К моему немалому удивлению, никто из оперативников не поинтересовался, когда же они будут драться в парах. Это обычный вопрос у всех начинающих, даже у солдат. Видимо, старшие офицеры были настоящими приверженцами дисциплины.
Под конец занятий я сам сообщил им:
— Отработка навыков нанесения удара у большинства из вас получается довольно неплохо. Если так пойдет дальше, то к концу недели начнем отработку ударов сперва на мешках, а потом и в паре. Но в парах я буду вас учить сначала защищаться от ударов.
Мои объяснения прервало появление в спортзале полковника Альтшулера и майора Конопольского. Тот был в каске, в бронежилете под разгрузкой, с автоматом.
— Извини, Виктор Вячеславович, я тебя перебью, — сказал полковник Альтшулер. — Вы занимаетесь уже час сорок минут. Вот я и подумал, что ты сейчас закончишь. У нас группа захвата выезжает на задание. Она заметно ослаблена. Майор Конопольский выделил четверых лучших своих бойцов на охрану палат в областной больнице. К ним уже выехала смена, но после ночного дежурства парням лучше отоспаться. А заменить их некем. Все в разгоне. Ты не мог бы присоединиться к группе? Ведь один четверых стоишь!
— Нет проблем, — легко согласился я.
Но вовсе не потому, что полковник так высоко оценил мои скромные способности. Просто это была еще одна возможность дать себе рекомендацию, обеспечить дальнейшее продвижение.
— А против кого будем работать? — поинтересовался я.
— Группа наркоторговцев. Раньше они, скорее всего, принадлежали к банде Жорика Балаклавского. Слышал про такого? Сейчас эти парни начали работать самостоятельно, обзавелись собственной сетью дилеров-распространителей.
Ловушка была расставлена ловко. Вопрос, вроде бы нечаянный, прозвучал в середине короткой речи. Если бы я сказал, что слышал о Балаклавском, то это можно было бы воспринимать как мою причастность к ситуации с перестрелкой, уничтожением верхушки группы Жорика и боевиков Боба. Если дальше идти, то я мог быть в курсе и насчет гибели Полковника. Но была ли это ловушка? О Балаклавском я мог просто слышать, да и все. Люди в очереди в магазине говорили о перестрелке у ворот зоны. По внимательному взгляду Альтшулера я понял, что он с нетерпением ждет ответа.
— А что с самим Балаклавским? — поинтересовался я с открытым взором, легкой улыбкой и наивными, совершенно невинными глазами.
— Его недавно тоже убили. Прямо у ворот зоны, которую он только-только покинул. Срок вышел, вот его и выпустили. И об этом не слышал?
Разговоры о таком серьезном деле обязательно должны были идти. Но я же ни с кем в городе не общаюсь.
— Кажется, о какой-то перестрелке рядом с зоной разговаривали мужики на автозаправке. Впрочем, я был погружен в свои мысли и особо не прислушивался. Но к захвату наркоторговцев готов, товарищ полковник.
— Ну вот и отлично. — Альтшулер был откровенно удовлетворен моими ответами. — Шлем и бронежилет с разгрузкой выделит майор Конопольский. Автомат тебе требуется?
— Обойдусь наградным пистолетом. Я стреляю из него так же хорошо, как и из автомата, но надеюсь, что делать этого не придется.
— Не могу дать тебе такой гарантии.
Насколько я помнил, Жорика Балаклавского увозила «скорая помощь», которую расстреляли из гранатомета. У ворот зоны погибли его сподвижники и парни Боба. Но я об этом не сказал ни слова.
По моим представлениям, группа захвата должна была состоять из девяти человек, включая командира. Именно столько сотрудников ФСБ работали в «Белой лошади» и приезжали в областную больницу после покушения на Тамару. Но в группе ЦСН, с которой я совместно уже работал, было всего шесть человек, включая командира подполковника Балакирева. Видимо, бойцы ЦСН чувствовали себя куда более уверенно, чем местные оперативники, и предпочитали работать малым числом, как и спецназ военной разведки.
— Куда теперь, товарищ майор? — спросил я Конопольского.
— В комнату дежурной группы, — ответил он, жестом показал на выход и двинулся вперед.
Мы вместе прошли на первый этаж. Дежурная комната была достаточно просторной. Она располагалась недалеко от традиционного «аквариума», где сидел дежурный по управлению.
— Выбирайте, Виктор Вячеславович, в любом шкафчике. Лучше в тех, которые у левой стены. Там обмундирование той группы, которая пострадала в гостевом доме «Белая лошадь». Все эти бойцы в настоящий момент отдыхают на больничном. Нам из-за этого пришлось весь свой график ломать. Моя группа и вчера дежурила, и сегодня тоже. Вы слышали, что там произошло?
— Краем уха. Расскажите, если это возможно.
— Меня и моей группы там не было. Поэтому мой подробный рассказ будет выглядеть некорректным. Получится, что я над коллегами посмеиваюсь, хотя сам ни в коем разе не пожелал бы оказаться на их месте. Против группы работал профессионал высочайшего класса. Или несколько таковых. Он или они просто поиздевались над нашим спецназом, очень недобро посмеялись над ним. Если полковник Альтшулер посчитает нужным, то сам вам сообщит. Он тоже смеялся, заодно и морщился, когда ему все рассказывали сами пострадавшие.
— А почему морщился? — спросил я и сделал непонимающее лицо.
Это получилось у меня достаточно неплохо. По крайней мере майор мне поверил.
— Вот теперь верю, что вы и в самом деле ничего не знаете, — заявил он. — А ведь мы изначально именно вас подозревали. Потом, правда, кое-что прояснилось, но такие соображения полностью не отпали. Некоторые наши сотрудники до сих пор думают, что вы приложили к этому руку, хотя бы сбоку, частично.
— Майор Владимиров?
— Да. Он как раз из этих. К нему вы и в самом деле руку приложили. Он уже вернулся из поликлиники. У Владимирова сломано четыре пальца. Два на одной руке, два на другой. Вы нас этому способу защиты обучать будете?
— Обязательно. И этому, и другим.
Я видел, что откровенно симпатичен майору Конопольскому. Он рассказывал мне то, о чем, по идее, должен был молчать в тряпочку.
— А что прояснилось? Как вы поняли, что я тут ни при чем?
— На складе, где содержались светошумовые гранаты, обнаружено хищение. Сам кладовщик и заметил. В задней стене преступники отвинтили, видимо, аккумуляторным шуруповертом, лист металла внешней обшивки, потом выломали три доски и украли два десятка гранат «Вьюшка-М», начиненных желатиновыми шариками с ирритантами и малодорантами. — Тут мне захотелось похлопать в ладоши, одобрить так действия кладовщика и подполковника Румянцева, которые столь ловко все обернули. — Потом, когда мы обыскивали одну из квартир, где рассчитывали застать Боба, нашли там четыре такие гранаты. Номера совпадают. Они из той самой экспериментальной партии. А в качестве малодоранта используется какой-то едкий сжиженный газ. Невозможно долгое время находиться рядом с пораженным человеком. Вонь омерзительная, непереносимая. Потому Альтшулер и морщился. Тогда же было высказано предположение, что в «Белой лошади» работали несколько человек. Все действия совершались стремительно. Одному супергерою было бы сложно так сработать. Мне тоже думается, что там целая банда действовала.
