— Это тот самый герой, который отделал майора Владимирова? — с любопытством спросил Данилко.
По его интонации я понял, что он этого Владимирова слегка недолюбливает.
— Он самый и есть, — подтвердил командир группы захвата.
— Только в ваших устах, товарищ подполковник, слово «герой» звучит несколько уничижительно. Мне, конечно, не было присвоено звание Героя России, но я имею многочисленные государственные награды, которыми с полным правом горжусь. Поэтому попрошу вас впредь не употреблять в моем присутствии подобных выражений, вне зависимости от того, к кому они относятся, — сказал я предельно жестко и серьезно, желая сразу расставить все точки над «i».
— Вот. Раздухарился человек! — сказал подполковник. — Ну, извини, если обидел. Я без злого умысла и без насмешки. — В знак примирения он протянул мне крепкую руку, которую я пожал.
— Николай Васильевич, — назвался этот человек.
— Виктор Вячеславович, — представился я в ответ. — Мир, товарищ подполковник?
— Мир, товарищ подполковник, — согласился Данилко и улыбнулся.
Но на место мы отправились в разных микроавтобусах.
Хладокомбинат, как я догадался, находился на окраине города.
— Сразу лучше не светиться. Сначала просто проедем мимо, потом повернем на другую дорогу, идущую вдоль лесополосы, оттуда присмотримся, — проговорил майор Конопольский, рассматривая карту города, развернутую у него на коленях.
Оказывается, работать нам предстояло, что называется, с колес. Я думал, что ФСБ всегда проводит предварительную подготовку, но, видимо, в данном случае на это просто не было времени.
Мы проехали мимо ворот с будкой охранников совершенно спокойно, неторопливо. Окна в микроавтобусах были сильно тонированы. Это нисколько не мешало нам оценивать обстановку, тогда как нас самих со стороны видно не было. Мы благополучно миновали угол бетонного забора, потом повернули налево и двинулись по дороге, тянущейся вдоль лесозащитной полосы. Она представляла собой только лишь глубокую колею, в которой наш микроавтобус дважды чиркнул о землю защитой картера.
Вскоре наши водители развернулись и отправились в обратную сторону. Теперь лесозащитная полоса находилась слева от нас. Юные белоствольные березки вперемежку с молодыми же елями росли там в три ряда, но не особенно густо. Справа от дороги высились девятиэтажные коробки стандартных домов.
Прямо против ворот хладокомбината стояла пристройка к жилому дому, в которой располагался магазин. Перед ним была сооружена площадка для парковки. На нее-то мы и заехали, чтобы продолжать наблюдение, только уже не через правое, а через левое окно.
Именно возле него я и сидел, при этом вполне мог смотреть и во вторую сторону. Интуиция заставила меня глянуть туда.
Вход в магазин закрывал наш второй микроавтобус. Из-за него вышел высокий крепкогрудый парень. Он только что покинул торговое заведение и теперь старательно прятал под свою спецовку бутылку водки. Этот фрукт перебежал дорогу, где движения практически не было, потом миновал лесозащитную полосу, но пошел не к воротам, а левее.
По второй дороге как раз ехала грузовая машина, на тенте которой красовалась надпись «Рыба». Водитель начал тормозить. Я понял, что он собирался повернуть и въехать в ворота хладокомбината. Двумя широкими скачками парень догнал машину, схватился за задний борт, где тент был не пристегнут, и запрыгнул в кузов.
Грузовик и в самом деле повернул в сторону ворот. Водитель не подозревал о дополнительном грузе в кузове, спокойно протянул какие-то бумаги охраннику, подошедшему к машине. Тот стал рассматривать их. Второй охранник по его команде начал открывать ворота, а третий так и не показался.
Я предположил, что он сидит перед мониторами и контролирует периметр забора, потому что еще при первом проезде вдоль него заметил видеокамеры, размещенные в нескольких местах. Это в советские времена, когда все вокруг было колхозное, все было мое, даже на режимных предприятиях не всегда устанавливался контроль периметра. Через забор можно было вынести все, что угодно. Частники же свою собственность предпочитают охранять, не желают делиться ею со своими работниками. Тем более что установить видеоконтроль сейчас не проблема, и дело это не слишком дорогое.
Но, видимо, камеры не захватывали сектор, через который проходила дорога. Иначе охранники могли бы увидеть человека, бегающего в магазин за бутылкой, при его возвращении. Но они данного типа вроде бы не замечали или же просто делали соответствующий вид.
Это был открытый вопрос. От ответа на него зависело многое.
Машина проехала на территорию без проблем. Ворота закрылись, но охранники не ушли, потому что к ним приближался следующий грузовик, точно такой же.
Я не видел, как этот любитель выпить покидал кузов, однако номер, проделанный им, меня заинтересовал и навел на не самую глупую мысль. Естественно, повторять все то же самое я не намеревался, да и задача у меня была другая. Я собирался ее выполнить.
Мне не было известно, знали охранники об этом парне или нет. Ну и ладно. В любом случае это был шанс. К тому же стражи ворот и меня могли принять за очередного гонца в магазин.
— Я вижу только один вариант проникновения на территорию хладокомбината, — из второго микроавтобуса обратился ко всем подполковник Данилко по связи. — Надо открыто подъехать, предъявить документы и потребовать пропустить нас. При этом следует блокировать охранников.
— Блокировать возможно только двоих, — проговорил я, просчитывая в уме свой вариант. — А третий в это время предупредит об опасности всех, кого следует. Он же даже будку не покидает, когда его напарники грузовики пропускают, увидит посторонние машины, а потом еще и блокировку двух других охранников, и немедленно вызовет подмогу.
— Третий следит за мониторами, — сказал Николай Васильевич.
Он тоже оказался внимательным человеком, заметил камеры наблюдения, установленные на заборе.
— Блокируем двоих, врываемся в будку, — продолжил Данилко. — Под автоматным стволом и третий трепыхаться не будет.
— А мы не знаем, где у него расположена тревожная кнопка. Она может быть под рукой, снизу под столешницей, даже под ногой. Нажмет он на нее и вызовет остальную охрану. Или тревогу в цехе объявит. Мы не в состоянии предположить результат этого действия. Скажу лишь, что тогда под угрозой провала будет вся операция.
— Я с Николаем Васильевичем согласен, — сказал майор Конопольский. — Я тоже другого варианта не вижу.
— Я вижу. Беру охрану на себя, — сказал я, снял шлем с внутренней системой связи и сдвинул в бок дверцу салона микроавтобуса. — Учитесь. Это будет мастер-класс от спецназа военной разведки. Однако я попрошу всех смотреть не только на меня. Как увидите машину с надписью «Рыба» на тенте, просигнальте фарами или звуком. Можно даже продублировать.
— А если она не скоро появится? — спросил Конопольский. — Вдруг нам придется ждать? Ведь в это время наши клиенты могут наркоту отсюда вывезти. Мы же не знаем, на какой машине она будет находиться.
