подтвердил. До Шаянки действительно осталось совсем ничего. Если повезет, то через час они будут на месте.
— А дальше? — спросил Семен.
— Посмотрим, что там, в поселке, если чисто, пойдем навстречу.
Семен кивнул. Да, такой вариант его вполне устраивал. Возможно, в Шаянке уже находились бандиты Малыша, и кто-то должен был дать им бой. А если там никого нет, то всегда можно повернуть назад. Дорога, как оказалось, вполне нормальная, запас хода приличный.
— Двадцать километров осталось? — зевая в кулак, спросил Ваня.
— Типа того, — ответил Яша.
Ваня толкнул Славу в бок и осведомился:
— И где твой леший?
— В багажнике глянь, — посоветовал ему Семен.
Гранин и не думал останавливать движение, а время идет, есть хочется. Не пора ли подкрепиться? Чая нет, зато есть чистая вода. Да и хлеб еще относительно свежий. Каждому — по баночке «Завтрака туриста» и по кружке воды. Девочкам еще и печенье.
— Дело! — сказал Ваня, улыбнулся и сунул руку за сиденье.
Именно в этот момент машина и остановилась.
— Леший! — сказал, как выстрелил, Слава.
Вряд ли Ваня испугался, но руку из-за сиденья выдернул.
— Да ну тебя!
Головная машина лежала чуть ли не на боку, настолько глубоко ушли в грязь колеса. Они как будто в болото угодили.
Семен бросился к машине, но Гранин обошелся без его помощи. Он ловко выскочил из «Хантера» и отряхнулся с таким видом, как будто пыль с дорог на одежду налипла. Вересаев тоже выбрался из авто своими силами.
«Хантер» лежал на боку с креном на нос, но в топь больше не погружался.
Семен обошел машину, глянул вперед. Сплошная грязь, как будто селевой поток дорогу накрыл. Метров через сто она поднималась вверх, выползала из лужи, но можно ли по ней ехать? Издалека было видно, что глубина колеи зашкаливала, а объездного пути просто не было. Такое препятствие только на гусеничном болотоходе можно взять.
Гранин отправил людей на разведку. Пока те ходили, все остальные поставили его машину на колеса. Как и предполагал Семен, зимник больше не мог служить дорогой. Гранин распорядился увести машины с дороги и спрятать их в лесу.
Дальше они двинулись пешком. Оружие, припасы — все на себе. Одиннадцать бойцов, включая Гранина. Вересаева и Надю в этот список Семен не включал. Кирилл держался неплохо, но мог ли он так же хорошо стрелять, как ходил по тайге? А Надя со своей специальной подготовкой и вовсе могла стать обузой.
Днем по тайге передвигаться куда проще, чем ночью. И от веток легче уворачиваться, и через сухолом переступать. Красоты природы, опять же.
Первое время они шли по гиблому лесу с чахлыми соснами и кривыми лиственницами. Почва болотистая, под ногами то и дело хлюпало, клюква, брусника на каждом шагу. Комаров налетело целое море. Семен не выдержал, полез в рюкзак, достал-таки свою сетку. Но эти сволочи норовили залезть под нее, жалили в руки и ноги, противно жужжали над ухом.
