— А это возможно?
— Еще как возможно.
— Так, может, отца из-за чемоданчика и похитили?
— Не в курсе. Знаю только, что бандиты Игната похитили. А ты не смог его уберечь. Или не захотел.
— Что вы хотите этим сказать?! — всколыхнулся Семен.
— Это не я говорю, а следователь.
— Какой следователь?
— Тот самый, который будет заниматься делом о гибели твоего отца. Ты — наследник, заинтересован в его смерти.
— Что? Я его наследник?
— А ты не знал? — спросила Элен и усмехнулась.
— Он, конечно, мог мне что-нибудь оставить.
— Отец завещал тебе ровно половину своего состояния. Остальное достанется моей… нашей с ним дочери.
— Я не знал.
— Он не говорил?
— Я не спрашивал, он не говорил.
— Как бы то ни было, если смерть твоего отца будет официально признана, то ты унаследуешь огромное состояние.
— Значит, я заинтересован в его смерти?
— Вряд ли кто-то что-то докажет, но будет нанесен непоправимый удар по репутации компании, контроль над который ты сможешь получить.
— А мне это нужно?
— Ты волен говорить все, что тебе угодно, но твоего отца больше нет. Ты можешь заявить о его смерти.
— Чтобы унаследовать половину, причитающуюся мне?
— Разумеется.
— Мне это не нужно. Заявлять о его смерти я не буду. — Семен озадаченно провел рукой по волосам.
Стражи порядка действительно могли обвинить его в гибели отца и даже взять под стражу. Вот это ему и в самом деле не нужно.
— Но ты должен это сделать.
— Как только я найду его тело, так и заявлю. А там уже все равно.
— Как ты найдешь тело?
— А больше некому искать?
— Розыски до сих пор продолжаются. Но ты же знаешь, тайга бескрайняя. Легче найти чемоданчик.
— Зачем?
— Это я так, к слову.
— Но там же что-то такое важное.
— Да, но только для тебя.
— Для меня?
— Если ты унаследуешь состояние отца и захочешь переключить управление компанией на себя. Но тебе совсем не обязательно участвовать в этом процессе. У твоего отца есть надежный заместитель, он отлично справляется со своими обязанностями. Пусть работает дальше, а ты будешь жить по-прежнему, точно так же, как до ссоры с отцом. У тебя будет дом и столько денег, сколько тебе нужно.
— Да, деньги мне нужны, — сказал Семен.
— Даже не буду спрашивать, зачем именно.
— Возьму машину, ружье, вернусь в тайгу. Надо найти тело отца.
— Это очень опасно.
— Но я должен это сделать.
— Сам не сможешь.
— У Славы брат есть, — заявил Семен и пожал плечами.
— У какого Славы? Какой брат?
— Да это неважно. Степан его зовут. Он это вот дело слишком уж любит, — Семен щелкнул себя по горлу. — Как с таким в разведку?
— С алкашами лучше не связываться.
— В то же время он превосходный охотник. Не знаю, может, и возьму его с собой. Рано еще об этом говорить.
— Были бы у меня люди, я бы тебе обязательно помогла, — неуверенно проговорила Элен.
— Да мне лучше одному, чем с кем попало.
— Ты можешь на меня рассчитывать.
— Вездеход неплохо было бы взять. В тех местах уже снег лежит. Но не думаю, что болота уже замерзли.
— Какие болота?
— Не какие, а вообще. А вам какое болото нужно?
— Мне оно совершенно не нужно!
— Нужно, чтобы все замерзло. А я пока соберусь. Да и рука еще болит. Подлечу ее, отдохну немного. Карабин мне очень даже понадобится. Значит, я могу жить в своем доме?
— Отец все ждал, что ты вернешься, — произнесла женщина и приложила к глазам платок.
Голос Элен подрагивал от скорбной горечи.
— Я знаю, что был дураком, — сказал Семен.
— Дом тебя ждал. Он и сейчас принадлежит тебе. Едем?
Семен кивнул. Он, конечно же, очень хотел побывать в своем доме, где так счастливо жил вместе с отцом и матерью. Но именно эти счастливые воспоминания его и пугали. Навалятся они, задавят, задушат.
Коричневая крыша с острыми башенками была видна издалека. Потом Семен разглядел белые стены, витринные окна, большую полукруглую террасу на мраморных колоннах, нависающую над крыльцом. Двор находился в идеальном состоянии, ландшафтный дизайн был выдержан в прежнем, до боли знакомом стиле.
Семен вспомнил, как оказался здесь впервые. Отец привез сюда его и маму, сказал, что построил этот дом для них. Мама тогда так радовалась, а он козленком скакал вокруг нее. Маленький был, совсем несмышленый.
В доме все знакомо до слез. Мебель, обстановка, белый электронный рояль в холле, на котором так любила играть мама.
Семен услышал шаги. Кто-то спускался по лестнице, и сердце парня ухнуло в груди. Вдруг он каким-то чудом оказался в прошлом и это мама идет к нему?
Но в холл вышла незнакомая женщина средних лет в униформе горничной. Она шла, поправляя платье, которое, видимо, только что надела. Пока жила здесь без хозяина, форма ей не нужна была, и вдруг началось… А убиралась эта особа на совесть. В доме все блестит, нигде ни пылинки, в воздухе пахнет свежестью.
Женщина вышла в холл, остановилась, кивнула в знак приветствия и покорно опустила голову, давая понять, что готова принять к исполнению любое приказание. Элен недовольно глянула на нее. Мол, раньше надо было переодеться, приготовиться к приезду хозяина.
Семен тепло поздоровался с женщиной, познакомился с ней и велел подать чего-нибудь съестного. А сам зашел в обеденный зал, отделенный от кухни широкой аркой. В углу помещения стоял бар, в котором должна была быть выпивка. Воспоминания не просто надавили на душу. Они расплющили ее. Однако есть неплохое средство для исправления таких деформаций.
Бар изобилием не впечатлял — виски, коньяк, водка, всего понемногу. Но совсем недавно для Семена и фляжка со спиртом была в радость. Хайболы чистые, недавно протертые. Семен взял один, откупорил бутылку вискаря.
— И мне.
Семен кивнул, плеснул себе, Элен и едва заметно улыбнулся.
— Что-то не так? — Элен подозрительно глянула на него.
— Да нет, вспомнил просто…
— Что вспомнил?
— Да так. Мама ночью просыпается, заходит сюда, а мы здесь с Катькой Милютиной, пьяные вскачь. До сих пор не понимаю, как мы сюда прошли мимо охраны. Ну да, она нас и заложила.
